– С ним все будет хорошо.
Вот она опять – абсолютная убежденность моей родни в том, что Джуд может справиться с этими чудовищами. И он действительно справился с теми, которых я видела. Не говоря уже о том, что татуировки только что сотворили нечто такое, что спасло меня.
Может, в них-то и дело? Может, они его как-то и хранят? И, если да, то каким образом? И что они вообще собой представляют?
– Ты в поразительно хорошей форме, если учесть, что тебе пришлось пережить, – объявляет тетя Клодия несколько минут спустя, осмотрев меня вдоль и поперек. – Моцарт сказала, что ты также провела пару раундов, сражаясь с одним из чудовищ, содержащихся в нашем зверинце, но я не вижу на тебе никаких следов этой схватки. Должно быть, рядом с тобой все это время был Джуд.
Я хочу сказать ей, что это не так, но затем решаю, что это не имеет смысла. Это только выбьет ее из колеи. К тому же очевидно, что никто из моей родни не имеет ни малейшего намерения рассказывать мне, как в действительности обстоит дело с Джудом и его магическими способностями. Похоже, это еще один секрет Школы Колдер.
Мне бы хотелось знать об онирах побольше, но Джуд единственный онир, с которым я когда-либо имела дело. За прошедшие годы я несколько раз пыталась найти информацию о них, в том числе и летом перед девятым классом, когда я все больше влюблялась в него и хотела узнать о нем все, что только было возможно. Но ничто в тех сведениях, которые я нашла об онирах, не имело вообще ничего общего с тем, что собой представлял Джуд. Когда интернет не дал мне ничего, что могло бы быть полезно, я даже пошла в нашу стремную запущенную библиотеку, но единственная книга, в которой говорилось об онирах и которую мне удалось там найти, состояла всего из нескольких страниц. Большая часть информации была сверхочевидна, и, опять же, то, что нельзя было назвать очевидным, было нисколько не похоже на него.
– И все же я предлагаю тебе вернуться в общежитие, поужинать и отдохнуть, – говорит тетя Клодия, начав снова укладывать свою сумку. – Смена обличья сжигает кучу калорий, и это отнимает у тебя много сил – особенно если что-то идет не так.
– А это нормально, когда что-то идет не так? – задаю я вопрос, который мучил меня с самого начала. – Или дело только во мне?
Меня грызет мысль о том, что, возможно, это моя неопытность и вызвала расцепление. Переход в другую ипостась едва не убил меня – и, похоже, также и нескольких других учеников – и это лишний раз подтверждает, что Школа Колдер должна что-то сделать, чтобы изменить эту ситуацию. Нельзя же в самом деле позволять ученикам покидать остров и самим додумываться до всего, что касается использования их магической силы. Стоит ли удивляться, что столько бывших учеников погибают от несчастных случаев.
У меня были Моцарт, Луис и Саймон, чтобы объяснить мне, что к чему, и Джуд, который мне помог, а у Серины не было никого. Как и у всех остальных, у тех, кому не повезло.
На мои глаза наворачиваются слезы при мысли о том, что Серине пришлось пережить нечто похожее на то, что только что пережила я. Нет, она не была перевертышем, меняющим обличья, но я уверена, что в какой-то момент она поняла, что что-то пошло не так. И так же, как я она не знала, как это можно исправить. Вот только рядом с ней не было никого, кто бы ей помог.
Во мне закипает ярость, но я подавляю ее. Когда этот шторм закончится, когда мы со всем этим справимся, я поговорю с моей матерью снова. Я заставлю ее прислушаться ко мне. Потому что никто не заслуживает умереть так, как только что едва не умерла я, особенно когда он или она одиноки, напуганы и совершенно разбиты.
– О, дорогая, с тобой все в порядке. – Тетя Клодия мягко касается моей щеки. – Когда произошел всплеск энергии, с нашими учениками возникли самые разные проблемы. Он разладил систему, которую мы используем, чтобы держать вашу магическую силу в узде и обеспечивать вам безопасность. Все смешалось для многих из наших учеников, и дело не только в расцеплении. Несколько вампиров застряли в режиме переноса, одна банши истошным криком разрушила целое бунгало, а группа ведьм, сотворив чары, сделали себя невидимыми, так что мы даже не могли их найти, чтобы вернуть все назад. К счастью, теперь все уже закончилось, и мы покинем этот остров прежде, чем что-то вроде этого случится опять.
– Стало быть, по-твоему, сегодня нам больше не о чем беспокоиться? – Мне совсем не хочется, чтобы внутри меня опять произошло расцепление. Даже сознание того, что Джуд может это исправить, не отменяет той боли, которая сопровождает его.
– Да, я в этом уверена. Дядя Кристофер работает сейчас над системой обеспечения безопасности, принимая все меры, чтобы она не подвела нас опять.
Я решаю поверить ей, потому что на самом деле другого выбора у меня нет.
Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, к нам подбегают Ева и Луис.
– Моцарт отправила нам сообщение в личку и сообщила, что с тобой все в порядке. – Ева поворачивается к тете Клодии: – Она и правда в порядке?
Моя тетя снисходительно улыбается.
– Да, с ней все хорошо. Но я советую ей поесть. – Она оглядывается по сторонам. – Собственно говоря, я всем вам советую подкрепиться. Вы прилежно трудились, и этот маленький сбой наверняка дался вам нелегко.
Я вслед за ней смотрю на административный корпус и обнаруживаю, что все уже вернулись.
– Давайте идите, – говорит Реми и вместе с Саймоном продолжает забивать окно фанерой. – Мы тут скоро закончим.
Иззи вскидывает брови, глядя на меня, затем прислоняется к стене и начинает маникюрной пилкой подпиливать свои ногти.
Когда Моцарт спрашивает, собирается ли она помогать, она только пожимает плечами.
– Я уже выполнила свою работу. Что же до всего остального, то занимайтесь этим сами.
И, словно для того, чтобы это доказать, неторопливо направляется в сторону общежитий. И, как и следовало ожидать, никто не пытается ее остановить. Даже моя тетя.
Вместо этого она защелкивает свою сумку и говорит мне:
– Ну ладно. Я сейчас иду в спортзал. Там находятся ученики – их несколько, – которым после этого злосчастного инцидента необходима медицинская помощь.
Мы смотрим, как моя тетя уходит, затем Ева поворачивается ко мне и всматривается в мое лицо.
– Охренеть можно, – говорит она. – Когда мы уходили отсюда, я думала, что ты умираешь. А теперь на тебе нет ни царапины. В чем дело? Какого черта?
Мой живот вдруг издает громкое урчание. Тот батончик мюсли, который я съела на завтрак, уже давно переварился.
Луис состраивает гримасу.
– Ладно, мы возвращаемся в общежитие. Но я ожидаю, что по пути туда ты расскажешь мне все подробности. Так что начинай говорить. Прямо сейчас.
Глава 39Вот как надо разворачивать
Я не знаю, сколько могу рассказать о том, что делал Джуд, или о татуировках, которые он прячет ото всех, поэтому стараюсь говорить так туманно, как только могу.
Но ни Еве, ни Луису это не нравится, поэтому я пытаюсь отвлечь их от этого разговора и спрашиваю:
– Что вы знаете об онирах?
– Немного. – Она бросает на меня понимающий взгляд. – А как же насчет твоей ненависти к Джуду и надежды на то, что он подавится кумкватом?
– Я… мы… Это… – Я сдаюсь, и мы обе начинаем смеяться.
– Да, так я и думала.
– Это был очень странный день, – говорю я ей.
– О, я тебя умоляю. – Луис небрежно машет рукой. – Этот день был чертовски странным еще несколько часов назад.
– Верно, но ты даже не представляешь, что еще произошло.
У него округляются глаза.
– А что, есть что-то еще?
– Ага, и о-о-очень многое, – отвечаю я. И рассказываю им все, что произошло с того момента, когда Эмбер в коридоре охватило пламя, что, как мне теперь кажется, случилось не сегодня, а несколько дней назад.
И с каждой секундой их глаза округляются все больше и больше. Но, когда я дохожу до рассказа о погребе для корнеплодов и о том, как один из Жанов-Болванов в прямом смысле слова исчез внутри него, Ева берет меня под руку и начинает тащить по направлению к противоположной стороне острова.
– Ты должна показать мне это место.
– Она должна показать это место нам, – поправляет ее Луис.
– Сейчас? – Мой живот опять урчит, будто в знак протеста. – Но я умираю с голоду.
Ева закатывает глаза и, порывшись в своей сумке, достает хранимую там на всякий случай пакет M&Ms.
– Поешь этих конфет. Потому что ты однозначно обязана отвести нас туда прямо сейчас. Что, если ураган затопит его, пока мы будем в эвакуации?
– Уверена, что тогда в ближайшее время больше никто не сможет там исчезнуть.
– Да брось ты, Клементина, – фыркает она. – Клянусь, у тебя совсем нет тяги к приключениям.
– Она у меня есть, но сегодня я и так пережила уже слишком много приключений. – Я открываю пакет конфет и перестаю спорить. Если честно, мне и самой ужасно хочется осмотреть этот погреб еще раз. Просто затем, чтобы проверить, не пропустила ли я чего-то. Потому что я совершенно точно должна была что-то пропустить, разве не так? Даже темные эльфы не могут просто взять и исчезнуть – тем более, когда они лишены своих магических способностей.
К тому же Ева права. Что, если шторм и правда затопит его? Ведь состояние этого погреба и так было далеко не самым лучшим.
Когда я говорю об этом, глаза Луиса округляются еще больше.
– А насколько оно плохо? Потому что я уже давно не прививался от столбняка…
– Ты же волк, – раздраженно фыркает Ева. – Разве ты вообще можешь заболеть столбняком?
– Но я также и человек. А люди точно могут его подцепить. Кстати, когда ты сама в последний раз делала от него прививку?
– Беспокойся о своих собственных чертовых прививках, а мои оставь в покое, – огрызается она. – Почем я знаю, может, тебе самое время сделать прививку от бешенства. И тебе явно не помешало бы привиться от чумки.
– Перестаньте! – говорю я им обоим и смеюсь. – Никто из нас не подцепит столбняк от этого места. А также ни подхватит ни бешенство, ни чумку, ни