Съев изрядную порцию ягод размером с подложку из супермаркета M&S, а затем аккуратно уложив вторую и третью в сумку для других, я оборачиваюсь и вижу Марго. Она держит явно не пустую сумку в руках и наблюдает за мной.
– Ну как успехи? – задорно интересуется она.
– Неплохо, спасибо, – как можно увереннее отвечаю я.
– Хорошо, – произносит она, но мне кажется, что по ее губам можно прочитать: «Черт…»
– А у тебя? – спрашиваю я в свою очередь.
«Потому что у тебя-то просто должны быть какие-то успехи».
– Великолепно, – чекано произносит она и не сразу добавляет: – Спасибо.
– Великолепно, – я пытаюсь повторить с тем же оттенком саркастической двусмысленности, чтобы если кто-то призвал меня к ответу, то он бы не понял, действительно я говорила это со злобным ехидством или нет.
К нашему возвращению в лагерь Мелисса с Тришей уже сидят на чурбанах и что-то помешивают в котле. Триша закутана в несколько по-скандинавски серых одеял и приняла впечатляющую позу из йоги в попытке по очереди дуть на свою ступню и растирать ее – в нашей семье это называлось «горячий картофель».
– Добывали мидии, – объясняет она. – Частично успешно, по крайней мере, что касается Мелиссы, но ужасно холодно.
Она меняет ноги и пытается с помощью теплого дыхания восстановить кровообращение в другой ступне.
Мелисса же, напротив, выглядит совершенно в своей стихии – брюки закатаны по щиколотку, непропорционально большие ступни совершенно не повреждены холодной балтийской водой и похожи на ступни Бильбо Бэггинса наших дней.
– Возьмите стулья, – отрывисто приказывает Магнус, и я с надеждой оглядываюсь.
– А что, есть стулья?
По стульям я тоже скучаю.
– Конечно! – показывает он на кучу бревен. – Вон там!
– А, ну да… ха-ха, – стараюсь я выдавить из себя улыбку, пока внутри меня умирает надежда. Но Марго уже катит один чурбан к костру, а потом возвращается, чтобы прикатить еще один.
– Не надо, я сама, – слабо улыбаюсь я.
– Без проблем, я уже, – Марго подкатывает «мой стул» и очищает его от мха рукавом, после чего предъявляет мне: – Пожалуйста!
Она даже протягивает мне руку, чтобы помочь усесться, словно я ее престарелая тетушка.
Будь у меня обувь, я бы сейчас швырнула в нее ботинком…
– Спасибо, – отвечаю я как можно более любезно, но внутри киплю от злости.
И ощущаю все тридцать семь прожитых мною лет.
Потом мы едим.
В меню тушеные грибы с загадочными листьями, похожими на старую чайную заварку. Затем почти настоящее пиршество – строго по четыре мидии на каждую. Должно быть, на моем лице отражается недоумение, потому что Триша начинает оправдываться:
– Мы там были целую вечность! У меня только-только начинает возвращаться чувствительность во всех конечностях!
Наконец каждой достается по пригоршне орехов и по несколько дюжин ягод.
Добытая пища – своего рода хит. Или все настолько проголодались, что готовы проглотить что угодно. Через пару минут миски пустеют.
– Ну что, думаю, это заморит червячка И не надо будет его доставать, – говорит Триша, потирая живот, а затем добавляет: – Что? Я просто пошутила!
Осознавать, что мы сами приготовили «завтрак» из продуктов, не купленных в магазине, а добытых с помощью своих навыков, довольно приятно (хотя, к сожалению, это не избавляет от чувства голода).
Видишь, мир? У меня есть «навыки»! Я могу выживать! В природе! Без всяких супермаркетов в радиусе нескольких миль!
Я застаю свой лишенный кофеина мозг за этой похвальбой и напоминаю себе, что мне на все это наплевать.
Или нет?..
– Неплохо поработала, Ночной Волк, – Магнус кладет руку на плечо Марго.
«Жуть, – думаю я. – Нет, мне определенно наплевать».
После того как мы лишь на самую чуточку понизили чувство голода, Магнус предлагает нам вернуться на пляж.
Триша сильнее закутывается в одеяла и говорит с тревогой на лице:
– Я только-только начала оттаивать!
– Нет, на этот раз в воду мы заходить не будем, – уверяет ее Магнус. – Поищем что-нибудь на берегу. Можно начать собирать вещи для следующей стадии вашего обучения традициям викингов. Завтра будет занятие по ремеслу.
Нет предела веселью…
– Там, где Балтийское море встречается с Северным, часто можно найти камни с дырками, или хулстен, как их здесь называют. Такие камни образуются, когда большая волна, – тут Магнус поднимает руки над собой, впечатляюще показывая, как выглядела бы волна, прими она обличье мужчины с пучком на голове, – переливается через камень.
Он наклоняется к Трише, обхватывая ее голову рукой под мышкой, а та выворачивает шею, чтобы как следует насладиться феромонами.
Фу…
– Волна несет с собой много маленьких песчинок, и когда она обрушивается на камень, – Магнус обводит руками сияющую Тришу и дополняет свою демонстрацию совершенно неуместным толчком, – то они стирают его поверхность вот так…
Эй, полегче…
– И все больше попадают в углубление, пока не образуется дырка.
– Э-мм… а зачем нам эти камни?
Магнус выпускает едва не упавшую в обморок Тришу из своих объятий, выпрямляется и по очереди сгибает и разгибает грудные мышцы.
– Ну такие камни можно носить в качестве амулетов на удачу.
Он показывает пальцем на свое новое мужское ожерелье жутковатого вида – камешек, висящий как раз под маленькой татуировкой в виде переплетающихся треугольников («Нордический символ», – позже сообщает мне Триша).
– С его помощью можно ощущать единство с природой, где бы вы ни находились.
Если бы я была не так озабочена сохранением энергии от скудных запасов пищи, меня бы сейчас стошнило. Шла бы эта дурацкая природа куда подальше. Но недостаток питательных веществ, похоже, выражается в повышенной раздражительности и легкой дезориентации, так что я решаю сдержаться. Похоже, женщина не может выжить на одной добытой малине. И даже на добытой малине с закуской виде четырех мидий.
– Ну и, конечно, мы можем использовать их завтра в качестве груза для нитей основы при изготовлении особых украшений викингов!
– Как будто все мои рождественские праздники сразу, – бормочу я, обращаясь Мелиссе.
– Ну в этом году тебе придется постараться, чтобы вернуть мой рождественский подарок, – отзывается она.
После этого мы прочесываем пляж, но находим только двух дохлых крабов и потрепанную волнами шариковую ручку («Пригодится…»). Поэтому мы устраиваемся на пирсе, чтобы «наловить» что-нибудь для очередного «приема пищи».
Поблизости расставлено несколько сетей, с помощью которых нам рекомендуется «попытать удачу», но после двадцати бесплодных минут Магнус проявляет жалость и достает из небольшой пещерки на прибрежном склоне довольно хлипкого вида удочки и банку с непонятным содержимым. Две «удочки» представляют собой по сути прутики с леской, вроде тех, что дети сооружают для школьных представлений. Две другие – металлические, раздвижные и с тем, что я называю «крутилкой» – выглядят так, как если бы их сделал тот, кто хотя бы видел настоящие удочки.
«Не хватало мне еще просидеть здесь целый день со штуковиной в руках, которая больше всего похожа на аксессуар для садового гнома», – думаю я и быстро хватаю одну из «официальных» металлических удочек. Триша следует моему примеру, а Марго с Мелиссой приходится довольствоваться палками с леской.
– Теперь остается найти наживку и забросить удочки в воду, – говорит Магнус.
– И где нам искать нажив… – начинает Марго, но Магнус приставляет к ее губам палец и надавливает.
«Что-то мне это напоминает», – думаю я.
– У меня для вас подарок! – объявляет он, показывая банку с копошащимися опарышами, отчего я невольно зажимаю рот ладонью, а Триша довольно театрально борется с рвотным позывом.
– Подарок? – бормочет она, кое-как придя в себя. – А что не так с сертификатом на книгу? Или хотя бы гигантским батончиком Toblerone?
К счастью, Мелисса сделана из куда более прочного материала и первой вызывается насадить на крючок еще извивающееся тельце червячка.
Мерзость…
Марго делает то же самое, но когда мы с Тришей пытаемся подойти поближе к банке, Магнус великодушно предлагает нам «помочь проткнуть».
– Я бы… – начинает было Триша, но осекается. – А, нет, ничего…
Даже она не может придумать подходящий сексуальный намек на такую тему.
На счет три мы забрасываем удочки. И ждем. Целую вечность.
– Добро пожаловать на рыбалку, – говорит Мелисса все еще довольно задорно, хотя я понимаю, что чувство голода к этому моменту в ней берет верх. – В поместье рыбачат каждые выходные. Ожидание – это часть удовольствия…
Когда становится совершенно ясно, что мы ничего не поймаем, а леску деревянных удочек невозможно забросить дальше основания пирса, Мелисса берет «официальную» удочку, а две другие женщины отправляются добывать пищу на сушу – точнее, отправляется Марго, а более скептически настроенная Триша следует за ней, шепотом признаваясь мне, что хочет попытаться тайком вернуться в убежище, чтобы предаться здоровому сну.
Через несколько проведенных в молчании минут я осознаю, что Магнус трясет ногой, а я скрежещу зубами. Сегодня ночью нужно поносить ретейнер пару дополнительных часов…
– Вообще-то здесь должно хорошо ловиться, – настаивает Магнус, словно оправдывая наше бессмысленное занятие. – Еще одно неплохое место вон там, – он показывает на скалистый выступ. – Пойду-ка я туда, пожалуй, попробую поймать селедку. Или макрель! В ней много жирных кислот – как раз для кожи и волос, ведь правда, леди?
Он растягивает это слово на манер диджеев 70-х («лей-диии»), после чего вскакивает на ноги и удаляется бодрой походкой.
Подождав, пока он уйдет на достаточное расстояние, я испускаю рык недовольства, копившийся во мне последние десять минут.
– Ты чего стонешь?
– В каком смысле «чего стонешь»? Мы голодные, холодные, сидим тут больше часа, за сотни километров от цивилизации…