– Да ладно, будет вам…
– Что? – отзывается Триша, наблюдая как инструктор переходит к выполнению серии прыжков «звезда». – Он такой горячий! Я готова сорвать с него шаровары зубами…
– Не глупите, – бормочу я. – Он похож на Аладдина.
Она слегка фыркает и улыбается мне, поэтому я улыбаюсь в ответ. Потом Магнус стучит себя кулаками в грудь, словно скандинавский самец-горилла, и заявляет, что хочет оценить наше «изначальное равновесие», проверив наши слабые места. Триша хлопает себя по подбородку.
– Забавно. Я уже несколько лет с ним борюсь, – признается она. – Один мой знакомый с Харли-стрит называет их «бородками».
– Не думаю, что он имеет в виду проблемы с вашим подбородком, – говорю я и вытягиваю шею, чтобы посмотреть, как Марго помогает Магнусу закрепить канат между двумя гигантскими елями.
– Ах, точно. Ну что ж, сейчас попробуем.
Блондинка поправляет груди, словно проверяя, хорошо ли они уложены, и только после этого приступает к проверке. Дела у нее идут не слишком хорошо, и, стараясь не упасть, она цепляется за Магнуса – на мой взгляд, уж слишком откровенно.
– Как ты думаешь, сколько ей лет? – шепчет Мелисса, когда взрослая блондинка нас не слышит.
– Какой ее части? – отзываюсь я, но Мелисса не настолько испорчена, чтобы понять, что я имею в виду.
– Думаешь, у нее искусственные зубы?
– И остальное! – я стараюсь пояснить свои слова, очерчивая в воздухе солидные «дыньки», но тут меня прерывает обращенный ко мне крик:
– Ты!
– Я? – я мгновенно опускаю руки, прекращая неуместную шараду.
– Да, ты, – показывает на меня Магнус. – Теперь твоя очередь.
Вот дерьмо…
Он советует мне «найти равновесие», балансируя на наспех натянутой крепкой веревке, которая, хотя и находится в полуметре над землей, выглядит достаточно пугающе.
Что, если я упаду? Что, если будет больно? А если покажусь смешной? Сердце мое колотится, когда я взбираюсь на веревку и… падаю. И да, мне больно. И я кажусь смешной.
– Не сдаваться! – приказывает Магнус. – Никогда!
Я не сдаюсь. Но с равновесием на веревке у меня так же трудно, как и с балансом в повседневной жизни. И от того, что я начинаю недельный курс на заднице вместе с Тришей, мне лучше не становится.
Потом Магнус отбирает у меня смартфон. И это даже физически больно.
Предполагалось, что на все это время мы должны будем отказаться от гаджетов, но я как-то «забыла». Благодаря одному удобному карману в штанах, весьма условно подходящих под категорию «спортивные», мне до сих пор удавалось прятать телефон до настоящего момента, когда в Facebook Messenger пришло сообщение, сопровожденное неестественно громким «Динь!». И я буквально подпрыгнула от этой собственной электронной петарды.
– В сумку! – категорично командует Магнус Бессердечный.
Опускать свой любимый телефон, он же устройство для мобильного интернета (он же органайзер/средство развлечения/средство существования/средство сохранения разумности) в холщовый мешок – все равно что отдавать любимое домашнее животное. Если бы у меня было домашнее животное. Или я могла бы сравнить смартфон с близким родственником или ребенком. Чего, конечно, я никогда не сделаю. Очевидно. Но все равно, это весьма полезное устройство.
– А теперь под этим всеочищающим дождем вы получите новые имена, достойные викингов! – рычит Магнус.
«Секта, – думаю я. – Точно секта».
– Ты! – сосредотачивается он на Трише. – Твое имя будет «Гордая Грудь».
Она в восхищении выпячивает свое главное достоинство.
– Тебе, – он оглядывает Марго с ног до головы, – подходит имя «Ульф», что значит «Ночной Волк».
Марго очень серьезно кивает, словно вживаясь в свою новую роль.
– А это у нас «Сильные Ноги»!
Мелисса кажется довольной, принимая при этом позу Питера Пэна (не слишком похоже).
Наконец, он поворачивается ко мне и называет меня: «Аслег». Я недоуменно смотрю на него.
Серьезно?
– Что? Это как «Осляк»? – переспрашиваю я.
– Асле-е-е-ег, – уточняет он, протягивая звук. – На древнескандинавском это означает «Посвященная Богу».
– Мне все равно, что там это значит на древнескандинавском. Я не хочу, чтобы меня называли дурацким именем, – начинаю я, но он уже закидывает холщовый мешок за спину и шагает прочь.
Гордая Грудь и Сильные Ноги пытаются утешить меня, а Ночной Волк убеждает, что «Аслег» – это комплимент. (Да ладно, кто бы говорил! «Ночной Волк» – это все равно что прозвище крутого участника телешоу «Гладиаторы».) Я уверяю ее, что не буду откликаться на «Аслег» в ближайшие пять дней. «И не планирую использовать ваши тупые викингские имена», – добавляю я мысленно.
– Я бы на твоем месте особенно не волновалась, – говорит Триша. – Мы же все равно всю неделю будем выглядеть полными дурочками, так что неважно. Подумаешь, какая разница…
– Что? Я лично сюда приехала не для того, чтобы… с кем-то мутить!
Я не совсем уверена в терминологии (интересно, как бы выразилась Тейлор Свифт?), но, надеюсь, что смысл передан верно.
– Нет? Нет. Конечно. Ну что ж… тем лучше, – Триша слегка взмахивает рукой, и мне становится настолько не по себе, что я мысленно благодарю Мелиссу за вмешательство.
– А ты часто бывала на таких курсах?
– Ну так, на некоторых, – кивает Триша. – Последний был посвящен семенам чиа и промыванию кишечника. До этого было трансформационное дыхание под названием «Почувствуй ключицу», но от него у меня сводило желудок. Еще были «Семейные созвездия», где я кричала на женщину из Уотфорда, представляя, что она моя бывшая. Заставила ее плакать. И чувствовала себя ужасно. В прошлом году занималась кристаллотерапией в Хорватии. Детоксикацией в Аризоне и йогой в Гималаях. И, конечно же, в лагере военной подготовки на Ибице. А теперь вот это.
– Ого, – Мелиссу, похоже, это впечатляет.
– Ну а что заставляет тебя всем этим заниматься? – не могу сдержаться я.
– А, ну на этот я записалась в последнюю минуту. Даже не дочитала до конца. Просто посмотрела, что доступно на эти даты, и заказала билет.
– Везет тебе. А с Элис было столько хлопот, прежде чем удалось увести ее с работы. Столько переносов заданий в календаре. То одна дата не подходит, то другая…
Мелисса вечно преувеличивает. Я беспокоюсь, как бы у Триши не создалось впечатление, что у меня настоящий «анальный календарь», вроде как у пациентов с калоприемниками. Поэтому я с облегчением выслушиваю уточнения Триши.
– Просто надо было чем-то заняться в свободное время… Как раз внезапно дали отгул, – противоречит она сама себе. – Ну вот я и здесь…
«Странно», – думаю я. Единственный раз, когда на моей памяти кому-то давали «отгул» в последнюю минуту, так это Стиву с работы, которого застали во время рождественской вечеринки в компрометирующей позе с Джанет, представительницей фармацевтической компании, в новом раскладывающемся стоматологическом кресле. Эсме сказала ему провести выходные с женой и как можно более «срочно». «Обязательно отведи ее в какой-нибудь шикарный ресторан», – посоветовала она. Он долго еще пресмыкался перед ней и уговаривал взять деньги на «тщательную санитарную очистку кресла», прежде чем его «отгул» (читай: временное отстранение) сочли закончившимся и позволили вернуться в клинику.
Я с любопытством гляжу на Тришу. Может, она тоже скрывает какое-то свое происшествие в духе стоматологического кресла или опрометчивого поведения на конференции?
Мне становится интересно, кем она работает, но для начала я позволяю ей поинтересоваться «профессиональным статусом» Мелиссы. Просто ради смеха.
– Ну… ухаживаю за территорией, все такое, – расплывчато отвечает моя сестра, как всегда в последнее время.
Затем наступает мой черед.
– А ты как оплачиваешь счета? – спрашивает Триша.
Признание в том, что я стоматолог, неизменно побуждает людей минут десять распинаться о том, что они совершенно нормально относятся к этой профессии, за чем следует долгое описание их стоматологической истории и проблем в области рта. Триша не исключение, и мы какое-то время рассуждаем о зубном камне, пока Мелисса наконец не спрашивает:
– А чем ты занимаешься?
Триша прищуривается, словно оценивая, всерьез ли ее спросили. Потом видит чистейшее простодушие в глазах моей сестры и отвечает:
– Да так, работаю на радио. В последнее время на местных станциях в основном.
– Здорово, – кивает Мелисса. – А почему вы всегда ставите Селин Дион, Ронана Китинга или UB40?
– Что?
– Их всегда крутят по местному радио! – продолжает Мелисса. – Это что – закон у вас такой?
Триша, как и следовало ожидать, выглядит обескураженной, но ее спасает вопль, доносящийся с расстояния в сотню метров.
– Правило викингов номер один: постоянно двигаться!
– Извините! – кричит в ответ Триша и добавляет: – А куда мы двигаемся?
– Куда все мы двигаемся? Вот правильный вопрос. Это путешествие длиною в жизнь! Это приключение!
– Понятно, а сейчас-то куда мы идем? – любопытствует Триша.
Я подозреваю, что ей не хватает большей структурированности, присущей другим «курсам»; не хватает уверенности, вроде: «Маникюр в 16:00, а затем коктейльный час в 17:30…»
– Ну ладно, – сдается Магнус, понимая, что ему приходится иметь дело с мягкотелыми и нескладными британками, а не с суровыми нордическими женщинами. – Похоже, многие из вас сильно устанут под конец путешествия.
Это единственное его разумное высказывание за сегодня.
– Поэтому мы начнем делать укрытие, в котором можно провести ночь в лесу.
Мы что, собираемся ночевать в лесу? НОЧЕВАТЬ? В ЛЕСУ?
Ситуация быстро превращается в мой худший кошмар. И, похоже, я не одна так считаю.
– Вы что, хотите, чтобы мы сами построили себе укрытие? – мигает Триша.
– Да.
– А что, если мы не умеем?
– Я буду руководить.
От этого мне почему-то не становится спокойнее.