— А ты думаешь, им не понравится? Это зря… Смотри, какие лица, а какие речи. Явно голодные пришли, чтоб закрома Темнейшего подчистить.
— Галочка…! — он повис на рукаве светло-зеленого платья. И послышался треск, а затем вскрик Ульримы. Я думала, рвется мое платье под крепкими руками беса, и зеленке чисто по-зеленски жаль такую ткань, но ошиблась. Одежда рвалась на наших гостях, потому что они решили чуток вырасти. Ну как сказать, чуток — на полметра вверх, на метр вширь плюс загривки шипастые вздыбили.
— Ой, чельд!
— Я же просил! — взмолился бес Степаненко, и я очнулась от созерцания трех взбешенных зеленых рож.
— Во-первых: они сами начали…!
— Галя! — послышался еще более внушительный треск, и, кажется, то, что было у зеленых под плащами, пошло по швам и рухнуло у значительно увеличившихся босых лап с зелеными завитушками на лодыжках.
— А во вторых: а не пройти ли вам к столам, гости дорогие?! — и улыбочку из личного арсенала для работы с туго соображающими клиентами. В смысле улыбка, которой я могу сиять часа три в ходе длительного обсуждения банкета и прочих торжеств.
— Как-то уже не очень… — начал центральный зеленый.
— Хочется-хочется, — вклинилась я, — аппетит приходит, как говорится, во время еды!
— Эту сожру я! — и огромный когтистый палец центрального собеседника указал на меня. От его оскала я поежилась.
— Кто первым управится с пайком, тот ее и получит, — предложил Вестерион, огромный как Халк и кудрявый как барашек.
— По рукам! — провозгласили двое других и стремительно заняли свои столы. Как стояли, так столы и заняли: центральный уселся за центральным, Вестерион за левым, кривой за правым.
— Чего?! — это опять я. — Что это только что было?!
— Галя, как ты могла?! У нас и раньше шансов не было их накормить! — взмолилась Ульрима, и Эва ее поддержала, — а теперь и вовсе не будет!
— Отсюда подробнее. — Обратилась я к зеленке. — Это твои мужики?
— Только Вестерион, возможно, будущий… — вспыхнула зеленка салатовыми искорками. А я вдруг поняла, что муженек-то не прочь, чтобы его невесту съели.
— Вот ты вляпалась! — объявила, не стесняясь, кивнув на монстра, жрущего все, что под руку попадается. В прямом смысле все! И посуду тоже. К слову, у него стол пустел значительно быстрее, чем у двух других, и я как-то не хотела придавать этому значения.
— Так это наше задание — накормить гостей. — Поняла я, и мой желудок, до этого требовавший жрать и на месте порвать всех, мешающих завтраку, вдруг умолк от испуга.
— Д-да…
— И что? Чего стоим, трусим? Мальчики кушают, — я глянула на гостей и с удивлением отметила, что кушают они много и быстро, почти полностью подчищая столы. А круче всего были их плотоядные взгляды. И если в любовных романах этим взглядам плотоядным предавалось одно значение, то тут совсем другое — не косвенное, прямое. И почему-то все три грозно обещающих взгляда предназначались мне.
От страха я сглотнула:
— И куда влезает? Ульрима, что у них с пищеварительной системой? Одна кишка, а сзади подгузник?
— Галя…! — под тройной вопль двух жертвенниц и мохнатика с гостей слетели прикрывающие их до этого плащи, окончательно открыв вид на великолепную мускулатуру трех оооогромных монстров зеленого цвета.
— Эм…, а не пора ли пополнить угощение для дорогих гостей. — Обратилась я к бесу.
— Ну, Галя!
— Не Галькай…, я нечаянно. И вообще, предупреждать нужно!
Бес лишь покачал головой и хлопнул в свои мохнатые ладоши. В залу тут же потянулись бесята с подносами, а среди них и Льелик. Цепочки младших помощников с подносами, не прерываясь, потянулись к столам, а от столов в кухню. Таким образом, был создан «полноедный» и непрерывный поток провизии на столы. А еды на поверхности оных не прибавилось.
— Мать их! Куда же лезет — то… — опять с языка сорвалось нечаянно, но совсем тихо, так что зеленые монстры не услышали. Ухватив жертвенниц и беса за руки, я оттянула их в дальний угол столовой залы.
— Рассказывайте, что происходит, и живо!
— Что, теперь страшно, да? — сыронизировала Эва.
— Еще бы мне не страшиться, если ты все равно переродишься. А ее, — я ткнула в зеленку пальцем, — возможно, не даст сожрать муж возможный. И это они по мою тушку эстафету устроили. Ну же!
— В общем, — вздохнула Ульрима, — это мужчины моего мира…
— Вижу. Чего жрут так много?
— Они с охоты.
— И? — я подгоняла и в то же время нечаянно из-за нервной обстановки тормозила водницу.
— Сил растратили много, теперь нужно восполнить. Так как на охоту собираются раз в десятилетие, то и силы после нее копят на следующее. А потом ничего не едят.
— И что? Они охоту вчера себе устроили?
— Да, — вздохнул бес, — узнали, что будут гостями и даже Повелителю предложили киторкиргов неирвических в Океаниях ловить.
— И предупредить заранее он не мог?! — сжав кулаки, уперла руки в боки.
— Вы не дали! — вздохнул бес. — Вы же сразу с вопросом о ремне к нему подошли.
— Опять я виновата…?!
— Никто тебя не винит… — всхлипнули девчонки, — мы и так знали, что умрем!
— Я ландышем стану, — всплеснула руками ревущая зеленка.
— А я матерью-героиней! — всхлипнула Эва.
Вспомнились ее выбросы спор и вечное грибное удушение:
— Да уж, нагероинила ты уже основательно.
— Эти не приживутся. — Вздохнула она. — Не тот уровень страха.
— И слава Богу! — махнула я рукой, — мы все твоими спорами надышаться успели. Как представлю… А лучше не представлять.
— Мохнатик, — обратилась я к сердитому бесу, — А сколько еще может продолжаться этот фестиваль?
— Сутки, если поставка провизии не прекратится.
— А это возможно? Как это?! Как скоро? — высказались мы все.
— Возможно. — Ответил бес и Ульрима села на пол. — Если Король закроет порталы. — Эва тоже опустилась на пол. — Наших запасов хватило бы на трое суток, но так как господа рассержены и, следовательно, увеличились, то… — я сникла, подумав о скорой смерти на пустой желудок, — то еще на три часа.
От такой радости даже подпрыгнула на месте: — Умру не голодной!
— И это все что тебя интересует?! — насупилась жертвенницы.
— Пока, да. Я на голодный желудок соображаю хуже. Мохнатик, организуй нам завтрак сытный, срочно!
— Где?
— Да хоть здесь, только поторопись!
Нам накрыли, и минуты не прошло, так как под заказ просить еды не стали, ограбили обжорливых гостей еще на кухне. Вкусным было все! Даже моллюски, водоросли, крабы и мясо неизвестного зверя. А после подали чай и булочки, я чашкой отсалютовала наблюдавшим за нами монстрам и улыбнулась. И они еще метра на два вверх выросли. Загривки коснулись потолка.
— Вот чельд! — и, пока мой промах не увидели остальные, тут же принялась громко помешивать сахар.
— Галя! — я опять с опозданием поняла, что спровоцировала монстрюг на рост. И немаленькая тенюшка одного из них уже достигла нашего столика, хотя до этого была где-то в центре зала.
— Дьякол!
— Ты неисправима! — взревели жертвенницы в голос.
— Горбатого могила исправит… — пошутила я поговоркой и сама расстроилась. Как представлю эту могилу… брр!
Завершив с чаем, заметила неприятную тенденцию, блюда стали подаваться непрожаренными, еще через пять минут в потоке уставших бесят на подносах появилась и не очищенная рыба и неопатранная курица. А ведь и двух часов с начала трапезы не прошло:
— Мохнатик! Миленький, а что случилось с поваром?
— На твой трезвон по чашке вышел посмотреть, что происходит. Увидел, как выросли гости и…
— Что и?
— Сбежал! — нахмурился мохнатик.
— А поварята?
— Поварята первыми.
— А все что несут бесята? — так же шепотом поинтересовалась я.
— Это уже прямо из кладовок. Ты же, рассердив господ, нам все закрома сократила вдвое…
Сделав нехитрый расчет, поняла — провизия закончится через 10 минут:
— Мамочки! Может быть, не далеко убежали, а?
— Вряд ли. Они знают, что, сожрав все, господа за всю прислугу возьмутся.
— А… — я сглотнула и заставила себя мыслить рационально. — А охотники поставлять еду в закрома никак не могут?
— Вообще-то, барон Кешик и его свита с ночи в лесах охотятся.
— Ура!
— И вот-вот выбьются из сил. — Добавил он серьезно.
— Так! А их дичь?!
— И их дичь уже пошла на столы, — махнул он на неочищенную индейку с меня ростом, которую только что, не жуя, проглотил Вестерион. Поймав мой несчастный взгляд, зеленый монстрюга осклабился, а среди его клыков, как щепка, ножка птички осталась.
Девчонки взвыли, прижав ладошки к ртам, чтобы господ не разозлить слезами. Я вздрогнула:
— А как насчет зоопарка старшего Темного Повелителя.
Я понимаю, что мне самой грифа-мамашу жалко и грифенка тоже, но может быть, там есть такие же крупные особи пташек, ящерок и другой живности, что оттянут момент нашей кончины.
— Нет! — разбил мохнатик мои ожившие мечты. И перед глазами поплыли кадры из прошлого, потому как поток бесят медленно, но все же сократился. И из кухонных дверей больше никто не вышел. А на столах гостей численность сырых и даже недобитых блюд стала молниеносно сокращаться.
Льелик оказался рядом, молча обнял мои ноги, и прослезился:
— Простите, Галочка! — я улыбнулась, не веря в происходящее. — Знаете, я так ту шоколадку и не съел. — Доверительно сообщил бесенок. — Хотите?
— Чтобы скрасить мой удел? Или добавить им сладости к моей тушке?! Нет уж, пусть так давятся!
Я тяжело вздохнула, оглядывая всех собравшихся и стремительно завершающих трапезу гостей. А перед глазами все так же кадры, прошедшие в последние дни или уже недели. Вот я с Лютым шоколад беру… Вот кричу, как расправиться с зомбиками… А вот спорю с красавцем Нардо о получасовой прогулке в мой веселый четвертый мир…
Все-таки красивый, гад! Хоть и заставил долго и нудно биться за шоколад! А еще серые духи — гадость! И тут…! Прозрение!