— Сейчас. Я только оденусь.
В квартире теперь был удивительный порядок. Даже своеобразный холостяцкий уют.
— Проходите на кухню. — Смирнов зевнул. — Тут небольшой бардак, но вы не обращайте внимания. А что, собственно, случилось, что вы в шесть часов…
— Сергей Владимирович, вы можете показать нам кастрюлю, в которой варили мясо… в тот раз, — сказала Дежкина, не снимая шубу.
— Какое мясо? — не понял Смирнов. — Какую кастрюлю?
— Ну помните, когда я вам Витьку привезла, вы мясо варили, которое у Нины Николаевны… взяли.
— A-а, эту кастрюлю? — после долгой паузы догадался он. — А зачем она вам в такую рань понадобилась?
— Надо. Просто так не приехали бы, — сказал Игорь.
— Ну ладно, сейчас принесу. — Смирнов пожал плечами и пошел на кухню. — Постойте здесь.
На кухне он минуты две гремел посудой и наконец появился в коридоре с кастрюлей в руках.
— Вот она. Мы в ней всегда мясо варили.
Дозиметр запищал почти сразу.
— Ну точно, Киевский, — улыбнулся Кленов и они с Клавой переглянулись. Вы были правы.
— Спасибо вам, Сергей Владимирович, — сказала Клава. — Ну ладно, мы пошли.
— Что, и все? — спросил Смирнов, решительно ничего не понимая.
— Ну да.
— Может, хоть кофейку попьете?
— Не, спасибо. — Коля развел руками. — Нам некогда.
— Не, а чего вы приезжали? — не переставал удивляться Смирнов. — Кастрюлю, что ли, посмотреть?
— Спасибо вам большое. — Клава улыбнулась. — Мы побежали. Нам пора.
— Ну смотрите. — Сергей пожал плечами. — А то у меня еще кастрюли есть. И сковородок пара штук…
— Ну вот, — сказала Клавдия, когда машина вырулила на дорогу. — А я и забыла ему напомнить, что у Витьки день рождения завтра.
— Вечером позвоните. — Кленов внимательно смотрел на дорогу. — Ну и что теперь делать будем? Про Киевский рынок мы выяснили, это уже хорошо. Это нам уже повезло.
— А что насчет восьми дней? — спросил Игорь.
— Как может Киевский рынок быть связан с восемью днями? — задумалась Клава.
— Так там еще и вокзал есть, — тихо пробормотал Кленов. — Тоже, по странному стечению обстоятельств — Киевский.
— Проводник? — вдруг сказал Игорь.
Клава резко обернулась через плечо.
— Игореня, повтори…
— Проводник, — послушно повторил Порогин.
— Ты гений, — сказала Клавдия.
— Повторите, — попросил Игорь.
Неожиданно Кленов затормозил и стал разворачиваться.
— Ты куда? — Клава завертела головой, оглядываясь по сторонам.
— Вокзал в другую сторону, — решительно ответил Николай Николаевич, вертя руль. — Ну конечно. Восемь дней. Это значит, что где-то около суток езды от Москвы. Сутки туда, сутки обратно, и часов шесть здесь. Поезд прибывает в одно и то же время. Плюс час-полтора на уборку вагона плюс еще часок-другой на все про все. Плюс еще время на дорогу до вокзала. В вагон обязаны пускать за сорок пять минут до отправления. И того у нас получается…
— Мало времени, — подхватил Игорь.
— Ребята, — вдруг сказала Клавдия испуганным голосом, — а ведь я его видела.
— Кого?! — Кленов резко обернулся.
— Его. Помнишь, Игорек, когда мы операцию проводили. Там одна женщина по Бережковской набережной ходила, от Киевского до ТЭЦ… За ней еще кто-то шел, в черном плаще. Долго шел. Мы уже засаду устроили, но тут этого воришку взяли, который шубу хотел снять. Еще бы три минуты — и…
— Как он выглядел? — перебил Кленов.
— Не знаю. — Дежкина вздохнула. — Снимали издали и все время со спины. Лет около тридцати пяти, рост под метр семьдесят. Не полный. Больше ничего не могу сказать.
— Н-да. — Николай Николаевич притормозил и стал искать, где бы припарковаться. — Подъезжаем.
Часы на башне вокзала пробили восемь.
— …Ну нету начальника, нету! — кричал длиннющий мужик в железнодорожной форме, загородив собой дверь. — И нечего мне свои документики тыкать. У меня тоже документ есть.
— Хорошо, а где он? — спросила Клавдия, отчаявшись прорваться в кабинет. — Где его можно найти?
— Сказал — не знаю! Пошел вокзал обходить.
— Не знаешь? — Игорь схватил мужика, отвел в сторону и что-то долго шептал ему на ухо.
— A-а, что ж сразу не сказали? — Мужик покраснел и заулыбался. — Ну тогда проходите.
Начальник вокзала, маленький кругленький мужчинка, сидел за столом и спал, запрокинув голову на спинку кресла и широко открыв рот.
— А что ты ему сказал? — на ушко спросила Клава у Игоря.
— Сказал, что мы его шефа снимать пришли, а он может его кресло занять.
— Ну ты даешь… — Дежкина усмехнулась.
— Гм-гм… Простите! — откашлялся Кленов.
— А?.. Что?.. — Начальник подскочил на стуле и стал дико озираться по сторонам, пока не заметил в кабинете посторонних. — Вы кто?
— Мы из городской прокуратуры. — Клавдия шагнула вперед. — И нам нужна ваша помощь.
— Нет-нет-нет! — толстяк замахал руками. — И не просите. Через общую кассу.
— Мы не за билетами. — Клавдия наклонилась над столом. — Мы хотим узнать у вас кое-какие подробности по поводу расписания поездов.
— Какие подробности? — начальник облегченно вздохнул.
— Нам нужно знать, какие из поездов приходят сегодня между двенадцатью и часом дня, какие из них идут около суток и какие из этих поездов обслуживают не московские бригады. Если проще, то эти бригады должны приезжать раз в восемь суток. Меня Клавдия Васильевна зовут. Это Николай Николаевич, а это Игорь.
— Очень приятно. Петр Наумович. — Начальник нажал кнопку селектора. — Ромчик, пойди сюда, родной.
Пришлось теперь все пересказывать Ромчику, очкастому худому юноше с бледным компьютерным загаром. Через десять минут Ромчик вернулся, неся целую простыню распечатки. Петр Наумович долго елозил по простыне и выписывал что-то на отдельный листок.
— Вот, — сказал он наконец. — Тридцать третий, сто сорок первый, семнадцатый и восемьдесят пятый. Тридцать третий прибывает из Львова, сто сорок второй из Одессы, семнадцатый из Донецка и восемьдесят пятый из Кишинева. На них сегодня местные бригады.
— А можно списки проводников? — спросил Игорь. — У вас есть?
— Есть, конечно. — Петр Наумович опять нажал кнопку селектора. — Ромчик, принеси мне проводников по тридцать третьему, сто сорок первому, семнадцатому и восемьдесят пятому. И чайку завари с лимончиком.
— Через пять минут будет.
— Скажите, а зачем вам это все? — спросил начальник вокзала. — Что, жуликов ловите?
— Жуликов, отец, жуликов. — Игорь вздохнул.
— Правильно, давно пора. Местные — они все жулики. — Начальник насупился. — Вот, помню, один раз меня самого чуть не раздели, когда я в Симферополь отдыхать ехал. А им хоть бы хны. Совсем совесть потеряли.
Список принесли не через пять минут, а через сорок пять. Как раз пробило половину десятого.
— Вот. — Петр Наумович протянул бумаги Клаве.
— Ого-го. — Она пролистала и присвистнула. — Да тут человек сто пятьдесят.
— Сто семьдесят два, — поправил Петр Наумович, шумно отпив глоток чая. — По два проводника на вагон плюс начальник плюс четыре официанта. Двадцать вагонов в составе, да помножить на четыре.
Клава села и стала читать фамилии. Хотя зачем их читать. И так ничего не скажут.
— Женщин сразу вычеркивай, — подсказал Кленов. — И всех мужчин старше пятидесяти.
— Как? Тут возраст не указан. — Клава схватила ручку и стала вычеркивать фамилии.
— Ну вот, — сказала она минут через десять. — И того остается тридцать четыре человека.
— Все равно много, — Игорь покачал головой.
— Скажите, — спросил вдруг Кленов, — а у каких из этих городов есть прямое сообщение с Хабаровском?
— С Хаба-аровском? — Петр Наумович почесал затылок. — Теперь ни у каких. Отменили теперь прямое.
— А раньше?
— Раньше у Львова было. Только он через Москву не шел.
— Смотрите львовский. — Николай Николаевич толкнул Клаву в плечо.
— Знаю. — Она отбросила остальные листки в сторону. — Тут восемь человек получается.
— Ну это лучше, чем тридцать четыре. — Игорь с Кленовым радостно переглянулись.
— А во сколько он прибывает? — спросила Клава.
— Так через… — Петр Наумович посмотрел на часы. — Через час пятьдесят восемь минут. На тринадцатый путь. А отправляется через восемь с половиной часов, как семьдесят четвертый.
— Через восемь часов… — повторил Игорь, вычисляя в уме время. — Ну да, все точно. Он ведь мог второго проводника попросить пассажиров встречать.
— Ну что, больше мы за это время ничего не узнаем. — Клавдия встала. — Большое вам спасибо, Петр Наумович, вы нас очень выручили.
— Да ла-адно. — Начальник расплылся в улыбке. — Может, вам билетик куда достать надо? Так вы не стесняйтесь, подходите…
— Что теперь будем делать? — спросил Кленов, когда они вышли из кабинета в шумный вонючий вестибюль. — Поедем в прокуратуру? Теперь это дело техники: узнать, кто из проводников работал в хабаровском составе, и сопоставить фамилии. И всех делов. Уже завтра-послезавтра мы будем знать его имя.
— Правильно, — согласился Игорь. — Уже завтра или послезавтра.
— Нет, — тихо сказала Клавдия. — Так не пойдет.
— Но почему?
— Потому… — Она вдруг увидела в одном из зеркал свое отражение. Светловолосая женщина в шубе, лет под сорок. — Потому что сегодня восьмой день…
Когда объявили приговор, Карев как-то криво улыбнулся и вдруг понял, что не может сдвинуться с места.
Нет, нога уже была в порядке, рука вот иногда побаливала к плохой погоде, а ноги — здоровые. Но не идут.
Конвоиры грубо завернули руки за спину и сцепили наручниками. Когда наручники закрываются, они так интересно потрескивают. Зубчатая дужка входит в паз, щелкая по фиксатору.
— Вперед! — скомандовал сержант, но Карев, сделав несильный шаг, стал падать, поэтому охранникам пришлось подхватить его под руки и почти утащить из зала суда.