– Они и хотят, чтобы вы все так думали, – говорит Триша.
– Кто они?
Триша стучит по носу с выражением «От меня вы этого не услышите».
Мелисса кивает в знак поддержки теории заговора, а я в отчаянии плюхаюсь обратно на спину.
Марго, почувствовав, что все попытки разговора с научной позиции сегодня окажутся бесплодными, тоже медленно опускается, и мы продолжаем смотреть на созвездия, но уже молча.
– Дома такого не увидишь, – наконец бормочет Триша, на что Мелисса отвечает, что можно увидеть, если вести ее образ жизни – в «настоящей сельской местности».
– То есть не в Стретэме? – спрашиваю я.
– Нет, – уверенно отвечает она. – Уж извини.
Раньше я никогда не интересовалась природой. Но сейчас, когда перед нами раскинулось поразительное звездное небо, я думаю, что Мелисса, пожалуй, в чем-то права, проповедуя возврат к природе.
– Вон какая яркая! – кивком показывает она.
– Пошли технические подробности, – дразню ее я.
Она показывает мне язык. Я устало, но удовлетворенно зеваю и несколько раз мигаю, когда мне кажется, что я видела падающую звезду.
Я даже тру глаза, чтобы убедиться, что им можно верить.
– Ты тоже видела? – спрашивает Мелисса.
– Да, наверное…
– Загадаем желание! Быстро! Все мы.
И мы загадываем по желанию.
Глава 6
– Пурум-пурум-пурумммм!
Резкий звук рога, настойчивый и призывающий явиться на общий сбор, прерывает тревожно реалистичную последовательность сна, в котором я каким-то образом была причастна к лечению сдавленного зуба мудрости.
– Пурум-пурум-пурумммм!
Кажется, что призыв продолжается целую вечность, пока я не просыпаюсь полностью и не щурюсь, разглядывая окружение.
– Пурум-турум-пурумммм!
Интересно, когда он остановится.
– Пурум-пурум-ПУРУММММ!
Да прекратится это когда-нибудь?
Звук рога становится только громче. И громче. Пока над нами не зависает фигура, сжимающая в руках инструмент, ранее принадлежавший, по всей видимости, весьма грозных размеров быку.
– Впечатляющий объем легких, – помятая Триша появляется из-под кучи одеял и потирает глаза.
Марго с Мелиссой нигде не видно, но мою сестру по крайней мере слышно.
– Просыпайтесь! Прекрасный день! Солнце светит, птицы поют! – вопит она снаружи убежища.
– Ну ладно, Белоснежка, смотри, как бы лифчик не слетел, – ворчу я, приподымаясь на локте, но тут же осознаю, что внешний мир слишком холоден, поэтому плюхаюсь обратно и погружаю руки под мышки, чтобы согреться.
Послушав минут пять пение Мелиссы, преисполненной энтузиазма, но не имеющей ни малейшего представления о гармонии, я решаю, что с меня хватит. Я собираюсь встать. Я подтягиваю бюстгальтер под джемпером, в котором теперь сплю, и мне удается вывернуть наизнанку нижнее белье для повторной носки. Да, дело дошло до этого. Но, что удивительно, я неплохо справляюсь.
Может, я и в самом деле викинг…
Появляется Марго с руками на бедрах и с почти эфирным ореолом утреннего солнца вокруг карамельных волос, сияющих ярче обычного.
– После пробежки все кажется лучше, не так ли?
Мы с Тришей обмениваемся взглядами, говорящими: «Я бы так не сказала», а затем телепатически произносим сообща: «Господи, дай мне силы и, по возможности, эспрессо…»
Увидев Магнуса, Марго принимает позу, благодаря которой выглядит еще выше.
– О, привет! Как дела сегодня?
Но сегодня Магнус игнорирует ее. Сейчас не время социальной мишуры, и он твердо объявляет:
– Мы – воины.
– А что насчет завтрака? – спрашиваю я.
Я! Женщина, которая более десяти лет старалась не брать ни крошки в рот с утра! «Ты изменилась, Элис», – думаю я.
– Да! – подхватывает Триша, приглаживая волосы после сна, чтобы придать себе более презентабельный вид. – Разве нет какого-нибудь ритуала пробуждения для воинов?
Она пытается оттянуть неизбежное.
– Какого-нибудь разогрева, – хватается она за соломинку. – Или игры «Познай своего внутреннего воина»? Чего-нибудь, желательно с метанием колец?
По выражению лица нашего предводителя я догадываюсь, что ничего такого не предусмотрено.
– Нет?..
– Идем, – только и произносит Магнус, протягивая руку с напряженным бицепсом, чтобы помочь нам встать, словно мы Мэрилин Монро и Джейн Расселл в фильме «Джентльмены предпочитают блондинок».
Я уверяю его, что справлюсь сама, но Триша принимает помощь, а потом как бы случайно прижимается к его обнаженной груди.
– Глаже, чем у пресноводной выдры, – бормочет она, когда он вытягивает ее из нашей хижины.
– Воск, – шепчу я. – Вряд ли у мужчины с таким количеством волос на лице растительность должна заканчиваться строго на границе шеи.
Триша ухмыляется, и только потом я замечаю, что сегодня наш великий предводитель заплел свою растительность на лице в три косички.
Похоже на треногу…
– Говори что угодно про мужчин, которые удаляют волосы, – говорит Триша, когда к ней возвращается самообладание. – Но мамонты вымерли не случайно…
После очередного марш-броска по пересеченной местности мы оставляем позади «сарай для ремесел» и приближаемся к… чему именно? Хижине? Лачуге с трубой? Назвать ее «домом» – значит оказать слишком большую честь этой халабуде. Изнутри доносится рев пламени и шипение мехов. Я захожусь в кашле, пока мои легкие приспосабливаются к плотному воздуху с синеватым дымком. Когда глаза перестают слезиться от едкого углерода, я различаю голые стены, балки, на которых висят разнообразные инструменты, и некую фигуру в рост человека в дальнем углу.
– Тут есть кто-то? – шепчу я.
– О да, – Магнус кажется слегка раздраженным. – Он помогает.
Потом он произносит нечто на языке, которого я не понимаю, но который звучит очень похоже на речь пьяного.
Ну или на речь убийцы в сериале с субтитрами, где дело происходит в месте с тускло-серым небом.
Рявкнувшее в ответ существо, очевидно, освобождается от своей работы и быстро проходит мимо нас, отвернув покрытое копотью лицо и оставляя после себя лишь дымно-мускусный запах.
– М-мм, – вдыхает Триша. – Напоминает коваля.
Я не имею представления, что это значит, но взор сестры при этом слове немного затуманивается. Триша объясняет, что коваль – это «специалист по обработке копыт лошадей – обычно кузнец, который их подковывает» («Я смотрела третью серию «Селебрити-Гимкхана» по ITV2», – добавляет она).
Магнус же тем временем берется за меха и старается орудовать ими столь же усердно, как и предыдущий работник, рассказывая: «Во времена викингов кузнец был одним из самых важных людей».
– Один король, – глухо произносит он между ударами, – приказал отрубить своему кузнецу ноги, чтобы тот не смог уйти из деревни.
Не зная, как реагировать на такое заявление, мы молчим.
– Итак, вот как куют железо, – пыхтит Магнус.
– Понятно. А… э-мм… сколько нам его потребуется для меча? – спрашивает Мелисса.
Магнус поворачивается и резко отвечает:
– Вы меч не делаете.
– Не делаем?
– Нет! – Он смеется. Прямо ей в лицо. И трясет головой, словно вопрос Мелиссы был просто «очень смешным», а затем как бы предлагает компромисс: – Большинство учеников начинает с гвоздя.
– С гвоздя? – Мелиссу это не впечатлило. – Значит, мы делаем гвоздь? В «день оружия»?
– Да. Чтобы научиться делать мечи, требуются годы.
– Понятно. А вы сколько этим занимаетесь?
– Годы, – отвечает он.
Мелисса принимает самый надутый вид, на какой способна, и даже Марго выглядит немного расстроенной. Триша же занята тем, что уклоняется от россыпи искр, похожей на искры от нескольких петард, а я осознаю, что в глубине души тоже обеспокоена тем, что мне не позволят воплотить мою фантазию в духе «Зены – королевы воинов».
– Я делаю этот гвоздь не по своей прихоти, знаете ли! – отрывисто рявкает Магнус, похлопывая по своей бороде, в которую залетела искра.
«Если кому-то и требуются сварочные маски, то это хипстерам», – размышляю я.
Магнус продолжает ворчать и раздувать меха. Этим утром он пребывает в каком-то странном настроении, и даже попытки Триши подольститься и короткие шорты Марго не способны расшевелить его. Как и было сказано, ковка гвоздя занимает «чертовски много времени», по словам Триши, и посреди этого процесса она заявляет, что ей требуется перерыв. Поэтому мы по взаимному согласию решаем устроить ранний обед. Тут Магнус извиняется и неожиданно проворно убегает в лес.
Мы подчищаем припасы – вчерашнюю соленую селедку и хлеб, который не кажется таким уж черствым после прожарки, – а затем продолжаем сидеть на месте, готовые к ожидающим нас «невероятным событиям», пока Триша не замечает, что наш предводитель отсутствует уж слишком долго.
Поскольку часы среди нас есть только у Мелиссы, то она говорит, что дает ему еще пять минут. («Нельзя торопить испражнение», – утверждает она, словно переиначивая известный припев Дайаны Росс).
Магнус, по всей видимости, забыв о каких бы то ни было торопящих его внешних факторах, не возвращается и через пять минут. Но где-то на шестой минуте, как сообщает нам Мелисса, до нас доносится странный сдавленный звук.
«Пожалуйста, пусть это только не будет дикое животное, – молюсь я мысленно. – Только лишь бы Магнус не подумал, что раз мы с аппетитом сожрали селедку, то теперь ему можно поймать белку, или принести в жертву разбрасывающую какашки овцу, или сразиться с енотовидной собакой или волком…»
– О-оооо-х, – раздается стон, на этот раз более высоким тоном, похожим на сирену.
– Магнус? – Марго выглядит озабоченной. – Может, нам стоит пойти посмотреть, как он там?
– Человек отвечает на зов природы, – говорит Триша. – Думаю, он заслуживает некоторой приватности.
– Аргххххх! – довольно отчетливо раздается очередной стон.
– С другой стороны…
Мы находимся как раз в разгаре спора шепотом о том, что делать дальше, как в поле зрения появляется Магнус с приспущенными шароварами, не скрывающими ничего из того, что могут продемонстрировать викинги. Он немного покачивается, а потом медленно кренится в одну сторону. Мы пассивно наблюдаем, в уверенности, что он самостоятельно выпрямится, пока он не преодолевает критический угол, и тут мы одновременно вскакиваем на ноги.