– Папа! Папа! – восторженно закричала она.
Грант остановился и с изумлением на нее посмотрел, а потом улыбнулся.
– Да у тебя новое слово, фасолинка!
– Папа! Папа! – обрадованно повторила девочка.
Мэг почувствовала, что ее разрывает на части. Они выглядели такими счастливыми… Грант совсем не походил на человека, который разбил ей сердце. Собравшись с силами, она иронично поинтересовалась:
– Ты купил нашей дочери вертолет?
– Нет. Вообще-то… – Грант вытащил из кармана сложенные втрое бумаги и протянул ей. – Вообще-то я купил вертолет тебе.
– Ты на месяц исчез. А потом заявляешься сюда на вертолете, и что я должна думать?
Мэг взглянула на бумаги, но не стала их разворачивать. Ее защитная оболочка спадала. Ей хотелось ломать. Крушить. Отвесить ему оплеуху. Броситься в его объятия, как Перл.
Но Мэг не успела. Потому что Грант прижал ее к себе свободной рукой. Перл сразу же обняла ее за шею.
– Тихо, все хорошо.
– Не все хорошо! – Боже, она что, плачет?
– Все будет хорошо, – прошептал он.
– Ты пропал! На целый месяц! Мы ничего…
– Скучала, да?
– Нельзя предлагать руку и сердце, а потом смываться. Нельзя говорить, что будешь участвовать в жизни ребенка, и не держать своего слова.
– Больше этого не будет.
– Ясное дело!
– Выслушай меня, ладно? Когда я сделал тебе предложение в больнице, то совершил ошибку. Я ни о чем не подумал. – Грант, видно, заметил ее недоумение и быстро добавил: – У меня не было плана. Мне казалось, после выписки вы вернетесь к прежней жизни, бросите меня. Я выждал время, чтобы убедить тебя дать мне еще один шанс.
– Ладно, – медленно произнесла Мэг и показала глазами на бумаги: – Что это?
– Мой план. Ну, ключевые аспекты. – Грант улыбнулся, почти застенчиво. – Наброски добрачного договора, над которым работают мои юристы. Информация о фонде, который я организовал для Перл. Он состоит из моей доли «Кейн энтерпрайзез». Распоряжаться фондом будешь ты. Следовательно, у тебя самый большой кусок компании.
– Но я не…
– Знаю, тебе это не по нраву. Тебя это пугает. Но «Кейн энтерпрайзез» у тебя в крови. Ты такая, какая есть. Ты не хочешь уезжать из Виктории и бросать пекарню. Это твой выбор. Вот для чего здесь вертолет. Тебе не придется выбирать между жизнью провинциальной пекарши и светской львицы Хьюстона. Ты можешь быть кем хочешь.
– Грант, я…
– Понимаю, ты хочешь доверять мне без всяких соглашений, но я не знаю, как сделать так, чтобы ты мне поверила! Я не знаю, как доказать тебе свою любовь, поэтому отдаю тебе все, что у меня есть.
Мэг не знала, что и думать. Этот невероятный мужчина, похоже, любит ее.
– Соглашение даст тебе множество полномочий. Фонд – еще больше. На «Кейн энтерпрайзез» я потратил кучу времени и средств. Так что я вручаю тебе последние несколько лет моей жизни. – Грант наклонился и поцеловал в макушку ее, затем Перл. – Я хочу быть с тобой не из-за Перл, – продолжил он. – И не потому, что мне так проще. – Он усмехнулся. – И уж точно не из-за денег. С тобой я смогу стать тем, кем всегда хотел. Мужчиной, которым гордился бы мой отец. Которого мог бы тебе пожелать твой дедушка.
Мэг огляделась. На вертолете, под надписью «Перл энтерпрайз», были изображены логотипы «Траст-банка Шепарда» и «Сластей». Потом она перевела взгляд на Перл, которая с любовью рассматривала Гранта. Своему сердцу Мэг могла и не верить, а вот дочкиному доверяла безоговорочно.
Всю жизнь она боялась пойти по стопам матери. Боялась, что ее одурачат и разобьют ей сердце, после чего она не восстановится. Наверное, единственный способ избежать этого – не влюбляться вообще. Или влюбляться в парней получше.
Грант распахнул объятия, и Мэг бросилась к нему на грудь.
Вот он. Ее «парень получше».
– А я думала, ты устал выпрашивать второй шанс…
– Нет. Мне просто был нужен новый план. Просто верь, что у нас все получится. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.
Все ее сомнения рассеялись. Осталась лишь надежда, любовь и вера в то, что она самая счастливая женщина на свете.
Эпилог
Грант проснулся оттого, что Мэг не было рядом. Он схватил телефон и посмотрел на время. Полночь. Час ведьмовства. У них в доме это называлось «час пекарства».
Он вылез из кровати и зашагал на кухню. Первым делом после того, как Грант уговорил Мэг выйти за него замуж, он выкупил бунгало. Грант заплатил двойную цену, но оно того стоило. Это место было частью Мэг. Частью их истории. Здесь он впервые влюбился. Тяжелые воспоминания тоже были, но светлые все-таки перевешивали.
Одним из таких светлых воспоминаний должен был стать день их свадьбы. Сегодня.
Мэг, как он и ожидал, была на кухне. Напевая, она стояла у плиты и что-то помешивала. Грант подошел к ней, обнял за талию и развернул к себе.
– Вставать было не обязательно, – прошептала она.
Он обхватил ладонями ее грудь и чуть не застонал, когда она выгнула спину и прижалась ягодицами к его крепкому члену.
– Может, я встал как раз для этого?
Мэг повернулась и чмокнула его в щеку.
Грант изо всех сил сражался с желанием посадить ее на стол и овладеть ею прямо здесь. Но на плите, судя по всему, стоял шоколадный пудинг, и закипеть он мог очень быстро – в этом Грант уже убедился на собственном опыте.
Будучи совершенно неправильной невестой, Мэг накануне приготовила целую гору выпечки. В холодильнике покоился небольшой свадебный торт. Торжество в Виктории будет домашним, среди родственников и близких друзей, в отличие от грандиозной вечеринки на следующей неделе в Хьюстоне.
Три с половиной года назад Грант даже представить себе не мог, что будет прихлебывать пиво у Далтона на заднем дворе, пока готовится барбекю. Или что будет встречаться с Гриффином за чашкой кофе и обсуждать бизнес. Или что проведет Рождество в роскошном доме Купера в горах Юты. И конечно, Грант не мог себе представить, что его любимую программу вытеснят говорящие динозавры.
– Готовишь очередной десерт?
– Дочкин любимый, – улыбнулась Мэг.
– Мой тоже, – признался Грант.
– А ты мне никогда об этом не говорил…
Приподняв ей подбородок, он поцеловал ее в губы.
– Разве могло быть иначе? Ты тогда готовила «Смор». Именно в тот день я и понял, что люблю тебя.
Какой же он был идиот! Он чуть все не испортил. Но в итоге все равно ее завоевал. Ничего удивительного, что этот десерт, с его слоями, с его простотой и сложностью, глубоко запал ему в душу.