– Ну в зал так в зал, – согласился мужчина.
Прошел в зал и на стул сел.
– Вы бы на диван, может? – озаботилась женщина. – А то мне стул дорог, а он уж и без того расшатанный. Бабушкина память, между прочим. Еще при старом режиме расшатали.
– А на диване-то я в серьезных намерениях усомниться не заставлю? – как-то оробел мужчина. – Сяду там, не дай бог ладошкой около себя хлопну, а вы решите, что это я что-то вроде «Садись сюда, крошка» говорю.
– Да бросьте, – отмахнулась женщина. – Я таких тонких намеков и не понимаю вовсе. Хоть ухлопайтесь там весь на диване.
– Ну вот и чудненько, – повеселел как-то мужчина. Поднялся, снял пиджак, ослабил галстук и пересел на диван.
– А чего это вы тут уж раздеваться вздумали? – подозрительно спросила женщина.
– Ну а чего мне? – хмыкнул мужчина. – Тонких намеков вы не понимаете, а у вас тут жарко. Не сидеть же мне в пиджаке, пока вы еду с кухни таскать будете.
– Какую еду? – не поняла женщина.
– Нет еды, что ль, никакой? – встревожился мужчина. – Что ж тогда на серьезные отношения намекать-то?
– Ну как не быть? Есть, – успокоила женщина. – Меня ж просто волнует – может, вам плевать на отношения серьезные? Может, вы только пожрать чтобы пришли?
– Не-а. Что ж мне, пожрать негде, что ли? – оскорбился мужчина. – Вы, между прочим, не единственная тут одинок, состоят, жилплощ обеспеч. Просто, думаю, все равно ж угощать будете, раз уж женщина серьезная.
– А, – перестала волноваться женщина. – Конечно, буду. Не жлобье ж какое.
– Телевизор мне пока включить можно, – сообщил мужчина, – чтоб я не скучал тут.
– Телевизор? – задохнулась возмущением женщина. – Зомбоящик этот?
– Ну а чего? – удивился мужчина. – Книжек у вас тут нет. Картины тоже не висят. А телевизор есть – вона стоит в углу. На что мне смотреть-то?
– Да все равно… – попыталась заплакать женщина. – Это ж низкопробное все.
– Культуру мне включите, – презрительно сказал мужчина.
– Ааа. Что ж вы сразу не сказали, что культуру? – успокоилась в момент женщина и включила телеканал «Культура».
Искала всего-то минут десять этот канал. Громко вступили скрипки.
– Охбл… – сказал мужчина и сразу поправился: – Прелесть-то какая. Знакомое что-то.
И хитро посмотрел на женщину. Женщине мелодия была незнакома.
– Да. Вертится на уме, – кивнула она сконфуженно.
– Шостакович это. Восьмой концерт, – сказал нагло мужчина. – До-мажор-диез для скрипок и виолончелей.
– Да-да. Как я сразу не вспомнила? – захихикала женщина и ушла таскать еду с кухни.
Затем они ели, смотрели друг другу в глаза и тяжело вздыхали от грохота литавров. Им обоим хотелось майонеза. Но разве может серьезный человек хотеть майонеза на первом же свидании?
Затем мужчина поднялся, тоскливо как-то оглянулся и говорит:
– Ну, собственно, и вот. Спасибо за прекрасный вечер. Пойду я, наверное. А завтра позвоню вам, ежели чего.
– А может, того… – замялась женщина. – Сразу к серьезным отношениям? А то ищи вас завтра.
– Можно, – солидно сказал мужчина и переключил канал на менее музыкальный.
Тараканище
Петрович сидел на кухне и пил чай. Петровичу было неимоверно скучно: чай был привычным, интерьер – приевшимся, вечер – обычным.
– Надо хоть тараканов завести, что ли, – вслух размышлял Петрович. – Будут бегать, я буду их хлопать – какое-никакое развлечение.
Из-за плиты выполз обычный рыжий таракан и неодобрительно пошевелил усами на Петровича.
– Развлечение цивилизованного человека, – хмыкнул таракан. – Лишь бы хлопать кого-то. Тысячи лет эволюции для изобретения тапка.
– Простите? – удивился Петрович. – Это вы мне?
– Нет, что вы, – ответил таракан. – Таракану чуждо общение. Мы все больше монологами во тьме ночной.
Петрович решил рассмотреть таракана поближе и поднялся с табурета. Таракан нервно шевельнул усами и взвизгнул:
– Не приближайтесь ко мне, дикарь! Сидите где сидели.
– Да я посмотреть только, – сел обратно на табурет Петрович. – Интересно ведь – говорящий таракан.
– Вы и соседа сверху не знаете, а ни разу не поднимались посмотреть на него поближе, – ответил таракан. – Или он не говорящий у вас?
– Не знаю, – пожал плечами Петрович. – Может, и говорящий.
Они оба замолчали. Петрович не знал, о чем можно разговаривать с тараканами. Таракан просто молчал и шевелил усами.
– Может, чаю? – предложил Петрович. – Ну или поесть чего-нибудь?
– Благодарствую, – степенно отказался таракан, – с пропитанием у нас проблем нет. Особенно если хозяева не так чтоб чистоплотны. А чаю… В пакетиках?
– В пакетиках, – кивнул Петрович.
– Нет уж. Увольте, – решительно отказался таракан. – Можно так просто посидеть. Пообщаться.
– Это можно, – согласился Петрович, – чего б не пообщаться. «Спартак» вон недавно играл.
– А, – отмахнулся усами таракан, – пусть их. Бегают себе – две ноги всего. Неуклюжие такие. Чего о них говорить? Глобальнее что-то можно обсудить.
Из глобального Петрович наслышан был только о потеплении и глобализации. И был не особо силен ни в том ни в другом. Потому просто промолчал.
– Ну, к примеру, скажем, размеры, – заговорил таракан. – Не трудно ли быть здоровенным таким? Ведь сколько пространства-то расходуется почем зря? Не болит душа за бесцельно занятое пространство?
– Не думал об этом никогда, – подхватил разговор Петрович. – Есть же и более крупные особи. Слоны, например. Слонам чего делать тогда? Или жирафам, например.
– Ну-ну, – осадил таракан, – с животными-то чего себя равнять? Вы ж хомо, с позволения сказать, сапиенс. Вам свойственны должны быть размышления. У слонов соображение разве есть какое? Взял себе хоботом, да в пасть запихнул. А у вас зерно рационализации должно быть.
– Ну а в мизерных размерах какой прок? – не согласился Петрович.
– Ну как какой? – пошевелил усами таракан. – Жилплощади в разы меньше надо. На одном чае экономия бешеная. Сплошные плюсы. Мы вон микробам всяким завидуем бешено – на одной лапе моей тысячами живут. И ничего, все сыты-здоровы, жизнью довольны. А в случае с вами… Да ты ж, Петрович, для микробов – мегаполис. И может, в этом твое единственное предназначение – служить мегаполисом для микробов.
– Чего это мы на «ты»? – оскорбился Петрович. – Мы на брудершафт не пили ни разу.
– Уверен? – хмыкнул таракан. – Может, я к твоей рюмке не единожды прикладывался, пока ты на балконе куришь?
– А все равно, – уперся Петрович. – Это уважительное отношение ко мне…
И осекся. Ибо уж кому-кому, а таракану было абсолютно не за что уважать Петровича.
– То-то же, – одобрил таракан. – Уважение должно быть взаимным.
– Ну ладно, вам меня не за что уважать, – согласился Петрович. – Тапком шлепнуть могу, отраву раскидать…
– Бррр, – передернуло таракана.
– А мне-то вас за что уважать? – продолжил Петрович. – Ну не вас персонально, а прочих молчаливых тараканов? А хоть бы и тебя – за что? Подумаешь, заговорил. Сосед сверху тоже небось говорить умеет.
– Логично, – согласился таракан. – Может, если узнать нас поближе…
Петрович отхлебнул чаю, демонстрируя полное пренебрежение к идее познакомиться поближе с тараканом.
– А, ну да, – поник таракан. – Тоже вроде незачем… Ну а если я скажу, что мы в играх сильны?
– Доброй Воли? – хмыкнул Петрович. – Во что с тобой играть-то? Ты карту игральную не поднимешь, костяшку о стол не брякнешь, мяч не пнешь… В молчанку, что ли?
– В крокодила, – гордо сказал таракан. – В крокодила сильней нас нет никого.
– Да ладно? – не поверил Петрович. – Как с вами играть-то? Я ж по вашей мимике да движениям ничего не пойму.
– Не веришь, да? Не веришь? – закипятился таракан. – А ну показывай! Чего хочешь – показывай.
Петрович загадал слово, затем встал на середину кухни, указал на таракана, на себя, затем сделал какое-то движение, будто обнял кого-то, и показал кулак.
– Насильственная коллективизация, – лениво ответил таракан.
– Ишь ты! – удивился Петрович. – Смотри как. А вот это? – Показал один, два, три пальца, затем сделал вид, как будто по малой нужде стоит.
– Число пи, – откликнулся таракан. – Ты посложнее ничего не можешь придумать? Что за детские задания?
– Верно, – почесал затылок Петрович. – Посложней, говоришь? Будет тебе посложнее…
Петрович выпучил глаза, указал куда-то в пол и поднял два пальца.
– Э-э-э. Номер два… – замялся таракан. – Ты не мог бы повторить еще раз, но уже лицом ко мне?
Петрович повторил пантомиму, повернувшись к таракану.
– А, ну теперь понятно, – радостно сказал таракан. – Начальник ЖЭК номер два Семен Федорович Штукин. В четверг утром на планерке.
Дальее таракан играючи разгадал «Людмила Семеновна из пятой квартиры плохо думает о пятикласснике Саньке из восьмой», «Путин восхищается нанотехнологиями», «Ядерная угроза от стран из оси зла», «Состояние дорог в Республике Коми вызывает озабоченность министра транспорта».
– Уму непостижимо! – выдохнул Петрович. – А вот это?!
Он выкатил глаза, пустил слюну из уголка рта и начал немножко подергивать головой.
– Роджер Желязны закончил писать «Принца Хаоса», – уверенно сказал таракан.
– А вот и нет! – торжествующе сказал Петрович. – Не знаю я никаких Желязны. Это Майк Тайсон на уроке математики.
– Не жульничай, – строго сказал таракан. – Майк Тайсон – это вот.
Он пошевелил усами, как-то переставил свои ноги и задрожал. И Петрович понял – это точно Майк Тайсон. И стало Петровичу невыносимо стыдно – он ведь на самом деле Желязны показывал. Он посмотрел обиженно на таракана и встал с табурета.
– За тапком пойдешь? – спросил тоскливо таракан. – И когда вы, люди, проигрывать научитесь, а?
Враги
Однажды на пороге гражданина Иванова возник конфликт в виде неприятного, небритого типа с папиросой в зубах. Тип жестикулировал, ругался и выдыхал неприятным запахом.