– Много! Слишком много непонятного! – сетовала Наташка. – Такой симпатичный, интеллигентный с виду, а…
– Придурок!
– Зачем же ты так оскорбляешь подлеца?
– Затем! Айболитка тоже хороша! Вдвоем не могут разобраться с одной сумкой! У твоей – сбоку на два кармана больше, а у моей молния не застегивается. Неужели нельзя отличить? Впрочем, этому Летучему голландцу, он же мистер икс, некогда разбираться было. Какую увидел, такую и прихватил. Ему же не могло прийти в голову, что это мы собрались «на улет».
– Фига себе! А почему опять Летучий голландец?
– Тебе первой пришла в голову эта кликуха. Потому что он, якобы, летал. Из своей Голландии. Туда-сюда и обратно.
– Но он говорит на чистейшем русском…
– Ты можешь ему запретить говорить на родном языке?
– Да пусть говорит на каком угодно. До посинения, пока язык не отсохнет. Ничего не понимаю. А больше всего обидно, что ни за что мучаемся. Почему-то все участники этой заварушки поначалу увлеклись квартирой Анны. Прямо-таки смертельный интерес. Мариэтту, положим, спасли мы, а настоящую Татьяну – Андрей. Может, теперь нам за все оптом и мстят? Но ведь за действия Андрея мы не отвечаем. А это сегодняшнее странное похищение бабы на Шаболовке?! Вернее, оно не совсем странное, поскольку ждали меня.
– Вот именно! Теперь пораскинь умом: женщину, выдававшую себя за Татьяну, мы пригласили к тебе? К тебе. Именно от тебя она вроде как сыну звонила? От тебя. А на самом деле – в свой карман: отметила номерок на мобильнике, который там держала. Как только вибровызов сработал, она телефончик отключила. Теперь представь ситуацию: ты звонишь Олесе Константиновне как честный представитель фирмы «Розенбум», не скрывая номера, и горишь желанием передать подарок из Голландии… Далась тебе эта страна! А на другом конце провода тебя внимательно слушает маньяк-убийца и делает свои выводы: «О-о-о, как все запущено!». Только, можно сказать, расслабился, от души пожелал этим кретинкам, нам с тобой, вечную память! Плюхнул в дверь ртутью, не пожалел количества, чтобы оно, так сказать, перешло в новое качество, проще говоря, испарилось, унеся с собой наши жизни… Господи! И лежали бы мы вместе с любимыми домашними животными…
– Не надо подробностей! Выжили и выжили, зачем зря болтать на отвлеченные темы! Я все поняла! По телефону намекнула бабе… Подожди, это была баба или мужик? Одно из двух: то ли мужеподобная баба, то ли бабоподобный мужик. О чем же я им намекнула? Вот, сбилась с мысли… Чем же мы им насолили? Может, они не любят импортные розы?
– Они не любят розы только из ГОЛЛАНДИИ. Помнится, ты им обещала убавить их до четного количества. Теперь сопоставь Летучего голландца, который был частым гостем у Анны с предложением если не сердца, то уж руки-то точно, со своим предложением четного количества цветов из Голландии. Помнится, это предложение родилось у тебя в качестве альтернативы дню рождения старушки – на похороны сына. И если ты рассуждала, что добру пропадать не стоит, за него деньги уплачены…
– Как хорошо, что не уплачены, по крайней мере пошли в фонд помощи Любовь Захаровне!
– …то убийца воспринял твои слова как прямую угрозу. «Мы все знаем! Гоните денежки, иначе с потрохами сдадим Голландцу. Цветы на вашу могилку уже заготовлены». Но лишние жертвы им ни к чему. Владелицу «дэу» прокатили и выкинули. Она ни на тебя, ни на меня не похожа. Да и на засланного казачка не потянула. Просто заблудилась на машине.
Наташка задумалась и заявила с обидой:
– Тебя-то на встречу не приглашали. Значит, мне надлежало отдуваться одной за двоих?
– Да куда бы я делась? Прекрасно понимали, что действуем в одной связке. Двоих и взяли бы. В порядке очередности… Это ж надо, а?! Сами обо всем этой красотке рассказали. А она нам три мешка гадостей про Хрюшанову навешала! Ну какой маньяк-убийца из хорошего человека? И особо предупредила, чтобы к настоящей Татьяне не ходили. Раньше времени. Боялась, тревогу поднимем.
– Интересно, кто же она такая? Веришь, меня как горячим утюгом по голове погладили, когда Любовь Захаровна фотографии показала.
– Верю, – вздохнула я. – Жаль, с Андреем расплевались. Забыла попросить его еще об одном одолжении – уточнить место нахождения брата Хрюшановой. Плохо верится в то, что из вора и наркомана после отсидки сразу получился человек, по образу и подобию смахивающий на интеллигентно-порядочного художника.
– Может, он был им в прошлой жизни? До реинкарнации. Определенные манеры поведения в стрессовой ситуации, на нарах, воскресли. В конце концов, он украл мою новую зубную щетку вместе с сумкой…
– Кстати, о сумке! А что, если…
Очередная догадка молнией мелькнула в голове.
– Наталья, нам нужна сумка Анны!
– Кто пойдет? Лично я с места не сдвинусь, пока не прибудет Андрей и под прикрытием не выведет из твоей квартиры. Не надо делать из меня дурного зверя, который сам на ловца бежит. И тебя никуда не пущу. Погибнуть из-за какой-то сумки с чужими шмотками и ключами! Своих мало?
Наташка неожиданно осеклась, возмущение на лице стекло к подбородку, уголки губ недоверчиво опустились вниз, тогда как взгляд округлившихся глаз остановился на двери. Холодный страх мгновенно вытеснил все мои доводы, рожденные под влиянием любопытства. Я решила, что кто-то выдавливает из дырки бывшего глазка жвачку и лишние знания для меня теперь уже воистину лишние.
– Ты хочешь сказать… – Наташкин взгляд медленно переместился на то, что я из себя в данный момент изображала. – …Летучий голландец искал не ключи, а что-нибудь другое?
Разумеется, я хотела это сказать, но не так же сразу. Сначала следовало прийти в себя от радостного осознания того, что жвачка на месте и никто не собирается стрелять через пустующее отверстие дверного глазка. А все равно бы не попали! Для реабилитации мне много не надо – минута, и я в порядке.
Наташка ждать не захотела. Минуты не прошло, как я получила весомый толчок и сказала: «Да!» Заодно спросила, сколько времени.
– Не знаю, – пожала плечами Наташка, после чего мы разом взглянули на часы.
– Без пятнадцати шесть, – одновременно известили друг друга и, осторожно поднявшись, отправились в кухню.
Никогда не думала, что у Наташки могут так трястись руки. Сопровождая свои действия патетическими: «Ну, надо же!» и «Ай-яй-яй!», она щедро посыпала стол растворимым кофе и сахарным песком. Поэтому я совершенно не удивилась, когда по столу растеклась горячая лужа из чайника. Более того, была к этому готова – вскочила заранее с табуретки.
Кофе пили молча. В думах – каждая о своем. Под треск подушечек корма, с аппетитом поглощаемого кошками. Им и в голову не приходило, что привычный распорядок их жизни может быть нарушен.
– С голоду не опухнут, – тихо сказала Наташка, угадав мои мысли. – Не думаю, что уедем надолго. Пара дней погоды не сделает. Только бы не забыть оставить ключи Анастас Ивановичу.
– Мне бы все-таки прозвониться Летучему голландцу, – с тоской заметила я. – Если боится идти в прокуратуру, пусть хотя бы встретится с частным детективом Андреем Викторовичем Черновым. А уж рыжий детектив сумеет уговорить его представиться помощнику прокурора Листратову.
– Ищи ветра в поле! Он уже давно номер сменил.
– Не сменил. И не сменит. В расчете на то, что рано или поздно мы ему позвоним. У него… – Я взглянула на кухонные часы. – …всего пара часов в запасе, включая пятнадцать минут, на которые мои идут вперед. Если еще не обнаружил ошибку и мчится в заданном направлении, возможности с нами связаться не будет. Телефоны реквизированы, а новый визит к нам принесет новые разочарования. Он же не знает ни об Андрее, ни о том, что через эту самую пару часов нас упекут в надежное место, куда ни один маньяк не доберется.
– А ты не хочешь объяснить все более толково? Должна же я знать, что у тебя на уме, и подготовиться к новым подвигам.
– Давай дождемся Андрея. А то заявится в самый разгар моих откровений. Придется прерываться на самом интересном месте – недосказанном. Не знаю, стоит ли делиться с ним своими умозаключениями? С одной стороны – стоит. Будет на кого свалить ответственность за бездействие и предоставление возможности маньяку слинять. С другой стороны – не стоит. Маньяку, прежде чем слинять, надо замести следы. А тут и Листратов объявится.
– Это какие ж следы надо замести маньяку? Нас, что ли?..
Три коротких звонка в дверь разом прервали наши мирные рассуждения. По условиям, выдвинутым Андреем, следом должны были прозвучать три длинных. Я согласилась на такой пароль необдуманно. Вернее, согласия-то он вообще не спрашивал, но я вполне могла бы возразить. Теперь же просто обязана выжить, чтобы выполнить одну из главных задач своей жизни – заставить мужа сменить дверной звонок, от которого в испуге шарахаются даже соседи по нижнему и верхнему этажу. Понятное дело, что допустить после десятисекундного перерыва последовательный трезвон еще трех электрических набатов, я не могла. После первого же короткого – мы с Наташкой схватились за сердце. Три подряд ввели в состояние, близкое к помешательству. А тут еще и табун кошек, непредусмотрительно мирно развалившихся на кухне, с дикими воплями проскакал мимо в поисках укромных уголков. С таким звонком не помогут никакие прививки от бешенства.
Все это, включая ограниченность времени, не способствовало раздумью. Вот и не хватило ума сообразить, что после звоночного пароля Андрею надлежало открыть квартиру моими, ставшими на неопределенное время его, ключами. Правда, дверь еще держалась на металлической защелке – наша с Наташкой предосторожность, но ведь ключами-то Андрей был обязан погреметь. Или, на худой конец, подать голос.
Кресло с энциклопедиями под нашим натиском мгновенно уехало в сторону. Я еще успела удивиться, зачем мы его вообще приволокли к двери, если она открывается наружу? Но отвечать самой себе было некогда – мы распахнули дверь… Летучему голландцу.
– Значит, ты недалеко уехал… – пробормотала я, не зная, стоит ли еще раз здороваться. С утра виделись. С другой стороны, вроде и распрощались, несмотря на то что он ушел по-англий