Именно этой возможности мы и ждали и вскакиваем на ноги и несемся к двери. К черту, к черту – мы не станем кормить эту тварь. Пусть она сама заботится о своем пропитании.
Иззи добегает до двери первой и распахивает ее. Но прежде, чем я успеваю выбежать, множество щупальцев хватают меня сзади и рывком тащат обратно в середину комнаты.
Я пролетаю по воздуху, чувствуя себя, как Человек-Паук во власти Дока Ока. К плюсам можно отнести то, что щупальца этой твари сделаны не из титана, а у меня еще остается один нож.
Я пытаюсь перепилить пару щупальцев, держащих меня, но чудовище уже взялось за меня всерьез. Оно дергает меня взад-вперед, вверх-вниз, сотрясая все мое тело и не давая мне возможности причинить ему хоть какой-то вред.
Однако это не останавливает мои попытки, и я снова пытаюсь нанести ему колющий удар. Я знаю, что могу вонзить нож в себя саму, но сейчас это представляется мне меньшим из зол. Все что угодно, лишь бы не оказаться сожранной заживо этой кальмароподобной тварью.
Но она опять резко дергает меня в сторону прежде, чем я успеваю вонзить клинок, и на этот раз я настолько теряю равновесие, что роняю нож. Вот черт.
Исполнившись отчаяния, но твердо решив не дать этой твари убить меня за несколько часов до того, как я наконец-то покину остров, я делаю то единственное, что могу придумать. Опустив голову, я кусаю щупальце, держащее меня, вложив в этот укус всю мою силу.
За этим следует неописуемый ужас.
Щупальце начинает распадаться надвое, и мой рот вдруг заполняет кровь этого существа. От этого мерзкого вкуса мне хочется блевать, но я заставляю себя продолжать сжимать зубы, меж тем как оно истошно вопит и мечется.
Честное слово, если мне удастся выбраться из этого кошмара, я обработаю антисептиком весь свой рот. И все прочие части моего тела.
В конце концов под натиском моих зубов щупальце разваливается на две половинки, и я выплевываю их, меж тем как эта гребаная тварь продолжает метаться по комнате. Я хватаюсь за еще одно щупальце, но не могу заставить себя вцепиться зубами и в него и просто пытаюсь оторвать его от моего тела.
Чудовище, похоже, испытывает такую сильную боль, что почти не замечает, что я делаю. Сперва я думаю, что это из-за моего укуса, но затем обнаруживаю, что Иззи ухитрилась отсечь одну из его двух лапок и сейчас пытается вонзить нож прямо в его глаз.
Чудовище пригибается, и она промахивается, но сразу же пытается ударить опять. И опять промахивается. Оно дотягивается до нее своей уцелевшей лапой и бьет ее наотмашь с такой силой, что она отлетает на другую сторону комнаты. И с силой врезается в стену, но тут же опять вскакивает и атакует опять.
Однако прежде, чем она успевает добраться до него, в комнату через открытую дверь вбегает Джуд и бежит прямиком к нам.
– Отойди! – кричу я, но он стремительно пробегает мимо Иззи и хватает сразу несколько щупальцев.
Чудовище издает пронзительный визг, едва Джуд касается его. Его щупальца разжимаются, и я обнаруживаю, что падаю. Я готовлюсь к удару о каменный пол – пытаюсь собраться, чтобы удариться об него плечом, а не головой, но Джуд уже тут как тут.
Он хватает меня, прижимает к своей груди и пятится к двери, не сводя глаз с этой мерзкой похожей на кальмара твари. Но она не бросается в погоню ни за ним – ни за мной. Вместо этого она забилась в угол, обхватив себя своими щупальцами, и издавая тихий стон, похожий на тот, который донесся до моих ушей из логова двух чудовищ, похожих на пауков.
– Давайте уберемся отсюда, – выдавливает из себя Джуд, толкая Иззи перед собой и мной.
Но она уже переносится за дверь – двигаясь с быстротой, на которую способны только вампиры, так что Джуду остается только следовать за ней.
– Ты можешь опустить меня, – говорю я ему, как только Моцарт захлопывает за нами дверь и защелкивает амбарный замок.
Джуд не отвечает, а только сердито смотрит на меня, продолжая шагать по коридору.
– Куда мы идем? – вопрошаю я, начав вырываться из его объятий. – Нам еще надо позаботиться и об остальных чудовищах.
Он по-прежнему не отвечает мне. И продолжает шагать.
Я принимаюсь орать на него, требуя, чтобы он поставил меня на пол и объяснил, что, черт возьми, случилось в логове этого чудовища. Стоило этой твари, жаждавшей нашей крови, только взглянуть на Джуда, и она сразу пустилась наутек. И вжалась в угол, словно пытаясь стать невидимой. И мне необходимо знать почему.
Я снова открываю рот, чтобы приказать ему сейчас же поставить меня на пол, но тут же замолкаю, осознав, что меня так трясет, что мои колени могут подогнуться. Поэтому, вместо того чтобы настаивать на том, чтобы он опустил меня, я прижимаюсь к нему, чтобы оставаться рядом с ним еще какое-то время.
Я держусь за него, чувствуя, как вздымается и опускается его могучая грудь.
Держусь, ощущая силу его большого мускулистого тела.
И, хотя я и говорю себе прекратить, держусь за его запах, аромат кардамона и меда. Я даже позволяю себе повернуть голову и слегка уткнуться лицом в его грудь.
Наверняка потом мне будет стыдно за свое поведение. Но сейчас я все-таки воспользуюсь этим утешением.
От этой мысли я прижимаюсь к нему еще теснее, и тут меня осеняет. Эта дрожь, которую я ощущаю, исходит совсем не от меня. Она исходит от Джуда.
Я отстраняюсь, чтобы хорошенько разглядеть его. И до меня доходит, что дело отнюдь не в том, что он разъярен. Он боится. Из-за меня. За меня.
– Прости, – шепчу я, шепчу еще до того, как осознаю, что собираюсь это произнести.
– Мы же заключили сделку, – рычит он, и его голос так тих и скрипуч, что я едва могу разобрать, что он говорит.
– Да, я знаю, что мы с Иззи совершили ошибку, – бормочу я. – Ужасную ошибку.
Джуд собирается еще раз сердито огрызнуться – я вижу это по тому, как на его челюсти ходят желваки. Чувствую это по тому, как напрягается его грудь, соприкасаясь с моей.
Но в конечном итоге он только качает головой и, вырвавшись из двойных дверей административного корпуса, сбегает вниз по лестнице крыльца, перескакивая через три ступеньки.
Он не останавливается, пока мы не оказываемся на земле, в нескольких ярдах от административного корпуса. Только теперь он медленно и осторожно позволяет мне наконец встать на ноги. И поддерживает меня минуту, пока не убеждается, что мои ноги – и все остальные части моего тела – в состоянии удержать меня от падения.
Оказывается, я могу стоять на своих ногах, хотя и с трудом. На всякий случай я напрягаю свои колени, чтобы они, чего доброго, не подогнулись.
Джуд пристально наблюдает за мной, и в его потрясающих глазах мелькают тысячи слов и еще больше эмоций.
– Ты должна доверять мне, Кумкват, – произносит он наконец, и в его голосе все еще слышится недовольное ворчание. – Я не сделаю ничего такого, что поставило бы тебя под удар.
– А как насчет тебя самого? – парирую я, потому что все, что делает Джуд, сопряжено с риском.
– Мне вообще не грозила опасность. Именно это я и пытался тебе сказать.
– Возможно – на этот раз. – Я щурю глаза, глядя на него и снова и снова вспоминая, как отреагировало на него это чудовище. – Но позволь узнать почему? Что в тебе есть такого, что в мгновение ока повергло эту тварь, настроенную на убийство, в ужас?
Опять он вроде бы собирается что-то сказать. И опять вместо этого просто закрывает рот и качает головой.
– Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, – шепчу я. – Но сам ты мне не доверяешь. Ни в чем. Как же это, по-твоему, будет работать?
Он просто пристально смотрит на меня, и внезапно мне начинает казаться, что я этого не выдержу.
Его секретов.
Этого шторма.
Вкуса крови этого чудовища у меня во рту.
К моему горлу подступает тошнота, и я, спотыкаясь, отступаю на несколько шагов. Джуд протягивает руку, словно желая мне помочь, но я жестом останавливаю его. Затем, шатаясь, подхожу к ближайшей урне для мусора, и меня выворачивает наизнанку.
Проблема заключается в том, что я весь день почти ничего не ела, так что из меня выходят только желудочный сок и та кровь этой твари, которую я успела проглотить.
Одна мысль об этой крови вызывает у меня все новые и новые рвотные позывы, пока мне не начинает казаться, что я выблевала даже слизистую оболочку моего желудка.
И я даже не могу притвориться, будто я об этом сожалею, поскольку воспоминание о том, как я вгрызалась в это щупальце, навсегда отпечаталось в моем мозгу.
Когда я наконец распрямляюсь, с успокоившимся желудком, но сгорая от стыда при мысли, что я блевала на глазах моих одноклассников и Джуда, Ева подходит ко мне, протягивая бутылку воды, а Луис начинает растирать мне спину. Я прополаскиваю рот несколько раз, затем использую остатки воды, чтобы смыть кровь с моих лица и рук и только после этого наконец поворачиваюсь, чтобы посмотреть на остальных.
Все они, кроме Евы, Луиса и Джуда, всячески избегают смотреть на меня. Я еще никогда не видела, чтобы столько сверхъестественных существ выказывали такой интерес к груде листов фанеры.
Я оглядываюсь в поисках Иззи и вижу, что она стоит, прислонясь спиной к одному из деревьев и тоже держа в руке бутылку воды. Единственная разница между ней и мной состоит в том, что она выглядит здоровой и полной сил, почти полностью пришедшей в норму, должно быть, потому, что на вампирах все заживает куда быстрее, чем на мантикорах, даже если их магическая сила заблокирована. Что кажется мне несправедливым, если учесть, что это она захотела войти в обиталище той чертовой твари.
Однако я рада, что она в порядке. Ведь той боли, которую испытываю сейчас я, будет, пожалуй, более чем достаточно для нас обеих.
– Как ты? – спрашивает Ева, с тревогой окинув меня взглядом с головы до ног. – Это выглядит гораздо хуже, чем те повреждения, которые тебе обычно наносят криклеры.
И это также куда больнее. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Время идет, а нам все еще надо закончить работу с обитателями зверинца.