– Ты слушаешь, Аслег?
О господи, это же я…
– Да, э-ммм… добывание пищи.
– Я объяснял, где искать…
– Да. Понятно. Спасибо, – уверяю я Магнуса в том, что в курсе происходящего (хотя совсем не в курсе), и мы пускаемся на поиски.
Ветер усиливается, и когда мы поднимаемся чуть выше, начинает свистеть в ушах. Он, как и зияющая пустота в желудке, отвлекает меня от оценки местности, и я машинально переставляю босые ноги, двигаясь сквозь кусты к полянке, которая, по словам Магнуса, «идеальна для начала».
В воздухе остро ощущается запах овечьего навоза. Марго идет уверенно; я же нервно перевожу взгляд с горизонта на землю под ногами, стараясь не наступать на камни и незнакомые колючие растения, боль от которых такая же, как от детальки Lego, если наступить на нее голой пяткой. Что было бы превосходной подготовкой к неделе отдыха по-датски… Мелисса с Тришей свернули к берегу, но Марго настолько непоколебима в своей целеустремленности, что я не обсуждаю ее выбор маршрута и просто стараюсь за ней поспевать.
– Так каково это, работать стоматологом? – спрашивает она.
Я поднимаю глаза, прищуриваюсь и тут же наступаю на колючку.
– Обожаю подниматься и опускаться в кресле! А эти маленькие раковины, куда нужно сплевывать жидкость!
Она говорит так быстро, чтобы подстроиться под свой темп, либо… неужели… она нервничает? Я точно не могу сказать.
– А кто-нибудь проглатывает жидкость для полоскания?
– Прошу прощения?
– Ну этот розовый раствор, которым полощут рот, – она встряхивает головой, закидывая волосы за плечи.
Ну просто замечательно. Я вынуждена находиться наедине с генетически превосходной молодой женщиной модельной внешности и практически со здоровьем младенца, страдающей к тому же от словесного поноса…
– Наверное, эта работа приносит большое удовлетворение и чувство определенности, – не унимается она. – Хотелось бы и мне получать удовлетворение от своей работы после сорока!
Я бросаю на нее испепеляющий взгляд и чувствую, что все мои мышцы напряглись, будто подготовившись к реакции «Бей или беги» при встрече с таким экзотическим созданием.
– Мне тридцать семь, – поправляю я ее.
– Ах да! Я просто подумала, – тут она широко улыбается, – что раз уж вы такая остепенившаяся и все такое… Извините…
Она замолкает, качает головой и придает своему лицу такое выражение, которое я могу истолковать только как: «Я такая лохушка!»
«Сохраняй спокойствие», – говорю я себе, внутренне вскипая. Просто сохраняй спокойствие. Я вспоминаю, что тоже когда-то ужасно определяла возраст любого, кто старше меня. Для меня все они были древними. Я эмоционально взрослый человек, который собирается УБИТЬ ее…
Марго медленно моргает, что я, естественно, интерпретирую как объявление войны, а потом поворачивается и ловко взбегает на холм. К тому времени, когда я, запыхавшись, догоняю ее, она проворно набивает чем-то свою сумку, как будто участник шоу «Хрустальный лабиринт» для любителей скандинавской природы. Поэтому я делаю то же самое, или по крайней мере пытаюсь. Проблема в том, что я уже забыла все, чему нас учил Магнус.
Потому что на самом деле мне наплевать.
Это не те навыки, которые вообще когда-нибудь могут мне пригодиться, кроме как в ближайшие несколько дней.
«Я профессионал своего дела, – оправдываю я свое нежелание учиться чему-то новому. – Есть многое, что я могла бы сделать гораздо лучше прямо сейчас. Например, пломбирование корневого канала. Или удаление зуба. Или подгонка протезов, имплантов, коронок. Да даже если бы я занялась отбеливанием зубов, то и тогда от меня было бы гораздо больше толку». Если считать, что в среднем одна процедура занимает около тридцати минут, то получается, что уже сегодня я не обслужила примерно двенадцать пациентов, или двадцать четыре, считая вчерашних, за все время этих приключений в духе викингов. Часто я работаю по шесть дней в неделю, так что к концу этой глупейшей авантюры я пропущу… семьдесят два пациента. Короче говоря, у меня нет на это времени.
Я никогда не планировала жить или работать более чем в сотне метров от супермаркетов, поэтому «навыки добывания пищи» не входят в список моих приоритетов и никогда не входили. Ладно, я готова подыграть, но только ради Мелиссы. Я здесь, потому что она привезла меня сюда. Я здесь, потому что, по всей видимости, «не было доступных спа»…
Но никто не заставит меня увлеченно вживаться в роль.
Что я могу сделать и в чем действительно хороша после долгих лет практики и тысячи лет (по крайней мере, судя по моим ощущениям) брака – так это выполнять поставленную задачу. Я мастер «справляться со всеми делами». Ведь нам предстоит прожить тут всего неделю. Что может случиться еще более ужасного?
Я брожу в поисках тех богатств, которыми мать-природа должна была великодушно поделиться с нами на этом клочке пересеченной местности с эпизодически разбросанными кустами, куда привела нас Марго.
Что-то там говорилось про песто, не так ли? И ядовитые грибы… Но какие именно? Я изучаю несколько попавшихся мне на глаза потрепанных образцов определенно серого цвета. Как и все в этой стране.
Я оглядываюсь в поисках вдохновения (и заодно шпионю за тем, что собирает Марго), пытаясь не наступать на черные шарики, щедро рассыпанные по земле, как вдруг сталкиваюсь лицом к лицу с невероятно пугающим, ужасно вонючим и огромным, в сотню килограммов веса, зверем.
Я не видела овец живьем с детства – это одно из преимуществ жизни в городе, когда с запахом навоза сталкиваются лишь дети на экскурсиях и Грег, когда он еще чем-то занимался. Из литературных произведений про сельскую жизнь я помню, что овцы вроде бы не считаются страшными. Эта честь принадлежит слонам, тиграм, носорогам, динозаврам и прочим, причем некоторые из них в наши дни, очевидно, уже не представляют угрозы. Овцы же, напротив, вполне безобидны и славятся тем, что следуют за стадом. Так почему же это животное одичало? Быть может, оторвалось от своего овечьего общества, подобно Безумному Максу?
Существо смотрит мне прямо в глаза, слово говоря: «Ага, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что здесь творится. Мы-то знаем…» Затем оно испускает громкий и низкий звук, по всей видимости, оповещая своих сородичей о встрече с ничего не соображающей горожанкой.
– Ба-а-а-а-а! – блеет оно немного агрессивно, после чего приподымает копытце и делает пробный шаг навстречу мне. При этом существо не прекращает жевать, нисколько не смущаясь тем, что сзади у него сыплются коричневые шарики, похожие на шоколадные горошинки.
Не есть экскременты, не есть экскременты, не есть экскременты. В моем одурманенном мозгу вертится только один кусок информации из курса обучения Магнуса, который мне удалось запомнить.
– Ба-а-а-а-а! – повторяет существо, и Марго оборачивается, держа пучки свежей зелени в кулаках.
– Все нормально! Может, помочь?
– Все в порядке! – я напряженно улыбаюсь, смущаясь тем, что меня застали в момент противостояния с овцой. И продолжаю улыбаться, пока не убеждаюсь в том, что Марго отвернулась.
Господи, как же я скучаю по городу, по искусственным источникам света, по гулу, по возможности заказать кофе в бумажном стаканчике, когда тебе захочется… Эта драная природа ему и в подметки не годится…
Овце наплевать на мою тоску по урбанизму, и она продолжает извергать из своего зада шарики едва переваренной растительной пищи. Я собираюсь отступить, когда замечаю за своей «противницей» куст, покрытый пухлыми темно-красными ягодами.
Еда! Настоящая еда! Которую я могу есть!
От этой мысли рот мой мгновенно наполняется слюной. Передо мной единственна вещь, хотя бы отдаленно напоминающая продукты за все это время, а я так проголодалась! Я готова пойти на многое, чтобы раздобыть ее. Точнее, сделать то единственное, что остается в такой ситуации.
– Сюда-сюда, овечка! Идем за мной! – пытаюсь я приманить ее пучком не слишком-то аппетитно выглядящей травы, но безрезультатно. Так что, значит, борьба? Стоматолог против овцы? Неужели дошло до этого?
Скопление пыльно-красных ягод выглядит как официальная «малина», которую я привыкла видеть в банках на полках супермаркета. Придя к логическому умозаключению о том, что овца меня, скорее всего, не убьет («Но она может покалечить, а это означает, что мне придется несколько недель провести где-нибудь в больнице. Ну что ж, своего рода отпуск, – говорю я себе. – По крайней мере, там будет еда…»), я решаю приступить к решительным мерам.
Если вы никогда не вступали в противостояние с овцой, то рекомендую. Собравшись с духом, я раскачиваюсь на пятках, а затем, отбросив предосторожность и все мысли о босых ногах, решительно наклоняюсь вперед, пока инерция не берет свое, после чего мне остается либо двигаться дальше, либо упасть. Чувствуя легкое безумие и серьезный прилив сил, я делаю шаг, другой, затем еще один – преодолевая расстояние и не осознавая этого, а овца при этом становится все больше и больше в моем мысленном видоискателе. В какой-то момент я не уверена, отойдет ли она, а ее микроскопические рожки вдруг начинают казаться невероятно острыми и грозными. Но теперь уже слишком поздно. Я двигаюсь с ускорением по инерции, и ничто уже меня не остановит. В этом самом странном виде психологической атаки овца уступает в самое последнее мгновение, и ягоды достаются мне!
Все мое!
Я осторожно срываю пару мягких бархатистых шариков и изучаю их, еще точно не понимая, что именно передо мной. Но, вдохновленная своей победой и, честно говоря, подталкиваемая голодом, я запихиваю их в рот, а затем с восторгом осознаю, что они и на вкус почти как малина.
Я собираю их целую пригоршню. И еще одну. И еще. «У меня получается! – думаю я. – Я добываю пищу!» Хотелось бы, чтобы кто-то находился поблизости и оценил эту мою небольшую победу, но Марго занята тем, что собирает возле дерева что-то вроде орехов.