А затем он поднимает меня на руки и выбегает из парадной двери на проливной дождь, который за последние несколько минут, кажется, только стал еще сильнее. И от этого дождя все становится еще хуже – вокруг стеной льет дождь, а я все равно не смогла спасти Еву.
– Ты в порядке? – кричит Джуд, чтобы перекрыть рев шторма. – Ты не пострадала?
Я совершенно без понятия, что мне надо на это сказать, и просто пялюсь на него, в ужасе раскрыв глаза.
Не получив ответа, Джуд быстро ощупывает меня в поисках повреждений, а когда ничего не находит, кроме нескольких легких ожогов на моих руках, кричит:
– Оставайся на месте!
А затем вновь вбегает в дом.
– Она погибла! – кричу я в ответ и вопреки его приказу взбегаю по лестнице крыльца. Если бы я думала, что Ева, возможно, еще жива, я бы ни за что не оставила ее там. Но она была мертва. Я знаю, что она была мертва, и допустить чтобы Джуд рисковал своей жизнью, чтобы попытаться спасти ту, которая уже погибла…
Но прежде чем я успеваю открыть сетчатую дверь бунгало, он выбегает наружу, покрытый сажей и с мрачным лицом. И несет этот чертов гобелен. Только теперь мантикор на нем больше нет, на их месте красуются слова: ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ, написанные огромными черными буквами.
Без балды. Но, по-моему, это предостережение немного запоздало.
– Она погибла, – подтверждает он, как будто я и без того уже этого не знаю.
– Ты возвращался туда за Евой или за этим чертовым гобеленом? – вопрошаю я, чувствуя, как во мне разгорается гнев.
– За ними обоими, – отвечает он, потому что он Джуд, и он не лжет. Никогда.
И гнев гаснет во мне, затопленный горем и растерянностью, накрывшими меня, словно цунами.
– Я не понимаю, что произошло! – говорю я ему, меж тем как небо разрезает молния и дождь, гребаными потоками, обрушивается на нас. – С ней все было в порядке. Я не спала. Я видела ее. И клянусь, с ней все было в порядке! А затем, внезапно, она загорелась. Я не понимаю, как это случилось.
– Она просто вспыхнула? – спрашивает Джуд. – Как Эмбер?
– Совсем, как Эмбер, но все же не так. Я сразу же заметила… – Мой голос пресекается, но я прочищаю горло. И заставляю себя продолжать. Я сразу же заметила, что дело было не так.
– Потому что она горела по-настоящему, – подсказывает он.
– Да. Честное слово, я пыталась потушить этот огонь. Я пустила в ход все. Я должна была попытаться… – Я кричу, пытаясь перекрыть непрерывные раскаты грома, и мой голос срывается снова: – Я пыталась потушить ее, но не смогла. Что бы я ни делала, все было без толку. Что бы я ни предпринимала, я не могла ее спасти.
– Это не твоя вина, – говорит Джуд, и лицо его мрачно.
– А мне кажется, что моя, – отвечаю я. – Я попыталась вызвать помощь, когда это произошло, но Майклз не ответил, а потом… потом было уже слишком поздно. Все это случилось так быстро.
– Майклз не ответил? – в его голосе звучит удивление, и я его понимаю. Майклз заведует общежитиями, и он всегда отвечает.
– Никто не ответил. Я не знаю, может быть, шторм… – Я замолкаю, потому что у меня вдруг не остается сил продолжать.
– Нам надо позвонить ему снова, – говорит Джуд, затащив меня под кровлю крыльца одного из бунгало, чтобы мы не стояли под дождем. – И, вероятно, мы также должны позвонить твоей матери.
– Да, я знаю. Я собиралась… – Я замолкаю, когда мое бунгало сотрясается, и его крыша валится внутрь. Языки пламени лижут ее, но через пару минут ливень гасит их, и одновременно крыша проваливается до конца.
– Там находится Ева, – шепчу я, дрожа и глядя на руины того, что было моим домом.
– Мы достанем ее оттуда, – обещает Джуд, обвив руками мою талию сзади, так что я могу прислониться к его груди спиной, чтобы не упасть. – Но сейчас это уже не может причинить ей вред.
Но от этого мне не становится легче просто оставить останки Евы там. В одиночестве. Во мраке посреди этого шторма.
Но Джуд прав. Есть вещи, которые надо сделать прямо сейчас.
– Я позвоню своей матери. А ты позвони Майклзу.
Он кивает и, достав свой телефон, начинает набирать номер, пока я делаю то же самое.
Но едва я нажимаю на иконку с зеленой трубкой, звонок обрывается.
Я пытаюсь еще раз, и это происходит снова. И в третий раз. И в четвертый.
– Я не могу дозвониться, – говорит Джуд, запустив руку в волосы в бессильной досаде.
– Это же из-за шторма, да? Наверняка он блокирует сотовый сигнал.
– Скорее всего, – отвечает он. – Нам надо будет добраться до самого Майклза.
– Да, конечно. – Я оглядываюсь на остатки нашего бунгало, на Еву. Не знаю почему, но оставить ее здесь одну кажется мне таким неправильным, таким несправедливым.
Джуд перехватывает мой взгляд.
– Я могу сходить к нему и один. А ты можешь остаться здесь. Он не произносит: «с Евой», – но видно, что он имеет это в виду.
– Нет, я должна рассказать ему, что произошло. Ему надо будет попытаться связаться с ее семьей. – Я не уверена, что ее родителям будет не все равно, но они заслуживают, чтобы им сообщили, что случилось с их дочерью. Хотя я не знаю, есть ли им до этого дело. Я знаю только то, что видела сама, своими глазами.
Джуд кивает, и мы направляемся к главному корпусу общежитий. Поскольку в нем живут ученики всех младших классов, апартаменты коменданта общежития находятся на первом этаже.
– Странно, что Дэнсон и миз Агилар не прибежали, когда начался пожар, – говорю я Джуду. – Я думала, что они будут патрулировать территорию всю ночь.
– Я тоже нахожу это странным, – отвечает он, но в его тоне звучит скорее не растерянность, а тревога.
Я хочу спросить, что он имеет в виду, но прежде чем я успеваю что-то сказать, воздух вокруг нас сотрясается от взрыва, и мы оба валимся наземь.
Глава 52Кровь и смерть
Я перелетаю через ветхую выбеленную непогодой оградку бунгало, перед которым мы стоим – бунгало Каспиана, и ничком падаю на его ярко-красный – такого же оттенка, как форма Школы Колдер, – придверный коврик. Секунду спустя рядом со мной приземляется Джуд, проделав своим телом дыру в крыльце.
– Какого хрена? Что это было? – восклицает он, упираясь руками в крыльцо по обе стороны от меня и вылезая из дыры, как будто это пара пустяков. Ну, конечно, надо полагать, когда у тебя имеются бицепсы, похожие на стволы деревьев, так оно и есть.
– Не знаю. – У меня звенит в ушах, и болит все тело. И все же я хватаюсь за руку, которую протягивает мне Джуд, и оглядываюсь по сторонам, пока он помогает мне встать. – Звук был такой, будто что-то взорвалось, но…
Я замолкаю на полуслове, потому что вижу, что взорвалось. Бунгало, на крыльце которого мы с Джудом только что прятались от дождя.
– О боже! – воплю я, изо всех сил стуча в дверь Каспиана, затем сбегаю с его крыльца вниз. – Там были люди! Джуд, там были люди!
Если точнее, там жили русалки – Белинда и Бьянка. За прошедшие годы у меня с ними не раз бывали общие уроки. Мы вместе работали в лаборатории и состояли в одних командах на физкультуре и…
– Где они? – вопрошаю я, впервые разглядев их бунгало – а вернее, то, что осталось от него. Взрыв сровнял его с землей. – Они должны быть здесь. Где-то здесь. Они должны…
Я начинаю в отчаянии бегать вокруг, ища хоть какие-то следы этих двух русалок.
Пожалуйста, хоть бы они не погибли, пожалуйста, хоть бы они не погибли. Пожалуйста, хоть бы они…
Я вдруг слышу голос Джуда, он кричит мне что-то, находясь через два домика от того, который занимали Белинда и Бьянка. Но я не могу расслышать, что он говорит, из-за безумного рева этого шторма.
Я спешу к Джуду так быстро, как мне только позволяет боль в боку. Гром гремит так оглушительно, будто готовится разнести небо в клочья, а молния ударяет в землю через каждые несколько секунд.
Если это всего лишь внешние полосы дождя этого урагана, то каким же, черт возьми, будет его центр? Как бы то ни было, нам никак нельзя находиться посреди этого ненастья. Но у нас нет выбора. Мое бунгало только что сгорело дотла – я не позволяю себе думать, почему оно сгорело, а еще одно только что взорвалось.
Здесь происходит что-то ужасное, но я не понимаю что. А знаю только, что у меня такое чувство, будто мы нигде не будем в безопасности.
К тому же пропали две девушки, и мы должны их найти.
Когда я наконец добираюсь до Джуда, он стоит на коленях, наклонясь над чернокожей девушкой в короткой розовой пижаме, лежащей на земле, согнув руку под неестественным углом.
Белинда.
– Она в порядке? – кричу я, упав на колени с другой стороны от нее.
И сразу понимаю, что нет, она не в порядке.
Ее красивое лицо все изрезано, а невидящие глаза смотрят в пространство.
– Как она… – У меня сжимается горло, и я не могу произнести это слово. Просто не могу. Сегодня вечером и так уже было слишком много смерти, разрушения и горя.
– Она ударилась головой, – монотонно говорит Джуд. – Из нее все еще идет кровь.
Я пристально смотрю на него, потому что по его голосу слышно, что ему так же скверно, как и мне. Но он отвернулся и избегает смотреть мне в глаза.
Решив, что ему, должно быть, нужно какое-то время, чтобы прийти в себя, я наклоняюсь и закрываю Белинде глаза, прежде чем встать на ноги. Затем подбегаю в оранжевому пуховому одеялу, которое я выбросила под дождь, и подбираю его. И, удостоверившись, что змеи поблизости нет, накрываю им девушку, которая в десятом классе была моей напарницей по лабораторным работам.
Затем говорю:
– Нам надо найти Бьянку. – Когда я произношу эти слова, меня наполняет ужас. Я боюсь, что мы найдем ее мертвой, как и Белинду, и мне кажется, что я этого не выдержу. Сначала Серина, потом Ева, потом Белинда.
Мне этого больше не вынести.
Но у меня нет выбора. Мне придется иметь с этим дело, придется это вынести, потому что где бы она сейчас ни была, что бы с ней ни произошло, Бьянку