Размышляя о насущном, я вышагивал по вечерним улицам.
Город давил. Магическая сеть защитных, сторожевых, наблюдающих и прочих заклинаний опутала его, будто пыльная паутина старую пещеру. Раньше я не замечал ее. Или не так… Раньше меня не беспокоило ее присутствие, но сейчас каждая нить, каждое волокно чужой волшбы било, словно провод под током.
Впрочем, для горожан это было неочевидным. Они жили в городе, пронизанном магией насквозь, но не замечали ее. И не хотели замечать. Вряд ли что-то изменилось бы в жизни большинства горожан, исчезни маги с лица земли навсегда. Они бы заново отстроили новые дома и мосты взамен тех, что обрушились. И починили бы технику. И сделали бы еще множество всяких дел, заполняя пустоту.
«Вот звону будет!..» – как сказал тот тип с рюкзаком. Забавно, но теперь это не кажется мне невозможным. Что-то сместилось в моем мировоззрении… Покалечилось.
Стало зябко. Я передернул плечами, засовывая руки поглубже в карманы, и краем глаза заметил, что тень на кирпичной стене слева шевельнулась как-то невпопад. Я повернул голову.
Эй, это не моя тень!
«Здесь… я здесь… здесь…»
Ну только этого не хватало. Еще одна Тень-на-стене!
«Ноилл… Ноилл… Ноилл…» – торопливо заныл призрак.
Гм, никак старый знакомый. И чего хочет?
«Дом… Огонь… Пепел, пепел… Обещал покой… Кровью связаны…»
От обилия зыбких образов, которыми сыпал призрак, заломило виски. Да еще и температура воздуха в зоне контакта упала градусов на десять. У меня замерзли щеки и кончик носа.
– Прекрати! – рявкнул я, спугнув случайного прохожего.
Тень беспокойно колыхалась. Кирпичи стены, тронутые ее прикосновением, темнели и старели практически на глазах. Призраки разрушают все, к чему прикасаются. Даже камни. А люди сгорают в считанные часы, если призраки занимают их тела. Единственное, что призраки или тени не могут уничтожить, это место своего заточения. Замок ли, склеп ли…
Так, так. А ведь дом, где убили Ноилла, превращен в груду тлена. Вот призрак и освободился, но покоя, понятно, все равно не получил. Отныне это дрейфующая Тень-на-стене. Любая вертикальная каменная поверхность служит ему заменой былого места постоянной прописки. Только отчего он привязался ко мне?
«Кровь! – настойчиво внушал призрак. – Обещание на крови…»
– Не давал я никаких кровных обещаний! – раздраженно возмутился я, и тут же перед глазами встала картинка, то ли вынутая из памяти, то ли навеянная дотошным призраком: моя ладонь, прижатая к камням стены… Резкий, обжигающий холод соприкосновения… На кладке остается едва различимый, темный мазок.
Развернув свою кисть, я увидел длинную и уже не кровоточащую царапину на пальце.
Просто великолепно! Теперь еще и призрак прицепился. Мало мне было проблем! Случайно я сам связал себя с призраком, пообещав ему покой и ненароком подтвердив слова кровью. И теперь настырная тень будет таскаться за мной следом до тех пор, пока я не выполню обещание. Кровь сковывает крепче железа.
Позвонить удалось из крошечного кафе на углу улицы. В круглом зальчике на три столика крепко пахло ванилью и корицей. Пропитанный пряностями плотный воздух можно было нарезать на пирожные и уносить с собой в кармане.
Ответили сразу же. Как и в прошлый раз.
– Лука, привет! – сказал я жизнерадостно в выжидательное молчание.
– Живой, – констатировали на том конце оскорбительно спокойно. – Я так и предполагал. Белым никогда не удается справиться с ситуацией.
– Значит, ты уже в курсе?
– Вместо указанного тобой дома я нашел большую груду трухи. И обгоревшие деревья. Выводы сделать было нетрудно. Как и догадаться, что искать тебя под этой грудой бессмысленно. И уж тем более немыслимо было искать твои следы в потревоженном лесу. Поэтому я стал ждать у телефона, когда ты объявишься.
– Что ж, попытка номер два.
– Только не по телефону!
– А иначе никак, – хмыкнул я. – Встречаемся в сквере возле Четыреждыженатого. Через два часа.
На другом конце повисла секундная пауза.
– Через два часа, – подтвердил Лука наконец и отключился.
Два часа я выветривал аромат ванили и корицы, перескакивая с автобуса на автобус, как только кондукторы проявляли интерес к моей персоне. Это было смешно и унизительно, но к месту назначения я успел вовремя, а все остальное не имело значения.
Собственно, сквером это можно было назвать с натяжкой. Центр города был не так далеко, землю экономили, поэтому высадили на клочке незамощенной земли десяток-другой чахлых осин и рябинок и воткнули пару лавочек. Справа от дорожки, в окружении больных с виду георгинов, тускло мерцала памятная плита из меди, положенная прямо на землю. Надпись на плите была выполнена мелкими и замысловатыми буквами, а цветочные тени их смазали до нечитаемости.
День еще только становился дымчатым в преддверии сумерек, однако сквер пустовал. То ли не любили его аборигены, то ли нашли дела поважнее, чем выгуливать отпрысков среди неказистых деревцев. Компанию мне составила мрачная полосатая кошка, явившаяся невесть откуда и методично потрошившая бумажный кулек, добытый из урны. Едва сдерживаемая брезгливость читалась в каждом кошачьем движении, но свою миссию маленький зверь намеревался исполнить до конца любой ценой.
Сколько Луке нужно времени, чтобы разгадать простую загадку?
Я нетерпеливо мерил шагами дорожку.
Сквозь жидкое сплетение полуоблетевших рябиновых крон можно было без труда различить памятник в центре перекрестка – Кай Победитель, гроза кочевников, торжествующе вонзал в хмурые небеса занесенный меч. Конь страдальчески закатил глаза, тщетно пытаясь опуститься на данные природой четыре ноги. Разноцветные, сверкающие огнями машины безразлично обтекали скульптурную композицию.
Шуршание кошкиного пакета выводило из равновесия.
– Брысь! – раздраженно велел я кошке.
Зверек взглянул в мою сторону с царственным презрением и, как мне показалось, демонстративно отодрал когтями очередной клок от кулька. Из прорехи вывалилась хлебная корка. Кошка обстоятельно принюхалась.
Вместо того чтобы окончательно разозлиться, я вдруг успокоился. Сделал несколько шагов к медной плите и с преувеличенным усердием принялся разбирать вязь вырезанных строк: «…Хранителю Крепости и последнему ее защитнику… уберегшему население от Мора и Злого Ветра Степей… магистру…»
Так-так. Я что-то припоминаю из курса лекций по истории. Маг Агвастен Крепостной, защитивший горожан от шквала смертоносных поветрий из степей, наколдованных шаманами кочевников. Мор и безумие выкашивали основных защитников городов, а затем приходили воины и добивали уцелевших. Агвастен собрал людей в крепости и ценой своей жизни удерживал щит. Для него это означало полное истощение и развоплощение.
Как мило со стороны горожан удостоить его целой медной плиты! Вместо того чтобы отдать на заклание любимых родичей, как это водилось у здешних повелителей, бедняга маг пожертвовал всего лишь собственной жизнью. Вместо памятника – кусок медяшки.
Я опустился на корточки и провел рукой над холодным и влажным металлом. Мощь здесь все еще угадывалась, но обращенная внутрь, в себя. Провал в никуда.
– Изучаешь достопримечательности? Самое время.
– А я уж начал было сомневаться в твоей сообразительности, – не оборачиваясь, ответил я. Не хотелось, чтобы Лука заметил мое замешательство. Еще ни разу и никому не удавалось подойти ко мне незаметно.
Мелочь вроде бы, но стало не по себе. Пару минут назад думалось, что с появлением Луки все придет в привычную норму, но градус тревожности прыгнул вверх еще на несколько делений.
– Догадаться было несложно, – хмыкнул Лука. – Сложнее было избавиться от любопытных.
Желтые его глаза собирали свет, словно вогнутые зеркала, и мерцали, как у кошки.
– Избавился?
– Надеюсь.
Как-то не так это прозвучало. Слишком бескомпромиссно, что ли. Мне даже захотелось уточнить смысл услышанного.
– Они, надеюсь, живы? – Смешок слетел с губ и неловко замер.
– Что ты натворил? – вместо ответа осведомился Лука, приближаясь. Я машинально сделал шаг назад. Лука двигался неуловимо неправильно. Прихрамывал?
– Так сразу и не расскажешь, – не сводя с него взгляда, ответил я. – Поищем местечко поудобнее? Я думаю, стоит вернуться домой, и тогда…
Он остановился напротив. Такой же, как всегда, – рослый, черный, желтоглазый. Слегка склонил голову, прислушиваясь, и вдруг спросил с легким недоумением:
– Что с тобой такое? Я будто не слышу тебя.
– Я встретился с Пожирателем лицом к лицу.
– Ах вот оно что… Так ты, значит…
– Пуст, – по привычке беспечно сознался я.
– Это хорошо. Все становится гораздо проще и избавляет от лишних хлопот… – словно чужой, произнес это. Тембр тот же, но манера произносить слова была совсем другой. Поэтому я не сразу вник в смысл фразы.
– О чем ты?
– Ты нарушил правила. – Слова падали в сгущающиеся сумерки и вязли как в вате. – Все сложнее, чем ты думаешь. Пресловутое равновесие между Белыми и Черными может быть нарушено неосторожным словом, не то что поступком.
– Откуда тебе знать? Ты же всего лишь охранник.
– Я посредник, – глухо поправил чужак. – Я не знаю многого, но мне это и не нужно. Я всего лишь должен выполнять волю тех, кто знает. А решение принято. Тебе предстоит узнать о нем прямо сейчас…
Лука вынул из кармана телефон. Кошка на скамейке вдруг зашипела и выгнулась крутой дугой. Шерсть на ее загривке взъерошилась, словно наэлектризованная. Маленькие зубки оскалились. Кошки всегда чуют магию. Лучше, чем люди. И быстрее, чем покалеченные маги.
Телефон в ладонях Луки оказался боевым жезлом. Если бы он был в рабочем состоянии, у меня не было бы шанса уйти, но тех секунд, что понадобились Луке для активизации оружия, хватило, чтобы впасть в ужас и инстинктивно броситься в сторону. Второй раз за день спасая свою шкуру.
Надо было хоть гороскоп прочитать на сегодня…
Вслед ударила лиловая молния. Листья на деревьях сразу же свернулись в сухие трубочки, а грязь под ногами запеклась струпьями. От жара затрещала трава. Кошка с мявом метнулась прочь.