– Ты? Как ты можешь… – Я осекаюсь, когда слышу, как кто-то зовет меня сзади и, обернувшись, вижу Луиса, идущего ко мне, шатаясь, в рубашке, пропитанной кровью.
Глава 54Все эти ночные кошмары
Нет, только не Луис. Только не он. Нет, нет, нет.
Я бегу к нему по скользкому разбитому тротуару. Джуд опережает меня и подхватывает моего лучшего друга, когда тот начинает падать.
– Что с ним? – резко спрашиваю я, когда Джуд опускает его на землю.
– Со мной все в порядке, – произносит Луис, но его глаза остекленели от боли, и он дрожит, несмотря на жару. – Мне надо только… – Он замолкает, сотрясаемый приступом кашля.
– Нам надо снять с него футболку. – Лицо Джуда мрачно, когда она опускается на корточки рядом со мной. – Надо посмотреть, с чем мы имеем дело.
Я киваю, но, когда пытаюсь снять с Луиса рубашку через голову, он начинает хрипеть от боли.
– Прости, – шепчу я, пытаясь просунуть его здоровую руку сквозь пройму рукава.
– Все в порядке, – выдавливает он из себя. Но его лицо посерело, он весь в поту, и совершенно очевидно, что он отнюдь не в порядке.
Прежде чем я успеваю понять, что тут можно сделать, Джуд придвигается к нему и берется за ворот его футболки.
– Что ты… – хрипит Луис, и тут Джуд быстро разрывает его футболку надвое.
Я ошеломленно моргаю, но Джуд только нетерпеливо дергает головой, показывая на Луиса.
И он прав. Сейчас не время удивляться тому, как легко Джуд смог разорвать его футболку. Я поворачиваюсь к Луису и пытаюсь не ахнуть при виде рваной раны на его боку, спускающейся от его подмышки до пояса.
– Кто это сделал с тобой? – спрашиваю я, пытаясь с помощью его рваной окровавленной футболки промокнуть кровь. К счастью, благодаря его обмену веществ волка-перевертыша, она уже начала сворачиваться, так что дело не так уж плохо.
Если речь не идет о ране, угрожающей самой жизни, как у того дракона, которому мы только что пытались помочь, сверхъестественные существа-перевертыши могут залечивать свои повреждения довольно быстро. Эта их способность немного ослаблена блокированием их магической силы, которое действует на этом острове, но полностью не выключена, поскольку это часть их обмена веществ, а не их магии. То же самое относится к коагулирующим свойствам слюны Иззи и к способности Саймона соблазнять.
– Волк, – тон Луиса немного брюзглив, когда он отвечает на мой вопрос.
– Кто? – резко вопрошаю я. Никто здесь не может сейчас сменить обличье, пока их магические способности заблокированы.
– Это не был кто-то из наших учеников, – отвечает он, безуспешно пытаясь сесть. – Это был настоящий волк.
Какого черта? Я бросаю на Джуда недоуменный взгляд, но на его лице не отражается растерянность, такая, какую испытываю сейчас я сама. Вместо этого он выглядит… сокрушенным.
– Но, Луис, на этом острове нет волков.
– Скажи это огромному серому волку, который разодрал мой бок, – отвечает он. Затем взвизгивает: – Черт возьми, Клементина! Что это за садизм?
Я не обращаю на него внимания, продолжая очищать его рану так осторожно, как только могу.
– Его нам тоже надо доставить к тете Клодии, – говорю я Джуду. – Ему надо наложить швы.
– Я в порядке, – хрипит Луис. – Мне надо только сменить обличье, и у меня все заживет.
– Ну, сейчас это невозможно – позволь мне напомнить тебе это на тот случай, если ты забыл.
– Тогда просто вытащите меня из-под этого дождя, и со мной все будет хорошо. – На этот раз он действительно садится, хотя при этом ругается на чем свет стоит. Зато теперь он и правда выглядит уже намного лучше, чем когда бессильно рухнул на тротуар.
– Думаю, тебе лучше полежать еще несколько минут, – советую ему я.
– В этой грязи? – Он бросает уничижительный взгляд на землю, пропитанную кровью и дождем. – Нет уж, благодарю покорно.
И я вздыхаю с облегчением. Если Луис вернулся к своему обычному ехидству, то я уверена, с ним все будет в порядке – в отличие от тех, кого я видела за последний час.
Хорошо еще, что прекратились эти истошные вопли.
Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в чем дело. Я так беспокоилась о Луисе, что перестала обращать внимание на все остальное.
Сейчас, в этот момент, ученики толпятся под дождем, выглядя потрясенными, но уже не охваченными истерикой. Одни из них явно пострадали, в то время как другие кажутся целыми и невредимыми, но ни у кого из них, кажется, нет сильного кровотечения.
– Все закончилось, – говорю я Джуду, встав на ноги.
Он не отвечает, и, повернувшись к нему, я снова вижу, как он смотрит в пространство.
Он сжал зубы, его лицо бесстрастно, взгляд отсутствующий. Но на этот раз его руки вытянуты вперед, как будто он пытается что-то оттолкнуть.
На одну ужасную секунду меня охватывает страх – мне страшно, что с ним может случиться то же, что и со многими другими учениками. Что сейчас его охватит пламя, или что его яремная вена разорвется, или же с ним случится что-то из других ужасных вещей, которые происходили сегодня вечером.
– Джуд! – кричу я ему, но он не отвечает.
Я кладу руку ему на плечо и трясу его, как делала прежде, но ответа опять нет.
– Джуд! – Меня охватывает паника, и я опять начинаю кричать: – Черт побери, Джуд! Ответь мне!
Опять нет ответа.
– Эй, помоги мне встать, – говорит мне Луис, и, повернувшись к нему, я обнаруживаю, что он тоже смотрит на Джуда. И вид у него обеспокоенный, такой же, как, наверное, и у меня самой.
Я хватаю Луиса за руку и помогаю ему встать, затем поворачиваюсь к Джуду и трясу его еще сильнее, чем в первый раз. Но он словно впал в транс, и мне до него не достучаться. Я совершенно не представляю себе, что с ним происходит, но, если судить по тому, что пришлось пережить всем остальным, это наверняка что-то ужасное.
Мое горло когтит страх, мое сердце неистово колотится, руки трясутся, когда я хватаю Джуда за руки в отчаянной попытке привести его в чувство.
– Помоги мне! – говорю я Луису, отчаянно пытаясь вытащить Джуда из бездны, в которую он провалился, и втащить его на крыльцо ближайшего бунгало.
Луис кивает, и, похоже, у него нет идей получше. А затем говорит:
– А знаешь, что было странным в этом волке, который атаковал меня?
Я бросаю на него недоуменный взгляд – я поверить не могу, что, по его мнению, мне сейчас хочется поговорить об этом.
– Как на этом острове вообще мог оказаться волк?
– Ну да. А также то, что, когда я был ребенком, он снился мне в кошмарах.
Я почти не слушаю его, потому что изо всех сил пытаюсь достучаться до Джуда, поэтому слова Луиса доходят до меня не сразу. А когда доходят, я вспоминаю, как проснулась со змеей на моей кровати, – а это был мой худший ночной кошмар. Я также вспоминаю, как Ева говорила мне, что больше всего на свете она боится сгореть заживо, как Эмбер горела в коридоре.
Я поворачиваюсь к Луису, широко раскрыв глаза.
– Ночные кошмары? – шепчу я. – Ты думаешь, дело в том, что это оживают наши кошмары.
– Я не знаю, что думать, – отвечает он, глубокомысленно качая головой. – Но сейчас у меня нет объяснения получше. А у тебя?
Нет, у меня тоже нет.
Я хочу, чтобы оно у меня было. Очень хочу. Но у меня его нет.
Мысль Луиса кажется чем-то нереальным, но ведь Джуд в самом деле онир, то есть демон, управляющий снами. И сейчас я могу думать только об одном – о том, что всего несколько минут назад он просто стоял так же, как сейчас, и говорил, что он пытается помочь.
Тогда я этого не поняла – черт возьми, я не понимаю этого и сейчас, – но почему-то я ничуть не удивлена, когда, повернувшись к Джуду, я вижу, что черные татуировки опять скользят по его телу. И так же, как и вчера, они не остаются на его спине и руках, а взбираются по его шее сначала на челюсть, затем на щеки, а затем даже на его лоб.
Я смотрю на его руки, которые сейчас держу в своих, и обнаруживаю, что эти черные штуки обвили их тоже. По всему нему, извиваясь, ползут десятки, а может, даже сотни, этих черных волнистых штук, похожих на пушистые веревки.
Когда я осознаю это, мой страх превращается в совершенный, абсолютный ужас. И, похоже, это происходит не только со мной, потому что Луис говорит:
– Я пойду поищу кого-нибудь, кто нам сможет помочь.
Я слишком испугана из-за Джуда, чтобы дать какой-то ответ. Я хватаю его и трясу, трясу, трясу. Когда из этого ничего не выходит и он продолжает невидяще смотреть мимо меня, я делаю то единственное, что приходит мне в голову.
Я бью его по щеке. Не очень сильно, но, будем надеяться, достаточно, чтобы привлечь его внимание.
Тело Джуда отшатывается от этой пощечины, его глаза дергаются и встречаются с моими. И я едва сдерживаю крик, потому что вижу эти черные штуки и в них. Они ползают по белкам его глаз, а также извиваются и извиваются в глубинах его многоцветных радужек.
Они кажутся прекрасными, зловещими и совершенно ужасными, притом все это одновременно
– Джуд! – выдыхаю я. – Что с тобой?
Он не отвечает, и я понимаю, что он не смотрит на меня, что он по-прежнему затерян где-то в глубинах себя. Я не знаю, почему это: из-за того, что таков его выбор, или из-за этих татуировок, которые сейчас покрывают его тело.
Что я знаю, так это то, что я не могу оставить его в таком состоянии. Только не сейчас, не тогда, когда я не могу сказать, в порядке он или нет. Не тогда, когда я не могу понять – он контролирует эти черные волнистые пушистые штуки или они контролируют его.
Я очень долго и сильно на него злилась, но мысль о том, что я могу потерять его, выворачивает меня наизнанку. Я уже стольких потеряла. Я не могу потерять еще и Джуда. Просто не могу.
И я делаю то единственное, что могу сделать. Отбрасываю свой гнев прочь, подхожу к нему ближе и встаю на цыпочки, чтобы все-таки достучаться до него. Затем накрываю его щеки ладонями и шепчу:
– Я здесь, Джуд. Я рядом. Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, пожалуйста, вернись ко мне.