Грант был в шоке. Он представлял себе Мэг, в ее крохотном бунгало, совершенно одну. Она ждала его. Волновалась. Думала, он умер. А потом она узнала правду. Которая, по его мнению, была гораздо хуже известия о смерти.
– Постой. А зачем тебе деньги?
– Какая тебе разница? Она никто для тебя.
– Я даже не знал, что она существует. – Ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть, но рядом стоял Купер, готовый вмешаться.
Все становилось на свои места. Конечно, ей нужны деньги. Иначе зачем ей приезжать к Кейнам? Наверное, она узнала, что Холлистер – ее отец. Если бы все было хорошо, ноги бы ее здесь не было.
– Зачем тебе деньги? – повторил он.
Мэг прищурилась, и по ее виду стало понятно: она не намерена отвечать.
Тогда Грант обратился к Порции:
– Зачем ей деньги?
Порция молча посмотрела на него, потом на Мэг, и закусила губу. Она не знала, что делать, и это было очевидно.
– У Перл врожденный порок сердца из-за синдрома Дауна. Ей необходима операция, – ответил за нее Купер. – Прости, Мэг. Он бы все равно узнал.
У Гранта перехватило дыхание. У его дочери синдром Дауна. У нее врожденный порок сердца. Ребенку, о существовании которого он еще пять минут назад и не догадывался, необходима операция.
– Моей дочери нужна помощь, и вместо того, чтобы обратиться ко мне, ты пришла к ним? О чем ты, черт возьми, думала?
– О чем я думала? – взорвалась Мэг. – О том, что ты меня бросил! О том, что ты плевать на меня хотел! Ты испарился из моей жизни и никогда, ни разу, не удосужился со мной связаться! Ты соблазнил меня только потому… Да я и не знаю почему. Этого я никогда не могла себе объяснить. Каков был план? Достать Холлистера через меня? А потом ты вдруг понял, что он меня даже не знает, и уехал. Думаешь, после этого мне следовало разыскать тебя и сообщить о том, что ты стал отцом?
Ее обвинения прожигали Гранта насквозь, и он не мог защищаться, ведь он знал, что истинная причина, по которой он соблазнил Мэг, была гораздо хуже ее предположений.
– Ты не рассказала мне о беременности. Ладно. Но как только она родилась, как только ты узнала, что у нее проблемы с сердцем, разрешить которые тебе не позволяют финансы, ты должна была отставить свою гордость в сторону и прийти ко мне!
– Ты серьезно? Ты считаешь, я противопоставляю свою гордость здоровью Перл?
– А разве нет?
И тут Мэг отвесила ему пощечину.
– Врачи хотят подождать. Еще две недели назад они не могли решить, стоит ли делать операцию, – почти прокричала она.
– Ты должна была сразу ехать ко мне!
– Я и приехала к тебе! Но ты был со своей женой и дочкой. Я не нашла в себе сил подойти к вам.
– С кем? Нет у меня никакой жены! И доче… – Грант оборвал себя на полуслове. – Перл – мой единственный ребенок.
– Не может быть! – произнесла Мэг, и в ее голосе слышалось отчаяние. – На прошлой неделе я приехала в Хьюстон, чтобы встретиться с тобой и рассказать о Перл. Но увидела тебя с женщиной и ребенком.
– Поверь, она не моя жена. Если бы у меня была жена, я бы об этом знал. Да, десять минут назад я бы то же самое мог сказать и про дочь, но в этом я бы ошибся.
– Вы стояли перед «Траст-банком Шепарда», примерно в полдень. Если она тебе не жена, то, по крайней мере, женщина, с которой вы очень близки.
– Верно. Мы очень близки. Это моя сестра, Грейс. Квин – моя племянница. И я бы тебе с радостью о них рассказал, если бы ты не пряталась за отговорками и доверилась мне.
– Я не пряталась за отговорками. Дело в том, что Перл… – Мэг осеклась.
– Что Перл? Ты ее стыдишься?
– Нет! Перл замечательная. Но она… другая. – Мэг внимательно посмотрела на Гранта. – Не каждый родитель, далеко не каждый, способен это принять. Тебе не понять.
– Да. Ты права, – с горечью произнес Грант. – Но все поменяется. Я хочу с ней встретиться. Прямо сейчас.
Мэг была в смятении. Ему нельзя встречаться с Перл! Он не поймет. Он не знает, как себя вести.
– Нет, – быстро ответила она.
– Мэг… – произнес Грант низким, угрожающим тоном.
– Ты слишком зол. Не сейчас.
– Нет, сейчас. Я хочу увидеть ее. Сегодня же.
– Дай мне время все устроить. Мне нужно…
Но Грант ее не слушал. Он развернулся и вышел из комнаты.
Мэг услышала, как хлопнула входная дверь, и весь ее боевой настрой улетучился. На нее вдруг обрушилось напряжение и усталость последних двух недель. Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
– Это конец…
К ней подсела Порция и обняла ее за плечи:
– Мне очень жаль… Мы думали, он знает про Перл.
– Зачем ты наняла детектива? Почему сначала не спросили меня?
– Извини. Но ты так вспылила насчет денег… Мы забеспокоились.
– Это было наше общее решение, – вмешался Купер. – А что нам оставалось делать? Ты пришла к нам, сказала, что тебе нужно двести тысяч долларов, но не ответила ни на один вопрос. Мы не могли дать тебе деньги просто так.
Мэг выпрямилась:
– Вы что, и не собирались мне их давать?
– Нет, пока не узнали, что тебе они действительно нужны. Никто из нас и подумать не мог…
– Что же мне теперь делать? – сказала Мэг, не рассчитывая на ответ.
Все перевернулось с ног на голову. Грант никогда ее не простит. Она не допускала и мысли, что он захочет принимать участие в жизни Перл.
– Надо, чтобы он успокоился, а потом я опять попробую с ним поговорить.
– Не хочу тебя огорчать, но Грант и не думает успокаиваться, – сказал Купер.
– Как так? – воскликнула Порция.
– Он хочет ее найти.
– О господи… – прошептала Мэг.
– На его месте я бы сделал то же самое, – признался Купер.
И тут Мэг осознала, что Купер прав. Так поступил бы любой мужчина.
Конечно, Грант найдет Перл. Это лишь вопрос времени. Виктория – небольшой город, а пекарня расположена в самом его центре. Их с Перл все знают. Мэг не сомневалась, что Дженин не разрешит ему увидеться с дочкой, но впутывать ее в это дело не хотелось.
Она должна первой добраться до Перл.
Глава 8
На самом деле Грант и не собирался опережать Мэг. Когда он уехал от Порции и Купера и покинул Хьюстон, у него в голове не было четкого плана. Он хотел только добраться до Виктории и увидеть Перл своими глазами. Это была его единственная цель.
Он с бешеной скоростью мчался в Викторию. Маленькая пекарня Мэг под названием «Сласти» находилась рядом с городской площадью, напротив администрации. Но из бунгало Мэг переехала. Теперь там жила молодая пара.
Благодаря смартфону Гранту удалось выяснить ее адрес по налоговой службе. Это был длинный одноэтажный дом в стиле семидесятых, на севере города. Ошибиться было невозможно. Только перед ее домом мог стоять «мазерати». В точности такой, как у Порции и Купера. Неудивительно, что они приехали первыми.
Пока Грант закрывал машину, к нему подошел Купер. Этот мускулистый сноубордист был, конечно, крепким парнем, но при желании Грант смог бы с ним справиться.
– Даже не думай помешать моей встрече с Мэг или Перл.
– Я и не собирался. Просто напоминаю, что она не одна. Она не беззащитна. Если ты ее обидишь, тебе это не сойдет с рук. Если ты ее хоть пальцем тронешь…
– Я понял. – Угроза чуть не вывела Гранта из себя. Но в глубине души он был рад, что у Мэг есть человек, который за нее заступится, пусть даже сейчас он является его противником. – А теперь с дороги.
Купер коротко кивнул и отошел. Мэг стояла со скрещенными на груди руками и плотно сжатыми губами.
Сильная женщина. Вне всякого сомнения. Но и ранимая тоже. Было видно, как у нее подрагивали губы. Как она напряжена. Но Грант не стал поддаваться. Она казалась уязвимой, но могла быть и очень жестокой.
– Ты не вправе скрывать ее от меня, – сказал он прямо.
– Я и не хочу. Просто подумай хорошенько. Тебе есть за что сердиться. Хорошо, сердись. Я знаю, ты ненавидишь Кейнов. Пожалуйста, ненавидь! Но не надо впутывать в это Перл.
– Значит, вот о чем ты думаешь? Думаешь, я приехал ради мести?
– А разве нет? – Она демонстративно выставила вперед подбородок.
– Я приехал сюда, потому что у меня есть ребенок, о котором я не знал до сегодняшнего дня. – Купер склонился к Мэг. – Я здесь только потому, что хочу встретиться со своей дочерью.
Она внимательно на него посмотрела, а потом спросила:
– Ты уверен, что готов выступить в роли отца? О том, что она твоя дочь, знает всего несколько человек. Ты еще можешь уйти.
– Я должен поступить правильно.
Взгляд Мэг стал жестким.
– Почему ты так уверен, что это будет правильно? Неужели ты думаешь, ей пойдет на пользу спонтанное проявление твоего чувства вины?
– По-твоему, я здесь из-за чувства вины?
– Да, по-моему.
– Ты ошибаешься.
– Мэг права, – вдруг раздался голос позади них.
Грант обернулся и увидел Купера, который стоял, скрестив руки на груди.
– Тебя не спрашивали.
– Не спрашивали. Но из нас троих у меня единственного был такой отец, как Холлистер: равнодушный, бестолковый и небрежный. Нам с матерью было бы гораздо лучше, если бы его вообще не было.
Мэг застыла, взглянув на брата с теплотой и сочувствием.
Что ж, прекрасно! Выходит, в этом сценарии Гранту отвели роль Холлистера – самого алчного, хитроумного сукиного сына, которого Грант когда-либо встречал.
– Если вы закончили меня поносить, я бы предпочел увидеться с дочкой. У всех был тяжелый день. Обратно в Хьюстон ехать долго.
Мэг закипала. Зачем он все так усложнил? Почему нельзя оставить все как есть?
– А Перл не нужно, чтобы ты сваливался сюда как снег на голову и играл папочку на один день! Мне это не нужно! И тебе это не нужно. Почему просто не уйти?
– По-твоему, я играю?
– По-моему, ты не подумал хорошенько. Зачем встречаться с Перл сегодня, а потом снова исчезать из ее жизни?
Грант злорадно улыбнулся:
– Ну что ты, я не намерен ограничиваться сегодняшней встречей.