Хильда. Посмотрели бы вы его на той высоте… на той страшной, головокружительной высоте, на какой я раз видела его!
Рагнар. Видели?
Хильда. Конечно, видела. И он стоял там так гордо и спокойно, укрепляя венок на флюгере.
Рагнар. Знаю, что раз в жизни у него на это хватило храбрости. Один-единственный раз. Мы, молодежь, часто говорили между собой об этом случае. Но никакая сила в мире не заставит его повторить это.
Хильда. Сегодня он повторит!
Рагнар (презрительно). Как же, верьте!
Хильда. Увидим!
Рагнар. Ничего мы не увидим, – ни вы, ни я.
Хильда (вне себя). Я хочу, хочу видеть это! Во что бы то ни стало!
Рагнар. Да он-то не сделает этого. Просто-напросто не посмеет. Слабоват он по этой части, наш великий строитель.
Фру Сольнес (выходит на веранду и осматривается). Его нет здесь? Куда он ушел?
Рагнар. Строитель пошел к рабочим.
Хильда. С венком.
Фру Сольнес (в страхе). С венком! О боже мой, боже мой! Брувик, вы должны пойти за ним! Вернуть его!
Рагнар. Сказать, что вы зовете его?
Сольнес. О да, дорогой мой, пожалуйста… Ах, нет, нет, не говорите, что это я зову! Скажите, что к нему пришел кто-то… и чтобы он сейчас же шел сюда.
Рагнар. Хорошо. Сейчас, фру Сольнес. (Спускается с веранды и уходит направо через сад.)
Сольнес. Ах, фрёкен Вангель, вы себе представить не можете, как я боюсь за него.
Хильда. Да есть ли тут чего бояться?
Сольнес. Конечно… вы же понимаете. Вдруг он это серьезно задумал? Взобраться по лесам!
Хильда (напряженно). Вы думаете – он сделает это?
Сольнес. Никогда нельзя знать, что взбредет ему в голову. Он ведь в состоянии решиться на что угодно.
Хильда. Ах! И вы, пожалуй, тоже думаете, что он… такой?
Сольнес. Уж не знаю, право, что и думать о нем. Доктор рассказал мне сейчас такие вещи… И если это сопоставить с тем, что я сама слышала от него…
Доктор Хэрдал выглядывает из дверей.
Доктор. Скоро он придет?
Сольнес. Думаю, что скоро. Во всяком случае, за ним пошли.
Доктор (выходя на веранду). Но вам, пожалуй, надо пойти в комнаты…
Сольнес. Ах нет, нет. Я дождусь здесь Халвара.
Доктор. Да ведь к вам пришли какие-то дамы.
Сольнес. О господи, боже мой! Как раз теперь!
Доктор. И говорят, что непременно желают видеть торжество.
Сольнес. Да, да; значит, придется все-таки принять их. Это ведь мой долг.
Хильда. А нельзя ли попросить этих дам уйти?
Сольнес. Нет, этого никак нельзя. Раз они пришли, мой долг принять их. Но вы останьтесь здесь… и побудьте с ним, когда он придет…
Доктор. Постарайтесь задержать его разговором возможно дольше…
Сольнес. Да, пожалуйста, дорогая фрёкен Вангель. И не отпускайте его от себя ни на шаг.
Хильда. Не вернее ли было бы вам самой?..
Сольнес. Ах господи… Конечно, это был бы мой долг. Но когда долг тянет в разные стороны, то…
Доктор (смотрит направо). Он идет сюда!
Сольнес. И подумайте – я должна уйти!
Доктор (Хильде). Не говорите ему, что я здесь.
Хильда. Да нет! Найду, о чем другом поболтать со строителем.
Сольнес. И не отпускайте его от себя ни на шаг. Вы, верно, лучше всех сумеете это. (Уходит в дом. Доктор за ней.)
Хильда стоит на веранде, Сольнес поднимается из сада.
Сольнес. Кто-то хотел видеть меня, мне сказали.
Хильда. Да-а. Это я, строитель!
Сольнес. А, вы, Хильда! Я боялся, что это Алина с доктором.
Хильда. Да, вы довольно боязливы!
Сольнес. Вы думаете?
Хильда. Говорят, что вы боитесь лазить… ну, вверх по лесам!
Сольнес. Ну, это дело особого рода.
Хильда. Значит, вы боитесь?
Сольнес. Да, боюсь.
Хильда. Боитесь, что упадете и убьетесь до смерти?
Сольнес. Нет, не этого, Хильда.
Хильда. Чего же?
Сольнес. Я боюсь возмездия, Хильда.
Хильда. Возмездия? (Качает головой.) Не понимаю.
Сольнес. Присядьте. Я расскажу вам кое-что.
Хильда. Да, да, расскажите! Сейчас же! (Садится на табурет возле перил и напряженно смотрит на Сольнеса.)
Сольнес (бросая шляпу на стол). Вы ведь знаете… я начал с церквей.
Хильда. Знаю, знаю.
Сольнес. Я, видите ли, вышел из набожной крестьянской семьи. И мне казалось, что нельзя сделать более достойного выбора, чем церковное строительство.
Хильда. Да, да.
Сольнес. И, смею сказать, я строил эти маленькие бедные церкви с таким глубоким, искренним благоговением, что… что…
Хильда. Что?.. Ну?
Сольнес. Что, казалось, ему бы следовало быть довольным мною.
Хильда.Ему? Кому это – ему?
Сольнес. Тому, для кого они строились, конечно! Во чью славу и честь воздвигаются церкви.
Хильда. Понимаю! А вы разве уверены, что он не был… доволен вами?
Сольнес (с горькой усмешкой). Доволен мною! Как вы можете говорить так, Хильда? Раз он позволил троллю во мне распоряжаться по-своему… Повелел являться ко мне по первому моему зову… и днем и ночью… и служить мне… всем этим… этим…
Хильда. Бесам?
Сольнес. Да, и светлым, и черным… Нет, мне пришлось убедиться, что он не был доволен мною. (Таинственно.) Иначе он не дал бы старому дому сгореть.
Хильда. Нет?
Сольнес. Да разве вы не понимаете? Он хотел, чтобы я стал настоящим мастером в своей области… и строил для него самые величественные храмы. Сначала я не понимал, чего именно он хотел от меня, но потом… это вдруг стало мне ясно.
Хильда. Когда это было?
Сольнес. Когда я строил церковную башню у вас в Люсангере.
Хильда. Так я и думала.
Сольнес. Там, видите ли, Хильда, в этом чужом городе я все ходил, ходил, и думал, и размышлял про себя. И все вдруг стало ясно, для чего он взял у меня моих малюток. Для того, чтобы мне не к чему было прилепиться душой. Чтобы я не знал ни любви, ни счастья… понимаете. Чтобы я был только строителем. И ничем больше. Всю свою жизнь я должен был посвятить строительству для него! (Со смехом.) Да не тут-то было!
Хильда. Что же вы сделали?
Сольнес. Сначала все раздумывал, испытывал себя…
Хильда. А потом?
Сольнес. Потом сделал невозможное! И я – как он.
Хильда. Невозможное!
Сольнес. Никогда прежде не хватало у меня духу свободно подниматься на высоту. Но в тот день хватило.
Хильда (вскакивая). Да, да, вы взошли!
Сольнес. И вот, когда я стоял там, на самом верху, и вешал венок на флюгер, я сказал ему: «Слушай меня, всемогущий! С этих пор я тоже хочу быть свободным строителем. В своей области, как ты в своей. Не хочу больше строить храмов тебе. Только семейные очаги для людей».
Хильда (с широко раскрытыми, сияющими глазами). Так вот пение, которое я слышала в воздухе!
Сольнес. Но этим я только стал лить воду на его мельницу.
Хильда. Как так?
Сольнес (уныло). Строить семейные очаги для людей не стоит медного гроша, Хильда.
Хильда. Вот как вы теперь заговорили!
Сольнес. Да, теперь-то я прозрел. Людям и не нужны вовсе эти семейные очаги. Не нуждаются люди в них для своего счастья! И мне тоже не понадобился бы этакий семейный очаг… будь он у меня даже! (С тихим горьким смехом.) Вот каковы итоги, поскольку я оглядываюсь на прошлое. Ничего я, в сущности, не создал. И ничем не пожертвовал ради возможности создать что-нибудь. В результате – ничего, ничего. Круглый нуль!
Хильда. И вы больше не хотите строить ничего нового?
Сольнес (с живостью). Нет, теперь-то как раз я и хочу начать!
Хильда. Что? Что же? Говорите!
Сольнес. Я хочу теперь строить единственное, в чем может, по-моему, заключаться человеческое счастье.
Хильда (смотрит на него в упор). Строитель, вы говорите о наших воздушных замках.
Сольнес. Да, о воздушных замках.
Хильда. Боюсь, что у вас голова закружится, прежде чем мы дойдем до полдороги.
Сольнес. Нет, если я пойду рука об руку с вами, Хильда!
Хильда (с оттенком подавленного гнева в голосе). Только со мной? Других спутниц вам не надо?
Сольнес. Кого же еще, вы думаете?
Хильда. Ну хоть ее, эту Каю из-за конторки. Бедняжка! Не захватить ли вам с собой и ее?
Сольнес. Ого! Так это Алина о ней говорила тут с вами.
Хильда. Так это или нет?
Сольнес (запальчиво). Я не стану отвечать вам на подобные вопросы! Вы должны всецело верить в меня.
Хильда. Я десять лет верила в вас всецело.
Сольнес. И продолжайте верить!
Хильда. Так дайте же мне опять увидеть вас на высоте! Таким же смелым и свободным!
Сольнес (мрачно). Ах, Хильда, такого не бывает в будничной жизни.
Хильда (страстно). Я хочу! Хочу! (Умоляюще.) Только один-единственный раз еще! Сделайте опять невозможное!
Сольнес (смотрит на нее вдумчивым, сосредоточенным взглядом). Если я отважусь на это, Хильда, я опять буду беседовать с ним, как в последний раз.
Хильда (с возрастающим напряжением). Что же вы скажете ему?
Сольнес.