— Это низко, Слав, — все, что слышу я, прежде чем подойти к ним. — Доброе утро, Дем, — улыбается мама, поцеловав меня в щеку. — Как спалось, Стефа? Не замерзла?
— Она же была в моих объятиях. — Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Позволяю себе чмокнуть ее в висок и не получить за это затрещину.
— Мы с папой обсуждали случившееся. Вам вовсе не обязательно…
— Нам пора! — перебивает ее отец. — Я человек занятой. Как и доктор Умняхер, который нас уже ждет.
— Мы поедем на своей машине, — заявляю отцу. — Скажи адрес клиники.
Отец смеряет Колобка взглядом. Хмыкает и отвечает:
— Не держите меня за болвана, желторотики. Следом за мной поедете.
Его условие ожидаемо, но опасно для нас. Отец собирается контролировать весь процесс. Так что мне нужен план Б. Надо приготовиться к сцене. Закатить скандал о продажности клиники и непрофессионализме медперсонала, когда доктор озвучит результат. Потребовать еще один анализ, но в другой клинике. Потянуть время. Привлечь к нам внимание прессы.
Да, так и сделаю.
— Порядок, — киваю своей напрягшейся беременной невесте. — Поехали. Все хорошо.
— Ага, — вздыхает она, — просто замечательно.
Мать остается дома. Такие мероприятия не для нее. Не любит она цирк.
Не успеваем мы выйти за дверь, как она просит принести ей бренди. Эта женщина снова провоцирует отца отправить ее в клинику. А он сделает это. Уже делал.
— Волнуешься? — интересуюсь у Колобка, медленно ведя тачилу вслед за отцовской.
— Я будто на раскаленных углях, — отвечает она, пялясь в окно. — А что там за история с твоим братом?
— Ты о чем?
— Ужин вчера прервался на мексиканской интриге. Мне показалось, в твоей семье все через жопу.
Смеюсь:
— Так и есть. Когда-нибудь я тебе расскажу. Сейчас у нас дела поважнее.
Колобок небрежно пожимает плечом. Очевидно, ей по барабану, что творится в моей семье. Спросила, чтобы отвлечь себя от нервяка.
В клинике нас и правда уже ждут. Маски, бахилы, халаты, шапочки. Все стерильно и цивильно. Кроме них, ждет и доктор. Представившись далеко не Умняхером, приглашает нас в кабинет, где сует Колобку бумагу на подпись и начинает разъяснять порядок процедуры.
— Обычно исследования занимают от двух недель до тридцати дней. В отдельных случаях — неделю. Вы заказываете экспресс-тест, — стреляет довольным взглядом в отца, едва ли не потирая руки от фантазии, на что потратит приличный заработок. — Его результат будет готов через двадцать четыре часа.
Побледневшая на глазах Стефа поднимает бумагу над столом и раздраженно озвучивает:
— Тут говорится, что я беру на себя ответственность за все риски своего здоровья и жизни плода. Что это еще за хрень?
Отец звучно усмехается, мол, посмотри, сын, как твоя дама выражается в культурном обществе.
— На следующей странице подробно описаны все риски, — объясняет доктор. — Но вам не о чем беспокоиться. Сначала мы возьмем у вас соответствующие анализы. Их результат будет готов через пару часов. Как только мы убедимся, что…
— Я о рисках спросила! — перебивает она.
— Так как вы обратились к нам за срочным результатом, мы будем делать инвазивный тест. Кроме венозной крови, мы изымем образец околоплодных вод с эпителием малыша. Под контролем УЗИ вам через переднюю брюшную стенку введут в матку полую иглу и заберут материал на исследование. У вас большой срок. Вы уже должны быть в курсе, что любое вмешательство может вызвать преждевременные роды, внутриутробную инфекцию, травмирование плода, гибель…
Колобок становится белее стены. У меня и у самого внутри все в узел скручивается. Док будто о котятах говорит. Одним больше, одним меньше. Подумаешь.
— У нас хорошая клиника, — улыбается он улыбкой маньяка. — Если вас пугает инвазивный метод, давайте попробуем неинвазивный. Только результат будет намного позже. Дней через десять. Но в этом случае мы произведем лишь забор венозной крови у вас и потенциального отца ребенка.
— Нет! — категорично отвечает мой заботливый папаша. — Сегодня. Сейчас.
— Это не тебе решать, — вмешиваюсь я, встав из-за стола. — Я не позволю причинить вред Стефе и ее дочери!
— Ее? — широко оскаляется он.
— Нашей, — поправляюсь я слишком поздно.
— Да ты и сам в этом сомневаешься. — Он тоже встает, демонстрируя суровым видом свое величие. — Подобрал на помойке какую-то убогую щель и неужели решил, что она вольется в нашу семью? Я нашу фамилию первой встречной дырке не дам!
Слух режет шорох сминаемой бумаги. Стиснув зубы, Колобок скатывает из нее шарик и швыряет в своего несостоявшегося свекра.
— Идите к черту! — от души посылает его, поднимаясь с кресла. — Это не ваша внучка. Ликуйте.
Отец счастлив, док расстроен, я в шоке, Колобок в ярости. Хватает свой клатч и выскакивает из кабинета. Секунду я с ненавистью смотрю в глаза отца, который без слов говорит: «Чего и следовало ожидать», — потом отправляюсь за Колобком.
Не предполагал, что она в своем положении может развить такую скорость. Догоняю эту торпеду на парковке, где она уже выискивает такси.
— Притормози! — Вырастаю перед ней стеной. — Я уговорю его на этот… как его… неинвазивный тест…
— А смысл? — ровно спрашивает она. — Дем, это не твоя дочь. И никогда ею не станет. Поиграли — хватит. Возвращайся домой. Тебя теперь все будут жалеть. Считай, реабилитировался. Получишь свои супермаркеты. А я рисковать здоровьем своего ребенка не буду. И ради денег терпеть все эти унижения — тоже. Да пошло оно все! Не в цацках счастье. — Она кладет ладонь на живот и поглаживает. — В вашей семье только такие, как Алена, приживутся. Меня от нее воротит.
Сказала бы такое о моей семье Серебрянская, заткнул бы ей рот. С Колобком все иначе. Я понял, что мне плевать, от кого она беременна. С ней весело. Она умная, крутая. Уверен, и дочка у нее будет улетной. Я уже даже свыкся с мыслью, что скоро мы станем семьей. Мне нравится чувствовать себя будущим отцом. Черт возьми, даже нравится, что я могу подставить Колобку свое мужское плечо.
— Просто иди, Дем. И не оборачивайся. Будто ничего не было. — К нам подъезжает такси, и Колобок, сев на заднее сиденье, называет свой домашний адрес. — Знаешь, Дем, а ты не такой говнюк, каким я тебя считала, — улыбается, держа дверь приоткрытой. — Не дай своему отцу тебя сломать. Ты и без него всего добьешься.
Дверь хлопает, тачка трогается с места, а я так и стою как вкопанный. Молча смотрю, как она уезжает, как из клиники выходит отец, как вокруг толчками бьет жизнь, в которой я впервые нашел свое место и тут же его потерял.
— Полгода, — заявляет подошедший ко мне отец. — Твой испытательный срок. Докажешь, что чего-то достоин, получишь свои супермаркеты. Но если выкинешь еще номер, пойдешь милостыню просить. Приведи себя в порядок и приезжай в офис. Обсудим дела.
Он садится в свою тачку. Водила не сразу газует. Папаша ждет моей благодарности, а меня колбасит от его мерзкого поступка. Пальцы с хрустом сжимаются в кулаки. Быстро топаю к своей тачиле, пока не врезал ему, и пинаю колесо.
Я получил то, чего хотел. Дело за малым — полгода походить по струнке. Каких-то полгода! А у меня в башке рой пчел жужжит.
Ты и без него всего добьешься…
Мне бы твою уверенность, Колобок! Я даже пожрать себе приготовить не могу. Меня предки приучили только тратить бабло, текущее рекой. Без отца я никто.
И без тебя теперь тоже. Никто.
Ну и что мне делать?!
Глава 13. Стефа
— И что ты теперь мамке скажешь?
— Буду выкручиваться. — Я разделяю волосы Ланки на пряди и начинаю плести косу. — Определенно лучше оправдаться перед ней и своими родственниками, чем стать частью той семейки.
— Но признай, этот Дема тебе нравится, — похихикивает подруга, треская чипсы.
— Он кретин и шкурник, — констатирую я. — Правда, вовсе не сухарь. Я тебе рассказывала, что он дал в дыню тому ослу, который залил клеем замки в моей машине?
— Нет! — фыркает Ланка, дернувшись и покосившись на меня через плечо. — Я и про клей впервые слышу. Ты в последнее время вообще обо мне забыла. А еще подругой называешься!
По телевизору начинается наш любимый сериал, но события моей жизни куда захватывающей. Пультом убавляю звук и в красках излагаю Ланке ситуацию, изменившую мое отношение к соседу.
— После того я стала к нему присматриваться, — признаюсь, затягивая на косе подруги резинку.
— Кайся, грешница, ты вкрашилась, да?
Туплю взгляд в шкатулку и перебираю заколки. Не могу ответить на этот вопрос. Сложно. Еще вчера я его терпеть не могла, а сегодня, попрощавшись с ним, поняла, что стало тоскливо. С наступлением вечера и подавно завыть хочется. Без Ланки сейчас на стены бы лезла. Прислушивалась бы, не вернулся ли сосед к себе за вещами.
— Ну ты чего, Стеф? — Ланка откладывает пачку с чипсами и берет меня за руки. Сжимает пальцы, чтобы приободрить.
— Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, я воспитана быть сильной и не унывать. Но когда вижу беременную в компании мужика, представляю, каково это — быть нужной? Сегодня ночью мне на миг посчастливилось почувствовать себя такой. Поверить, что в моей жизни тоже есть мужчина, который не даст в обиду ни меня, ни мою дочь, позаботится о нас. Наверное, у меня галюны, но она успокаивается, когда он гладит мой живот.
— Ты только нюни не распускай, — просит подруга. — И без этого звездуна тебе личную жизнь устроим.
— С кем? — вздыхаю я. — Вон она — моя личная жизнь, — киваю на телевизор, где на экране героиня сериала драматично размазывает слезы по щекам.
Губы Ланки растягиваются в заговорщической улыбке Чеширского кота. Теребя сережку на ухе, она хитренько сощуривается и огорошивает меня:
— Как насчет отца твоего ребенка?
— Кого?
— Я пока ничего о нем толком не узнала. Некогда было. Клиентки как с ума посходили перед восьмым марта. Короче, он представился… кхм… Прокопием. Брешет, яс дело. Я же четкая чувиха, не каждому под силу. Как увидел меня, так и обомлел. Не его ж поля ягода…