– Что, – начинает Мелисса, но заканчивает за ней Триша: – она делает?
– Ах! Ночной Волк – прирожденный ткач, как я погляжу! – Магнус выглядит довольным. – Интересно, отличит ли кто-то из вас основу от утка.
Зашибись! Кто вообще может одновременно обладать идеальными предплечьями, демонстрировать навыки диснеевской белочки по сбору орехов и хвастаться своим ткацким мастерством? Как это возможно? Разве у двадцатилетних-плюс есть время на что-то, кроме селфи? Или обучения программированию? Они еще и ТКАЧЕСТВОМ занимаются? Что НЕ ТАК с ней? Нет, надо определенно выяснить, в чем тут дело.
Марго поднимает голову, но не прерывает свою работу.
– А, это? Я освоила станок во время подготовки к конкурсу герцога Эдинбургского. Получила золотой приз, кстати, – добавляет она как бы между прочим. – Для серебряного я ухаживала за альпакой и собиралась заняться балетом или аэродинамикой для золотого, но переключилась на ткачество и прядение.
Она еще и прядет? Кто прядет в наши дни?
– Ты сказала, герцога Эдинбургского? Это супруга королевы? – пробуждаются монархические интересы Мелиссы. – А ты его, это… лично знаешь? – она широко открывает глаза.
– Нет, – встреваю я. – Она его не знает. Конкурс герцога Эдинбургского – это такая программа для привилегированных школ…
Тут я замечаю, как Марго застенчиво отводит взор.
– То есть это правда?
– Ну… – уклончиво отвечает Марго.
Да ты издеваешься!
– Просто мой отец пишет пейзажи вместе с Филом, иногда, – пожимает плечами Марго, взмахивая своей карамельной шевелюрой, словно говоря: «Подумаешь, делов-то…»
Это уже слишком.
– Ого… – только и может произнести изумленная Мелисса.
– Ну неплохие у тебя связи! – похоже, Тришу это признание тоже впечатлило. – Я как-то попала в состав запасных участников шоу «Королевский нокаут», но меня бы выпустили, разве что если бы кто-то из основных участников что-нибудь сломал себе. Не повезло. Никогда не пожимала кому-нибудь из них руку в перчатке, – добавляет она мечтательно. – Хотя Дункан Гудхью передал мне волован из гримерки.
– Дункан Гуд-кто? – сводит Мелисса брови.
– Да-да, – рассеянно вздыхает Триша. – Прославился в восьмидесятые. Еще до твоего рождения. Как печально… Как быстро проходит слава… – она замолкает и похлопывает по подбородку в стремлении вернуть время. – Но хотя многие знаменитости той эпохи оказались педиками… У всего есть плюсы и минусы, как посмотреть.
Я стараюсь перевести разговор на другую тему, подальше от этих неловких заявлений и социального круга Марго.
– Так что еще входит в понятие ремесла?
– Еще шитье, – отвечает Магнус.
Мелисса смотрит на него так, как если бы он только что протянул ей ведро холодной блевотины, но Магнус подчеркивает:
– Женщина, которая в эпоху викингов проявляла романтический интерес к мужчине, обычно шила ему рубашку.
– Ну это не для меня, – говорит Триша. – Не для того я позволяла снимать в моем доме шоу для протестующих в Гринэм-Коммон[20], чтобы шить какому-то мужику рубашку.
«Ха! – думаю я. – Засчитано!» Затем я вспоминаю, как за последний месяц пришила четыре пуговицы Грегу. Ох…
– Можно работать с кожей, – продолжает Магнус. – Делать кошельки для монет. Или пояс, чтобы поддерживать штаны вроде моих! – он показывает на свои шаровары, висящие уже так низко, что выставляют напоказ кости таза, как у Брэда Питта эпохи фильма «Тельма и Луиза».
Триша облизывает губы.
Так-так… А что там насчет Гринэм-Коммон?
– Ну или делать украшения. Викинги носили много изделий из бронзы. Большой популярностью пользовались броши, – объясняет он. – Для этого нужно изготовить модель из воска, облепить ее глиной, обжечь в печи, подождать, пока растает воск, заполнить форму расплавленной бронзой, а затем положить в носок и крутить над головой, пока бронза еще жидкая.
– Правда? – с сомнением спрашивает Мелисса.
– Я никогда не шучу, когда речь идет о расплавленном металле, – заявляет Магнус таким тоном, будто произносит свой девиз по жизни.
С тех пор как Магнус забрал у нас обувь, мы пользовались носками только для сна, поэтому за ними придется вернуться в лагерь. Что и предлагает сделать Марго, отправляясь заодно на пробежку.
– Чур, мне не Мелиссин носок, – кричу я ей вслед, вспомнив про «счастливые носки» с тошнотворной отчетливостью.
– Как грубо! – говорит Мелисса и тоже кричит: – Не слушай ее!
Но Марго уже не слышит. А мы принимаемся за работу.
Работа эта достаточно физически тяжелая, и через несколько минут обработки воска для формы я сбрасываю с себя лишние слои одежды, чего до сих пор не наблюдалось как из-за моего кровообращения, так и из-за скандинавского климата.
– Господи, сколько ты вообще на себя напяливаешь? – спрашивает Триша.
– Я? Ну мне часто бывает холодно…
– Это потому что она мало ест, – встревает Мелисса.
– Спасибо, – отвечаю я.
– Правда-правда. Выглядишь как статистка из «Отверженных».
– И хорошо, что не как в «Тоби Карвери» в разгар скидок.
Не знаю даже, откуда я это взяла. Я не бывала в ресторанах «Тоби Карвери» с 1998 года. С тех пор, как умерла мама. И Мелисса это знает.
– Меньше слов, больше дела! – прерывает нас Магнус, и мы затыкаемся.
Я облепляю глиной свою восковую модель… э-эээ… жука.
Это жук?
«Это жук», – решаю я.
После чего крепко зажимаю глиняный ком в руках и засовываю его в печь, обжигаясь при этом – потому что проигнорировала полезные щипцы, висящие у печи как раз для этих целей. Магнус советует мне погрузить руку в ведро с водой, которая выглядит не очень-то безопасно с точки зрения санитарии, но которую он держит для подобных случаев. Я погружаю, не сдерживая проклятий.
К тому времени, когда возвращается Марго, держа в руках свои стильные хоккейные гольфы, Мелисса создает довольно впечатляющую форму в виде собаки, Триша делает нечто, сначала кажущееся мне похожим на цветок, пока она не объясняет, что это «автопортрет» ее гениталий, а мой жук представляет собой нечто овальной формы.
– Готовы? – спрашивает Магнус с носками в руках.
– Готовы, – кивает Мелисса, подходя ближе, чтобы первой испробовать пращу в виде носка.
– Может, нам лучше выйти наружу? – предлагает Триша.
– Это неплохая идея, – соглашается Магнус, бросая мимолетный взгляд на балки с застывшими бронзовыми каплями и разводами, свидетельствующими о том, что предыдущие кандидаты в викинги оказались не настолько предусмотрительными, как Триша. Или у них не было таких прочных носков, как у Мелиссы.
Мы выходим наружу, и Мелисса начинает размахивать носком, набирая скорость.
– Молодец, Сильные Ноги, хорошая работа! – хвалит ее Магнус. – Думаю, достаточно, – добавляет он чуть погодя, но Мелисса не замедляется.
– У-ху! Я как Клинт Иствуд! Я – Йоземит Сэм! Я – Билли Кристал в «Городских пижонах»! Я… Назовите кто-нибудь женское имя?! – вопит она, размахивая носком с расплавленным металлом в опасной близости от моей головы.
– Господи боже… – уклоняюсь я как раз вовремя.
– Э-мм, Каламити Джейн? – предлагает Триша.
– Джесси из «Истории игрушек 2»? – высказывает свой вариант Марго, поглядывая на мою сестру немного испуганно.
– Да-да! Я – они! Джейн и та, другая![21] Иии-хааа! – продолжает размахивать Мелисса.
– Так, отодвинемся все немного назад, – Магнус начинает отводить нас, словно зрителей фейерверка, пока моя сестра в образе крутящегося дервиша начинает одновременно бегать и изображать из носка лассо. – Такое я уже видел, – признается он. – У них в голове что-то переключается от размахивания. И от дыма расплавленного металла. Нужно подождать, пока она сама как следует не прокрутится.
С безопасного расстояния мы наблюдаем, как Мелисса выполняет причудливые вращательные движения, а потом взмахивает носком в последний раз и шагает назад, оступаясь и пошатываясь после чрезмерного выплеска эндорфинов.
Она погружает руку в гольф Марго, словно ребенок в поисках подарка в рождественском носке, и торжественно вытаскивает глиняный шар, в котором, как мы все надеемся, скрывается нечто вроде фигурки собаки. Мелисса поднимает шар над головой и резко швыряет его на землю. Форма разбивается, и Мелисса хватает еще теплую бронзовую вещицу, прижимая ее к груди.
– Посмотрите! – показывает она нам всем свое творение под оценивающие возгласы.
– М-ммм…
– У твоей собаки только три ноги? – невинно спрашивает Марго.
Мелисса вертит фигурку в руках и считает. Это видно по тому, как она шевелит губами (таким же образом она и читает). Потом наступает момент сомнений, когда моя обычно прямая как рельса сестра решает объяснить свой промах стилистическими соображениями.
– Да. Три. Именно это я и хотела показать.
– Здорово, – хлопает в ладоши Триша. – Теперь моя очередь.
После неуклюжих размахиваний приходится с сожалением признать, что ее «автопортрет» вышел немного кривоватым, но Триша уверяет, что после доработки он будет «как огурчик». Мой жук тоже выглядит довольно абстрактно и немного напоминает игрушечную какашку из магазина сюрпризов, как и сообщает мне Мелисса. Но все же он мой, собственноручно сделанный. С начала и до самого конца.
Потом наступает черед обработки дерева. Магнус показывает нам резные фигурки фаллической формы и украшения в стиле викингов из переплетающихся веревок, кругов и узоров.
– Нарисуйте их сначала маркером, а потом выдолбите стамеской, – объясняет он.
– А что, викинги пользовались маркерами? – с сомнением спрашивает Мелисса?
– Будь у них маркеры, они обязательно бы ими пользовались, – уверенно отвечает Магнус и добавляет, втянув воздух носом: – И пахнут они неплохо. Возможно, они использовали бы их для шаманских ритуалов или чего еще…