С буддийской точки зрения, чем больше мы осваиваемся с ощущением пустотности, тем больше удовольствия получаем. Переживая все, как оно есть, без ярлыков и оценочных суждений, мы открываем для себя радостную свободу от иллюзий. Начиная узнавать и ценить открытое, свободное состояние шуньяты, мы осознаем, насколько оно приятнее выдуманной «реальности», которую мы так пытаемся удержать и исправить. И это осознавание пробуждает в нас сострадание ко всем, кто ведет эту непрерывную борьбу. По этой причине развитие и понимание пустотности – один из самых важных этапов буддийского пути.
Сложность с пустотностью возникает тогда, когда у нас нет контекста для понимания этого переживания. Если мы просто сталкиваемся с ним в силу обстоятельств, это сбивает с толку и может быть очень болезненно. Большинство людей, которые вдруг обнаруживают, что их вымышленная реальность исчезла, не знают, что делать. Это пространство слишком огромно, и в нем нет ничего знакомого, за что можно было бы схватиться.
К таким переживаниям можно подготовиться, если уже сейчас начать знакомиться с пустотностью. Один из способов сделать это описан в предыдущей главе – вы просто пребываете посреди того, что происходит, и по мере возможностей отпускаете концепции и ярлыки. Если практиковать так регулярно, то у нас время от времени могут возникать яркие переживания свободы всего происходящего от наших укоренившихся представлений и умственных наслоений. Эти переживания могут походить на мгновения, когда «жизнь, какой вы ее знали, заканчивается», но без потрясений и травм. И хотя кажется, что эти моменты прозрения возникают из ниоткуда, на самом деле они происходят в результате нашей практики, готовности наблюдать за тем, как созревают кармические семена. Они – естественный результат нашей открытости и любознательности в отношении того, есть ли какая-либо реальная основа под всеми нашими ярлыками и умственными построениями.
Развитие переживания пустотности даст нам контекст для понимания того, что происходит, когда привычный мир рушится. Так мы научимся встречать самые сложные и обескураживающие события – болезнь, утраты и в конечном счете собственную смерть – без глубокого отчаяния и отрицания. С тех пор как я стала изучать пустотность, в моей жизни было несколько моментов, когда мир переворачивался с ног на голову. Я бы не сказала, что само переживание «пузырь внезапно лопнул» становится каким-то другим, но если у вас есть контекст и понимание происходящего, этот опыт больше не будет столь ужасающим или обескураживающим. У вас не появится почва под ногами или нечто, за что можно схватиться, потому что суть этого переживания – отсутствие опоры. Но знание пустотности позволит вам смело встретить ее. Вы сможете принять и оценить этот опыт как то, что приближает вас к истине.
Когда пузырь лопается, у нас есть возможность распознать, что мы проходим через очень важную дверь. И тогда можно попробовать побыть по ту сторону этой двери и сохранять расслабленность. И в конце концов, как любил говорить Анам Тубтен, мы можем даже влюбиться в пустотность. Мои учителя и те, кто научился жить в этом открытом пространстве, свободном от приписываемого смысла, – самые бесстрашные, сострадательные и радостные люди на свете. Они – живой пример того, к чему может привести такая любовь.
Глава 13Холодная пустотность
Когда мы перестанем стремиться к привычности сансары, когда перестанем бороться с ощущением отсутствия опоры, которое дарит свобода от наносного смысла, тогда пустотность станет переживанием благоговения, переживанием бесконечного и безграничного пространства.
Начиная относиться к пустотности как к переживанию, которое нужно скорее развивать, чем избегать, мы сможем воспользоваться бессчетными возможностями, чтобы больше узнать о ней. Это не обязательно должно быть внезапное потрясение, когда весь наш мир рушится и мы оказываемся в свободном падении. Иногда можно соединиться с пустотностью через менее драматические, но столь же нежелательные эмоции и состояния ума. Скука, одиночество, неуверенность, неопределенность, тревога, страх и депрессия – это все отличные исходные точки для того, чтобы выйти из своего пузыря приписываемых смыслов и переживать мир как он есть.
Кажется, что скука ничего не может нам предложить, но она служит отличным проводником в пустотность. Трунгпа Ринпоче любил разделять два вида скуки: горячую и холодную. Горячая скука нам лучше знакома. Это чувство, с которым вы боретесь. Иногда ему сопутствует история «Не могу поверить, что именно так я трачу свое драгоценное время». Вы считаете это переживание плохим и хотите избавиться от него. Холодная скука, с другой стороны, начинается как то же переживание, но вместо того, чтобы бороться или убегать от него, вы расслабляетесь в нем. Вы открываетесь ему и даже приветствуете. Другими словами, вам комфортно в этом состоянии.
Если мы научимся работать со скукой, не отвергая ее, то затем сможем работать с ощущением отсутствия опоры. Если мы научимся переживать скуку без сопротивления – расслабляться в ней и ценить присущее ей ощущение пустоты, – тогда сможем применить этот навык при работе с пустотностью. И в случае обычной горячей скуки, и в интенсивном состоянии «жизнь, какой вы ее знали, закончилась» мы стремимся заблокировать это переживание или избежать его, найдя какую-то почву под ногами. Но упражняясь в холодной скуке, мы учимся принимать все таким, какое оно есть. Это избавит нас от привычки замыкаться в своем успокаивающем мирке знакомых приписываемых смыслов.
Работа с одиночеством происходит таким же образом. Когда люди говорят о том, что им одиноко, они в основном имеют в виду горячее одиночество. Вы чувствуете беспокойство. Вам хочется с кем-то поговорить или провести время. Вам кажется, что в жизни что-то не так. И эта внутренняя борьба будет продолжаться, пока вы не решите проблему на внешнем уровне. Холодное одиночество начинается так же, но вы способны уйти от беспокойства и борьбы. Вы расслабляетесь и наслаждаетесь пребыванием в настоящем моменте. Этому переживанию уже не сопутствует грустная история. Поскольку вы открыты переживанию, то ощущаете его мимолетную природу и не чувствуете себя запертым в этом чувстве.
У неуверенности, неопределенности, страха и самых болезненных эмоций также есть горячее и холодное проявление. Поскольку мы привыкли в основном к горячим вариантам, то считаем эти эмоции крайне неприятными – тем, чего нужно избегать. Но они остаются горячими именно из-за этих попыток убежать от них. В холодных проявлениях мы чувствуем себя более спокойными и пробужденными. Вместо того чтобы изо всех сил стараться обрести почву под ногами, мы готовы и даже рады принимать все таким, какое оно есть.
Даже депрессия, которой страшится большинство из нас, может стать отличной тренировочной площадкой для того, чтобы научиться соединяться с открытостью и безграничностью пустотности. Одно из проявлений депрессии заключается в том, что все теряет прежний смысл. Эта чашка ароматного чая уже не вызывает ощущение комфорта. Подготовка рабочей презентации не кажется столь важной, как раньше. Вы находитесь в состоянии отсутствия опоры, в котором исчезли многие из ваших точек отсчета.
Когда я впервые столкнулась с ощущением, что моя жизнь, какой я ее знала, закончилась – тем давним днем в Нью-Мехико, – то погрузилась в глубокую депрессию. Я помню, как весь день сидела на диване практически в состоянии ступора. Даже голод уже не имел своего прежнего значения. Я знала, что это ощущение означает, что мне надо поесть, но была слишком подавлена, чтобы встать с дивана.
Этот опыт мгновенно перенес меня в совершенно новое измерение моей жизни. Долгое время моей основной реакцией на внезапную потерю опоры был крик и швыряние вещей, но наконец я смогла немного изменить свой взгляд. И хотя ощущение депрессии осталось таким же, у меня получилось немного от него отстраниться. Потом в какой-то момент я смогла наконец воспринять то, чему это переживание должно было меня научить. Болезненный опыт, включая депрессию, может многое нам предложить.
Когда мы начинаем ощущать бессмысленность происходящего, что время от времени происходит практически с каждым, у нас есть шанс изменить свой взгляд. Если депрессия не слишком глубока – пока она еще не запустила в вас свои когти и не парализовала полностью, – вы можете думать о своем дискомфорте как о горячей депрессии. И, исходя из этого, ободряйте себя тем, что возможно испытывать и ее холодное проявление.
Кажется странным называть депрессию «горячей», потому что она вовсе не ощущается как что-то горячее или насыщенное. Основное чувство, которое ей сопутствует, можно описать словами: «Я хочу, чтобы это прошло» или «Происходит что-то ужасное». И вместо того чтобы следовать этой привычной реакции, подумайте: «Возможно, я мог бы сделать эту депрессию холодной или по крайне мере проявить любопытство в отношении реального вкуса этого состояния отсутствия опоры». Если мы делаем это, не форсируя события, если сохраняем мягкость и теплоту по отношению к самим себе в течение всего процесса, тогда, возможно, мы могли бы переживать депрессию как нечто, ведущее в мудрость пустотности. Можно пробовать принимать это нежелательное ощущение по чуть-чуть. Даже если это длится одну или две секунды, каждая из них поможет нам лучше узнать пустотность, и со временем она перестанет быть столь пугающей.
Постепенно наше отношение к пустотности перейдет от горячего к холодному, и мы обнаружим, сколько радости и свободы можно найти в открытом состоянии, которое существует за пределами нашего пузыря. Когда мы перестанем стремиться к привычности сансары, когда перестанем бороться с ощущением отсутствия опоры, которое дарит свобода от приписываемого смысла, пустотность станет переживанием благоговения, переживанием бесконечного и безграничного пространства.
Однако, если мы даже заинтересуемся пустотностью, то не сможем просто взять и заставить себя жить без приписываемого смысла. Недостаточно сказать: «О, я буду смотреть на вид из своего окна, не приписывая ему никакого дополнительного смысла». Это невозможно, потому что мы ограничены своим привычным взглядом на мир. И эта привычка гораздо глубже, чем мы себе представляем. Но когда возникают скука, одиночество, депрессия и другие нежелательные чувства, используйте их, чтобы освободиться от приписываемого смысла. Каждый раз, исследуя эти состояния, вместо того чтобы сопротивляться им и убегать, мы разбираем то, как приписываем всему смысл. Если мы будем достаточно долго делать это, наш пузырь эго естественным образом истончится без каких-либо дополнительных усилий с нашей стороны. Подлинная природа всего будет становиться все более и более доступной нам.