Еще один способ оказался неприемлем даже для любящей матери, судя по отсутствию каких-либо пометок, а уж для меня и тем более человеческое жертвоприношение казалось верхом дикости. Еще два метода подразумевали близкое родство исполнителя и так же были помечены, как испытанные, оставалось два. Парадокс в том, что в них имелось весьма странное условие: «Никто из ныне здравствующих родных жертвы не должен знать об этом акте доброй воли».
Я аж зависла, прочитав эти строки, которые для пущей наглядности были даже подчеркнуты. Бред! Замкнутый круг какой-то! Какой идиот придумывал все эти правила и закономерности? Предпоследний метод могла привести в исполнение лишь невеста одного из родственников попавшей или попавшего под проклятие. И сделать это можно лишь в первую брачную ночь. Вопрос первый: а если в семье вообще нет неженатых мужчин? Вопрос второй: как невеста узнает о том, что ей следует сделать, если никто из родственников жениха, включая его самого, об этом рассказать не смогут, ведь тут же будет нарушено правило об осведомленности…
– Жесть… – только и смогла выдохнуть я, встала с кровати, прошла к приоткрытому окну и, выглянув на улицу, вдохнула полной грудью, надеясь, что свежий воздух поможет навести порядок в голове.
Выходит, при жизни Агрипина знала, что есть такие-то способы, но, во-первых, у Григория не было невесты, а во-вторых, появись оная, попросить о помощи старушка не смогла бы, потому что сразу нарушено было бы условие. Вот она и использовала Ксению в качестве связного. И теперь, осознав это, вспомнились слова Агрипины о том, что наконец-то она меня дождалась, выходит уже тогда, с самого порога она прекрасно знала, что моя жизнь так или иначе повязана с ее сыном. И слова в приложенной к этой тетради записке: «Видать, пришел мой час – Григорий решил жениться…» Это что же получается, она, сделав все, чтобы эти знания попали в мои руки, сознательно ушла из жизни? Ведь там так и сказано: никто из ныне здравствующих родных жертвы…
– Вот тебе и жертвоприношение, – пробурчала я, разглядывая серебрящееся неподалеку озеро.
Сам же способ заключался в том, чтобы молодая жена после первого «акта любви» тайно собрала некоторое количество своей девственной крови и прочих жидкостей, типа мужского семени, а затем с определенным наговором смешала их в ступке с измельченными в кашицу вполне распространенными травами, тут же возникал вопрос: что делать, если свадьба зимой и этих трав в свежем виде нигде нет? Ну да ладно, мне повезло, все-таки разгар лета на дворе. В общем, дальше полученную смесь, так же незаметно для окружающих, надо втереть в определенные участки кожи «животного», опять же с наговором, конечно же. И… Нет, не стоит ждать, что зверюга тут же перекинется в человека. После всего этого надо ждать прихода полнолуния, и именно тогда перевертыш, возможно, избавится от проклятия. Здесь играет роль искренность творящей заговор новобрачной и уровень ее силы.
Последний же способ пока что было не применить, да и не хотелось как-то проливать кровь своего первенца, пусть и не в больших количествах.
Стук в дверь вернул меня к реальности. В панике, боясь, как бы жених не пожаловал, я запихала тетрадь под матрац и сделала вид, что еще сплю. Да, сегодня день моей свадьбы, но слишком неожиданно свалились на меня столь важные сведения, и надо было хоть немного обдумать планы и варианты их реализации.
– Не делай вид будто спишь, – раздался у меня над ухом голос Ксении. – Понимаю, что ночью тебе не до сна было, но сегодня, как ни крути, свадьба! И я обещала Гришане, что его невеста будет самой-самой!
Я мысленно взвыла, но все же выползла из уютного кокона одеял и подушек. А дальше начался сущий кошмар: хозяйка дома умудрилась к столь раннему часу пригласить сюда и массажистов, и визажистов, и педикюршу-маникюршу, ну про парикмахершу вообще молчу. И каждый из этих спецов стремился сделать из меня звезду.
Нет, не спорю, поначалу мне это даже понравилось и было приятно, но все должно быть в меру! В какой-то момент я ощутила – еще немного и зарычу. Вот только никого мой праведный гнев не пугал. Ксения, казалось, вообще не обращала на меня внимания, все это время не отрываясь от телефона.
Время тянулось, словно патока, и я ощущала себя увязнувшей в ней мухой. Вокруг вился рой разношерстных специалистов, норовящих сделать из пастушки принцессу. И это вовсе не самокритика. Да, собственная внешность с некоторых пор меня более чем удовлетворяла, но… Но к тому моменту, как экзекуция наведением красоты была завершена, я, взглянув в зеркало, не узнала смотрящую оттуда девушку.
Собранные в высокую прическу волосы, кажется, стали значительно гуще и непривычно заблестели, кожа буквально сверкала, ресницы… Брови… Да что уж там? Весь мой образ был идеальным! Я и предположить не могла, что способна выглядеть так! Раздражение и злость как рукой сняло. Опечалило лишь одно: я-то надеялась, что успею прогуляться по Ксюшиному двору и заранее приготовить необходимые мне травки, благо их и нужно-то было совсем чуть-чуть. Но теперь, в этих белоснежных туфельках, платье, с идеальным маникюром… Это смахивало на акт вандализма.
Когда все посторонние покинули выделенную мне комнату, Ксения в очередной раз прошлась по мне критическим взглядом, покивала каким-то своим мыслям и достала из кармашка небольшой… небольшую… Даже не знаю, что это? Сумочка – не сумочка, кошелек – не кошелек. Сделано это нечто было из точно такой же материи, что и мое платье, вместо замочка имелась завязочка из узенькой атласной ленты, и украшал все это сделанный с неимоверной тщательностью искусственный цветок из той же ткани.
– Вот, возьми, – протянула мне вещичку Ксения.
– Тяжелый, – пробормотала я, едва не выронив кажущийся совсем крохотным мешочек.
– Там нужные травы, я с утра собрала, и малая ступка, – отчиталась хозяйка дома.
– Спасибо! – искренне порадовалась я, но тут же растерянно спросила: – Но куда ее?
– Сюда! – забирая у меня из рук мешочек, молвила женщина и, слегка раздвинув мои груди, закрепила его между чашечками лифа, где обнаружились специальные крохотные крючочки, в итоге платье обрело вид завершенного шедевра.
– Обалдеть… – только и смогла выдавить я, ведь даже зная, что там, это нечто невозможно было разглядеть.
– Это хорошо, что у тебя есть между чем прятать, – усмехнулась Ксения. – Ладно, пора уже, а то Гришаня изведется весь, да и гости, насколько мне известно, уже все в сборе.
– А-а-а… – уже на пороге комнаты замешкалась я.
– М? – вопросительно приподняла идеально выщипанную бровку Ксения.
– Моя тетрадь… Ну та, что подарок…
– Ты ведь не собираешься брать ее с собой сейчас? – усмехнулась женщина. – Никто ее не возьмет, позднее вернешься и заберешь. Ты же приедешь ко мне в гости до отбытия в город?
– Да-да, конечно, – улыбнулась я.
– Вот и чудно, – произнесла Ксения, аккуратно беря меня за руку, будто я хрупкая хрустальная кукла. – Пойдем?
Ну мы и пошли. Я ощущала себя принцессой из сказки. И с нетерпением ожидала встречи с родными и женихом, предвкушая их реакцию на мое появление…
Глава 33. Ведьмовское очищение свадьбой
На улице светило солнце, и все краски, кажется, стали значительно ярче и насыщеннее, нежели обычно. Во дворе нас ждало белое авто с шариками, пестрыми лентами и куклой на капоте. Ксюша помогла мне усесться, иначе бы я ни за что не управилась самостоятельно с этими пышными юбками, которые, бесспорно, смотрелись шикарно, но при попытке забраться в машину превратились в настоящее препятствие на пути к достижению цели. Но все мучения остались позади, и вот мы уже в пути. Сижу, осторожно касаясь спрятанного на груди сокровища, и никак не могу поверить в то, что все это происходит со мной. Ведь если вспомнить то, как было сделано предложение… Разве можно было предположить, что меня ожидает самая настоящая свадьба? Вот мне и не верилось. А еще… Еще я с удивлением отметила, что второй день обхожусь без сводящего с ума вожделения.
Вот только дорога от Ксюшиной дачи до города заняла не так много времени, чтобы успеть привести свои мысли в порядок. Вскоре я напрочь позабыла обо всем на свете. Что и немудрено, так как рядом очутились буквально брызжущая эмоциями мама в непривычно смотрящемся на ней элегантном платье и, в противоположность ей, какой-то словно пришибленный, притихший отец, который обычно в карман за словом не лезет.
– Нет, ну вы посмотрите на нее! – глядя на меня с восхищением, воскликнула мать, и тут же начала отчитывать: – Ну могу понять – влюбилась, вон аж исхудала вся, но матери-то родной сказать могла? Разве ж это дело? Где это видано, чтоб родителей перед фактом ставили, что уже завтра надо выехать, чтобы успеть на свадьбу единственной дочери! А я же не готова… И приданое… А тут…
– Успокойся ты, Люсь, – буркнул отец и обернулся ко мне: – Молодец дочка, хорошего мужика отхватила.
– И это все, что ты можешь ей сказать?! – не желала униматься мать.
Благо тут же появился Григорий, и при виде его мама почему-то утихла.
– Готова? – заглядывая мне в глаза, будто желая увидеть в них некий ответ на невысказанный вопрос, поинтересовался жених.
– Угу, – вновь ощутив волнение, проворчала я, но он расслышал и потянул за руку в сторону входа в ЗАГС.
Когда мы вошли в холл, в глазах зарябило от вспышек фотоаппаратов. Опустив глаза и стараясь не оступиться, я спешила за Григорием. Да, вокруг было красиво, вот только рассмотреть этот мрамор с позолотой не удавалось. Затем мы очутились перед сотрудницей ЗАГСа, той самой блондиночкой из снов. Было весьма сложно сосредоточиться, стоя напротив нее, перед мысленным взором нет-нет да всплывали воспоминания о ее трепещущих нижних губках и срывающейся с них капле смазки, летящей в мою сторону. Я жмурилась, стараясь отогнать незваные видения, но они вновь и вновь возвращались, и, казалось, каждый в этом зале, не говоря уж про саму блондинку, знают, о чем именно я думаю. Это заставляло краснеть и отводить взгляд, рассматривая в столь торжественный момент не окружающие красоты, а ковровую дорожку под ногами.