Жагжар виновато развёл руками.
— В какой-то степени — привычка, а в какой-то — личный интерес, желание узнать собеседника получше. Так сказать, прощупать.
— А вы не боялись, что при таком «получше» могли получить очень обозлённого собеседника, который затаил бы обиду и ни за что не пошёл бы на сотрудничество, несмотря ни на какие выгоды? Которых, кстати, я не особо и наблюдаю.
— Да, это был риск, — согласился Жагжар. — Но не скажу, что неоправданный. Обидчивых магов с раздутым самомнением и нежеланием идти на компромиссы у нас в стране хватает. Любые совместные проекты предполагают конфликт интересов, трение и недовольство. И доказывать на практике теорему крепости цепи лучше вообще до начала сотрудничества.
— Не слышал о такой теореме, хотя, конечно, догадываюсь о чём вы.
— Да очень просто — крепость цепи определяется крепостью её самого хрупкого звена. И проверять цепь лучше сразу, а не узнавать о сюрпризах во время ответственных проектов. И вы, Улириш, показали себя просто прекрасно, не только не поддавшись на провокацию, но и остались открыты к предложениям, при этом не забывая отстаивать свою позицию. Мне кажется, что мы с вами сработаемся.
— Спасибо, господин Жагжар. Очень на это надеюсь.
— И последнее. Судя по всему, вы имеете дипломатический опыт, раз уж так хорошо справились с давлением. Не хочу лезть в ваше прошлое, но с какими странами вы имели дело до Федерации?
— Ну что вы, господин Жагжар, — рассмеялся Улириш, — какая дипломатия? По профессии я архитектор. И поверьте мне, из самых сложных заказчиков, с которыми мне приходилось иметь дело, вы не входите даже в десятку!
Глава 1Святая неделя
Пусть нам удалось совершить, казалось бы, невозможное, достигнуть всех наших целей, спасти маму Кениры и даже больше — сказочно разбогатеть, по известным причинам наше настроение оставалось скверным. Так что, вывалившись из портала в одном из закрытых и защищённых помещений университета, поговорив сначала с одних из дежурных работников, мы направились по домам. В тот день я просто отсыпался, причём спал не ярким и реалистичным сном моей госпожи, а пролежал до следующего утра в полном забытие, оставив за Кенирой обустройство мамы, демонстрацию той дома и пополнение её гардероба.
Мне было реально плохо. Возможно, сыграл свою роль переизбыток адреналина, может виной стало многократное использование форсированного режима, ну а может просто старость и дряхлость, от которых пока что удавалось уйти, стали наконец-то меня настигать. Путешествие ещё раз показало, что эрзац, имплантированный в моё тело, никогда не заменит настоящую магию, и если мне всё-таки хочется спасти госпожу Ирулин, то с её обретением следует поторопиться. Так что соберись с силами, Ульрих, забудь о прекрасном времяпровождении с восхитительной женщиной и подсчёте своих несметных богатств, и просто двигайся к цели!
На следующее после пробуждения утро я взял Кениру и Мирену, и мы проведали университет, где состоялась аудиенция с ректором. Вследствие вполне доброжелательного разговора мы получили заверения, что случай Мирены будет рассмотрен в самых высших кругах, она получит защиту от преследования и новое имя, и что это вопрос ближайшего времени. Проведав знакомых деканов и посетив библиотеку, мы отправились к единственному знакомому врачу — жене Ксандаша.
Работа в армейском госпитале, похоже, готовит врача к любым неожиданностям. Когда Лексна получила в качестве пациента кое-кого, кто теперь даже не слишком походил на человека, она не испугалась и не отшатнулась, а принялась исполнять свои врачебные обязанности.
Глубокая диагностика длилась несколько часов. Я наблюдал за сложными сканирующими плетениями, которые одно за другим использовала Лексна, чтобы узнать, что же всё-таки творится с Миреной и можно ли ей как-нибудь помочь. И результаты вышли совершенно неутешительными. Принц, пусть душа его веки вечные горит в аду, очень хорошо постарался, увеча и заживляя, нанося травмы и повреждения, а затем их неправильно заращивая. И полностью ликвидировать последствия даже на очень высоком уровне лекарских навыков Лексны оказалось нереально.
Жена Ксандаша сделала всё возможное. Воспользовавшись моей помощью, чтобы погрузить пациента в глубокий сон, так удобно заменяющий анестезирующие эликсиры и магические структуры, она провела серию операций на позвоночнике, руках и ногах, выправив Мирене суставы, убрав горб и наладив работу некоторых внутренних органов. Разделила сросшиеся пальцы, вернув Мирене хоть какое-то подобие человеческих рук. Когда Лексна закончила, на улице стояла глубокая ночь, так что пациента я даже не стал будить. Мы с Кенирой отнесли Мирену в наш Чотош, а потом дома переложили в её собственную кровать.
А на следующее утро я получил ожидаемый, но тем не менее неприятный звонок, где меня лично попросили посетить кабинет господина Ришада Жагжара в здании Разведывательного Управления Федерации, расположенного прямо на Рычащем Холме.
Возможно, я насмотрелся слишком много фильмов и наслушался историй о работе Штази и КГБ, поэтому решил подстраховаться. Я предупредил Ксандаша и Лексну, они в этот день не пустили дочь в школу, а перебрались к нам домой, где пребывали в полной готовности к побегу из страны экстренным порталом. С собой же я прихватил Таага, который умел оставаться незамеченным и в случае необходимости прийти на помощь.
Пусть разговор с Жагжаром вышел не самым приятным, но ожидаемого мною допроса в застенках спецслужб так и не произошло. На меня, конечно, было оказано давление, но даже и близко не в той степени, как ожидалось для человека, ставшего смертельным врагом соседнему немалому государству, устроившего настоящий дипломатический ядерный взрыв и, возможно, ввергающего Федерацию в будущую войну.
Требования мне предъявили вполне умеренные, настолько умеренные, что их даже можно было бы назвать просьбами, а одно из них не только шло на пользу Федерации, но и очень сильно укрепляло позиции религии Ирулин, возможно, даже сильнее, чем всё, что я делал до сих пор. Оружие… Если бы меня попытались заставить создать чертежи или же разъяснить принципы его действия и управления, было бы очень плохо. Ведь ничего нового я не выдумывал, а лишь просто воссоздал одну из штатных огневых систем големов Ирвиз, так что запрет в отношении «Толстушки Берты» действовал по полной.
Кое в чём, конечно же, я был разочарован, хоть подобного результата и следовало ожидать. Правительство имело с Высшими Целителями особые отношение, речь шла о взаимных услугах и денег практически не касалось. Я получил адреса и рекомендательные письма, так что мог впоследствии к ним обратиться, но решил выбрать подходящее время. Следовало сначала провести инвентаризацию добычи и дать ей хотя бы приблизительную оценку, сдать «горячие» документы в Разведуправление, а также подумать, как быть с ценными, но слишком неудобными вещами типа предметов искусства, по которым в случае продажи Королевство сможет выйти на наш след.
Я ещё раз пересмотрел свои дилетантские попытки запутать следы и скрыться от Эгора. Наследил я изрядно, в случае необходимости для него не составит ни малейшего труда найти меня хоть на краю света. Сейчас у меня имелась прекрасная защита — тот факт, что Эгору на меня было полностью наплевать, что я не являлся важной фигурой, достойной даже толики его внимания. Но и рассчитывать, что мне удалось полностью пропасть из области его интересов, было глупо. Того, что имеющейся в его распоряжении божественной силы становится всё больше и больше, Эгор не заметить не мог. Пусть это и шло ему на пользу, но столь важные вещи он никогда не оставлял без присмотра, так что вскоре придётся прекратить свою миссионерскую деятельность и залечь на дно. С этим я поделать ничего не мог, так что оставалось лишь принять во внимание риск, подготовиться, насколько это возможно, и молиться всем богам, чтобы у Эгора нашлись гораздо более интересные занятия, чем проверка судьбы вынесенного на свалку хлама, которым для него являюсь я.
Как и следовало ожидать, появление в нашем доме нового жильца вызвало немалое количество дополнительных проблем. Несмотря на то, что Лексна прекрасно постаралась, ликвидируя многочисленные последствия пыток и изуверств, но Мирена оставалось всё тем же инвалидом, у которого даже самые простые действия вызывали немало трудностей. Мирене было нелегко подниматься даже на первый этаж, чистить оставшиеся зубы, принимать душ или ванную. Так что со всеми хозяйственными заботами ей помогала дочь.
На пути превращения Мирены в могучего мага, преодолевшего предел Натиз-Рууга в обратную сторону, тоже возникли неожиданные препятствия. Она с радостью согласилась разделить с нами сон, но идти по проторенному мной и Кенирой пути решительно отказалась. Все мои попытки превратить её в маленькую девочку, чтобы она смогла обуздать свою бесконечную магию, наткнулись на сопротивление и решительный отказ. Мама Кениры не желала возвращать свой старый облик, даже во сне она оставалась всё тем же изуродованным калекой, аргументируя тем, что не хочет дарить себе неоправданные надежды. Пусть меня это сильно бесило, но я её прекрасно понимал — по схожему перечню причин несколькими месяцами раньше я точно так же отказывался демонстрировать Кенире свою относительно молодую ипостась, оставаясь даже во сне тем же толстым стариком.
Я надеялся лишь на одно. Чем дольше Мирена пребывала в Царстве моей богини, тем быстрее рассасывались шрамы на её разуме и душе. И даже простое пребывание во снах госпожи двигало её на пути к цели — возврат магии давно перестал быть моей нехитрой уловкой, а оформился в полноценный Аспект Права её, подкреплённый верой и опытом десятков, а может и сотен прихожан.
Но в любом случае пускать дело на самотёк я не собирался. Получив рекомендации от Коллегии Восьми, я действительно выбрал момент, проведав обоих Высших Целителей, и даже получил аудиенцию у одного из них. Как оказалос