— Дай трубку Диле, — буркнул Турды и, получив желаемого абонента на связь, распорядился:
— Достаньте игрушки из подвала. Приготовьтесь, смотрите внимательно. Трубку держи у себя, жди сигнала. Ты меня понял?
— Понял, хозяин! — враз повеселевшим голосом отозвался Диля. — Я все понял, все сделаем как надо!
— Достань автоматы из тайника, — обернувшись к Малому, велел Турды. — Один пусть Перо возьмет, второй — тебе.
— Зачем? — растерянно спросил Малой. Маленький мытарь не привык пользоваться автоматическим оружием — в повседневной деятельности он отдавал предпочтение колюще-режущим предметам и относился ко всему, что стреляет, с некоторым опасением. — Мы что, будем…
— Ты что, оглох, деверь верблюда? — раздраженно воскликнул вор. — Я, кажется, что-то сказал?
— Уже достаю, — промямлил Малой, залезая под сиденье и вскрывая тайник. — Прям слово сказать нельзя…
Из гастронома Ефим вышел, груженный кучей пакетов, которые минут пять пришлось упаковывать на заднее сиденье «уазика»; за управделами следовали трое подсобных рабочих, каждый из которых тащил по ящику пива.
— Ага, — многозначительно пробормотал Турды, поглаживая рукоять «ТТ», дремавшего в плечевой кобуре. — Ну-ну… Слива — ты едь, как ехал, — не приближайся к нему…
В ходе деликатного преследования «уазика» стало ясно, что Ефим собирается покинуть город. Проскочив без остановки кварталы жилого массива, управделами Толхаева свернул на федеральную автостраду и направился к выездному кругу, за которым располагался стационарный пост ГАИ.
— Не понял, — удивился Турды. — Убегает, что ли?
— А на посту могут тормознуть и зашмонать, — высказал сомнение вредный Слива. — Стволы заныкали бы обратно, а? Попадем ни за фуй…
— Угу… — недовольно буркнул Турды, качнув в руке увесистый мобильник. Нехорошо получалось, несолидно. То доставаите, то пихайте обратно, потом снова придется давать команду, чтобы достали, как мимо поста проедут. Туда-сюда-обратно, о боже, как приятно — очень похоже на манипуляции известного свойства. Воины в задней машине не поймут. Черт!
— Угу… — повторился Турды и вдруг вспомнил коррумпированного барчука. Ага! Сунул мобильник в карман куртки, небрежно скрестил руки на груди. Ориентировка! На посту наверняка должны знать координаты его машин. Это для блатной братии он «апельсин» — а для правоохранительных органов прибывший в город вор до поры является персоной с чуть ли не депутатской неприкосновенностью. Народ издавна относится к ворам с немым обожанием — у нас принято эту персоналию наделять пакетом положительных качеств и всяко-разно лелеять. А органы — сами понимаете, плоть от плота народа. Вора берут в оборот только по прямому указанию высокого начальства, которое получило заказ на пресс от более влиятельного криминального царька. Заказа такого рода пока не было, это однозначно, — в противном случае коррумпированный барчук не стал бы с ним так угодничать.
— Угу… — в третий раз сказал Турды. — Сидите, как сидели. Никто нас не остановит.
— С чего бы это вдруг? — засомневался Слива. — Не хочется мне на кичу из-за этих стволов — ой, как не хочется! А у нас номера неместные, обязательно тормознут.
— Мы — вор, — со скромной гордостью напомнил Турды. — Вора просто так не останавливают.
Слива переглянулся в зеркало заднего вида с Малым и Пером и неопределенно пожал плечами. В маразм впал, что ли? Кем себя вообразил? «…Мы — вор…» Ха!
Пост миновали без остановки: форменный мужичонка в ядовито-зеленом охлобыстнике при появлении двух черных «Волг» забормотал что-то в радиостанцию и, судя по всему, получив соответствующую инструкцию, с любопытством уставился, вытягивая юную шею, как тот гусенок, что через соседский тын на чужую грядку зарится, чуть с пятака не шлепнулся, бедолага.
— Век воли не видать! — изумился Слива, когда пост остался за кормой. — Извини, старшой, — был не прав…
Минут через сорок неспешной езды по автостраде «уазик» Ефима свернул на второстепенную шоссейку и попылил к лесному массиву.
— Тормози, бля! — нервозно прикрикнул Турды, выдергивая из кармана карту и принимаясь лихорадочно изучать местность. Преследовать «уазик» в прежнем порядке было бы просто неприлично: смеркалось, перемещаться с выключенными фарами не представлялось возможным, а Ефим, судя по недавно занимаемой должности, не идиот: заметит — повернет куда-нибудь не туда. Или выскочит из «уазика» и скроется в лесу: поди потом, поищи его в чащобе!
Картографический анализ с ходу преподнес положительный результат: неподалеку, в глубине лесного массива, находилась егерская усадьба, к которой от автострады можно было добраться по пяти второстепенным дорогам: четыре грунтовки петлями и пятая — прямая, асфальтированное на треть протяженности шоссе, по которому поехал Ефим. Правильно — дитя города, выбрал самый короткий и комфортабельный путь, наплевав на меры элементарной предосторожности.
— Он уходит, — Малой ткнул пальцем в удаляющийся «уазик». — Щас в лес заедет — и привет.
— Никуда не денется, — Турды сунул под нос Сливе карту и показал маршрут:
— Вот так поедем, перехватим его по дороге. Вперед!
— Я не разбираюсь! — запаниковал Слива. — Че ты мне показываешь? Расскажи человечьим языком — я ж тебе не военный, чтоб эти каракули понимать!
— Чего тут разбираться — все просто, — поморщился Турды, пряча карту в карман. — Поезжай прямо, через триста метров будет съезд на грунтовку — свернем. Вперед!
Свернув на грунтовку, «Волги» черепашьим темпом двинулись к опушке леса — «уазик» тем временем исчез из поля зрения наблюдателей.
— А теперь врубай свет и топи на всю железку, — распорядился Турды. — Не жалей машину — мы должны успеть раньше его.
Через пятнадцать минут активной тряски по колдобинам и буеракам головная «Волга» выскочила на пересечение с прямой дорогой — тои самой, по которой в настоящий момент путешествовал беспечный Ефим.
Турды велел заглушить двигатели и разместил «стрелков» по обеим сторонам от дороги в лучших традициях засадного искусства: чтобы не путались друг у друга в секторах, коли вдруг приспичит вести сосредоточенный огонь с четырех точек по одной цели, и в то же время перекрывали прилегающую территорию на предмет пресечения возможного побега жертвы с места происшествия. Не имея информации об особенностях характера Ефима, но на практике убедившись, что управделами Толхаева водила еще тот, Турды решил не рисковать и поставил одну «Волгу» поперек дороги.
— Приготовились, — скомандовал он, убедившись, что все приготовления закончены. — Усадьба рядом — тут с пол-километра осталось, если карта не врет. Он нам нужен живым. Постараемся взять его тихо и без крови…
— Теперь мне нужно кого-нибудь убить? — безмятежно поинтересовался Умник. — Обряд посвящения предусматривает такую процедуру?
Март покачал головой и выразительно хмыкнул. Фрукт. Умник — это верно. Правильное определение. Директор редко ошибается в людях: каждый «Х» носит кличку, определенным образом отражающую его истинную сущность.
«Посвящение» состоялось в более чем будничной обстановке: за чашкой кофе, в так называемом «зимнем саду» — то бишь на просторной застекленной лоджии, которая на две трети была заполнена огороженной декоративным камнем здоровенной грядкой, засаженной всякой растительной дрянью экзотического происхождения. Зимний сад. И — люкс, соответственно, в полтора раза дороже обычного, в котором такого славного сада нет.
Директор только что посвятил Умника в особенности условий существования «Х», предложил стать ему полноправным членом и теперь с интересом ожидал реакции кандидата. После некоторых размышлений реакция воспоследовала:
Умник с присущей ему невозмутимостью задал вопрос, и по тону было непонятно, шутит он или нет. Лицо совершенно непроницаемо — и Директору это не понравилось. Март специально сел спиной к свету, чтобы иметь возможность наблюдать за мельчайшими эмоциональными штришками, проявляемыми собеседником, и делать соответствующие выводы. Так вот — штришков не было. Полный ноль. Какие, спрашивается, могут быть выводы?
— Судя по всему, ты злоупотребил в детстве приключенческими романами, — отеческим тоном заявил Март. — Какие обряды, малыш? Ты за кого нас принимаешь? Когда тебя в «Абордаж» принимали, какие-нибудь обряды были?
— Я думаю, это не одно и то же, — резонно заметил Умник. — «Абордаж» — это официальное элитное учреждение, известное в России и за ее пределами. А «Х» — это совсем другое. Это нечто из ряда вон… — тут кандидат вынужден был слегка оживиться: сделал жест рукой, показывая, какое, по его мнению, должно быть это самое «из ряда вон», дернул бровью, носом шмыгнул, метнулся взглядом суетливо — на миг всего лишь, но Марту этого было вполне достаточно. Раскрылся, короче. Ясно стало, что монументально спокойный Умник элементарно волнуется: как та хрестоматийная барышня, перед которой в первый раз возникла дилемма — забраться в постель к здоровенному волосатому мужику или пойти играть с подружками в куклы. Вроде бы все уже в норме: соски набухают, сладко ноет внизу живота, вторичные половые признаки прут, как на дрожжах, мужик нравится… а боязно. Как-то там оно дальше получится? Обратно ведь не отыграешь…
— Да, ситуация нестандартная, — согласился Март, решив оперировать более привычными для собеседника понятиями. — Но, по сути, деятельность «Х» ничем не отличается от деятельности аналогичных институтов государственного разряда. Имеет место легко прослеживаемый рынок. Ты умеешь делать то, чего не умеют другие, эти другие нанимают тебя, и ты делаешь привычную для тебя работу. В данном случае я предлагаю тебе эту работу и разъясняю условия. Ты их принимаешь и становишься членом коллектива — вариант номер один. Ты их отвергаешь, и мы полюбовно расходимся — вариант номер два. Третьего нет. Обычное трудовое соглашение. Кстати, когда ты контрактником вербовался в Чечню, ты в военкомате тоже терзался сомнениями?
— Нет, не терзался, — Умник слегка порозовел — Март мгновенно напрягся и приготовился к каверзному вопросу: парень проявляет редкие для него эмоции, значит, волнуется сверх меры, решает вопрос жизни и смерти. — Но… Туда я пришел сам. Я мог отказаться в любую минуту, уехать обратно, и никто бы меня за это не наказал. А здесь… У меня ведь нет выбора. Если я откажусь, вы меня ликвидируете. Возможно, самолично и прямо вот на этой террасе: я прекрасно знаю, каковы ваши боевые навыки. Без оружия мне против вас ловить нечего…