Frogger.
Я уклоняюсь влево, чтобы не столкнуться с учеником школы, прежде чем понимаю, что на самом деле его тут нет, затем бросаюсь вправо, чтобы избежать столкновения с женщиной в коротком желтом сарафане и солнечных очках формы «кошачий глаз».
Она испуганно вскрикивает и роняет напиток, который держала в руке. Коктейль – кажется, это пинья-колада – разлетается в стороны.
Что это? Что сейчас произошло? Неужели она в самом деле почувствовала меня, хотя меня и ее разделяет несколько десятилетий? Как это может… Мои мысли прерываются, поскольку что-то холодное и сладкое ударяет мне в лицо.
Нет, это все-таки не пинья-колада. Этом май-тай.
Я так потрясена открытием, что эта женщина из прошлого и я можем ощущать и видеть друг друга и даже проливать друг на друга напитки, что умудряюсь не заметить розовую скамейку в форме актинии, оказавшуюся прямо на моем пути. Я натыкаюсь на нее так резко, что валюсь на землю, и мою ногу пронзает боль.
– Клементина! – вопит Каспиан, и на лице его читаются одновременно раздражение и беспокойство. – Что ты… – Он осекается, увидев то, что находится прямо передо мной. Изломанное окровавленное тело Бьянки, скорчившееся под этой скамьей.
Как и у ее соседки по бунгало, ее руки и ноги согнуты под неестественными углами, а пустые глаза невидяще смотрят в пространство. Под ее головой разлилась огромная лужа крови, защищенная от дождя большой пластиковой скамейкой, под которой она лежит.
– Прости, – шепчу я, чувствуя себя так, будто на мою грудь давит тяжкий груз.
Потому что это сделала я. Это. Сделала. Я.
О, Джуд винит в этом себя, но это же во мне произошло расцепление. Это ради меня он выпустил эти кошмары на волю. Он сделал это, спасая меня.
Чувство вины сокрушает меня, как и горе.
– Прости, – шепчу я опять. – Мне очень, очень жаль.
– Нам надо идти, – настойчиво говорит Каспиан, стоя где-то впереди меня.
– Иди, – отвечаю я и, протянув руку, закрываю Бьянке глаза. – Я тебя догоню.
– Я не могу оставить тебя! Тетя Камилла убьет меня. К тому же остаться на острове не позволено никому.
В этом много иронии.
Он показывает на учителей, ведущих учеников к пляжу, на который путь им обычно полностью заказан.
Но сидя здесь, рядом с Бьянкой, я могу сосредоточиться только на ней, на девушке, в чьей гибели я виновата.
– Нам надо… – Он замолкает, когда кто-то опускается на корточки рядом со мной.
– Привет, Клементина. – Я поднимаю голову, услышав знакомый голос, и вижу три версии Саймона, присевшего рядом. – Ты знала ее? – с сочувствием спрашивает он.
– Я живу здесь всю жизнь, – отвечаю я. – Я знаю тут всех.
Он кивает и мягко берет меня за руку. – Прости, мне очень жаль, – этим своим тихим голосом говорит он.
– Это не тебе надо просить прощения. Просить прощения должна я. Это сделала я.
К моему горлу подступает тошнота – во второй раз за сегодняшний день – и меня вырывает моими любимыми чипсами со вкусом маринованного чеснока на землю в горшок одного из стоящих за скамейкой декоративных деревцев, пока небо над нами опять разрывает молния.
– Идите! – говорю я Саймону и Каспиану и жестом показываю им, чтобы они уходили, тем временем мое тело продолжают сотрясать рвотные позывы, хотя мой желудок пуст и в нем не осталось даже желчи.
Когда тошнота у меня наконец проходит, я на несколько секунд прижимаюсь лбом к холодному мокрому горшку и пытаюсь отдышаться – и овладеть собой.
Добиться первого намного легче, чем второго.
– Я могу тебе помочь? – спрашивает Саймон, и до меня только сейчас доходит, что он все еще здесь – и Каспиан тоже. Они так и не оставили меня.
Я хочу сказать нет, хочу попросить их просто идти без меня. Я вообще никогда не должна была покидать этот остров. Но становится все более и более очевидным, что ни у кого из них нет планов идти куда-то без меня.
Поэтому я киваю, и Саймон обвивает мои плечи одной на удивление сильной рукой и помогает мне встать на ноги.
– Мы не можем оставить ее вот так, – говорю я ему и Каспиану.
– За ней придут, – отвечает мой кузен. – Я обещаю тебе это, Клементина.
Будто в ответ на эти слова к нам направляются два состоящих в штате школы ведьмака с большим черным пластиковым пакетом – во всяком случае, мне кажется, что их двое, поскольку я вижу шестерых.
Я отхожу в сторону, чтобы они могли подойти к ней, и Саймон, который все так же обнимает меня за плечи, ведет меня по аллее в сторону портала.
При обычных обстоятельствах я бы сказала ему, что могу идти сама, но его прикосновение помогает мне сосредоточиться на Саймоне из настоящего времени, пока Саймоны из прошлого и будущего, которые оба одеты в форму Школы Колдер, что еще более усложняет дело, – держатся рядом.
Добавьте к этому тот факт, что сейчас я не реагирую на него как на сирену и что идти с ним кажется мне путем наименьшего сопротивления. К тому же, поскольку он ведет меня, мне не приходится так напрягаться, чтобы понять, что реально, а что нет.
Снова небо над нами раскалывает молния, за которой тут же следует раскат грома, сотрясающий саму землю под нашими ногами. И сразу же ветер так усиливается, что мы с Саймоном спотыкаемся и едва не падаем.
Только сила воли – его, а не моя – помогает нам остаться на ногах, между тем как раздается вой ураганной сирены. Это всего лишь моя мать, созывающая нас на пляж, но резкий звук сирены сливается с воем ветра, превращая то, что было просто зловещим в нечто апокалиптическое. Должно быть, Каспиан считает так же, потому что он ускоряет шаг, пока почти не переходит на бег трусцой, подойдя к этому настолько близко, насколько такое вообще возможно, если учесть, что он движется против сильнейшего ветра.
– А что ты вообще тут делаешь? – кричу я, чтобы Саймон смог расслышать меня, несмотря на шторм. – Каспиан сказал, что всех собрали на пляже.
– Джуд, – просто отвечает он. – Его держат под неусыпным надзором, но он хотел удостовериться, что ты доберешься до портала.
Я не знаю, что мне на это сказать, но чувствую, как меня накрывает новая волна душевной боли. Это просто еще один слой вдобавок к тем, которые уже и так были во мне.
– Осторожно! – Саймон тянет меня вправо, обходя что-то, лежащее на земле.
Нет, не просто что-то.
Это гобелен. Тот самый гребаный гобелен.
Только теперь предостережение насчет того, что время истекает, исчезло. И на его месте нет ничего кроме множества нечетких волнистых линий всех цветов, которые только можно себе представить.
Глава 59Привет, привет, вся банда в сборе
Это похоже на технические помехи на экранах старомодных телевизоров, которые иногда можно увидеть в сериалах и фильмах.
Несколько секунд я смотрю на него, пытаясь решить, хочу я поднять его или просто оставить его здесь, чтобы его унес ураган. Возможно, это нелепо, но я не могу не винить его за его бестолковые послания. Написать нам, чтобы мы береглись, это совсем не то же самое, что предупредить нас о тех ужасах, которые на нас надвигались. Тем более что я и сейчас ясно вижу лицо Евы, когда она читала предостережение, которое так и не помогло ее спасти.
И да, Джуд хотел заполучить его так сильно, что сцепился со мной из-за него. И кто-то так им дорожил, чтобы запереть двери этого чертова погреба на замок, – не знаю, кто это был: Джуд или один из Жанов-Болванов.
– В чем дело? – кричит Саймон, вслед за мной тоже посмотрев на мокрый грязный гобелен.
А, ладно, к черту. Ко всем чертям.
Я опускаюсь на корточки и скатываю эту чертову штуку. Несмотря на дождь, который мочил его на протяжении всего последнего часа, он по-прежнему легкий и его удобно держать, когда я выпрямляюсь и протягиваю его Саймону.
– Ты можешь отнести его Джуду?
– Джуду? – Его глаза округляются, когда его осеняет. – Это и есть та штука, из-за которой вы с ним цапались.
Это не вопрос, но я все равно киваю. Потому что теперь все это кажется мне таким глупым.
Все эти споры.
Все эти секреты.
Все это впустую растраченное время, когда в одном гобелен не соврал – наше время, и правда истекает, и еще как быстро
– Я сделаю все, чтобы он получил его, – говорит мне Саймон, и сейчас его лицо так серьезно, как никогда на моей памяти.
– Эй, пошевеливайтесь! – кричит Каспиан, в то время как вспышки молний в небе следуют одна за другой. – Нам надо спешить!
Несколько секунд спустя начинает идти град. Он не крупный, размером с десятицентовые монеты, но, когда он врезается в нас, это все равно чертовски больно.
Каспиан пускается бежать, мы с Саймоном бежим за ним. Но из-за этого града ситуация для меня усложняется еще больше, поскольку я пытаюсь не столкнуться… ни с кем.
Я уворачиваюсь от мужчины в купальном костюме, несущего каяк – надо же, каяк, – и врезаюсь в будущего ученика Школы Колдер, едущего на велосипеде. Меня атакует боль, и все мое тело с головы до ног пронизывают электрические разряды.
Я шатаюсь, но умудряюсь продолжать бежать, несмотря на острую боль.
– Клементина? – зовет меня Саймон с недоумением и тревогой на лице, а между тем град продолжает колотить и колотить нас.
Впереди Каспиан истошно вопит, задев великана, неторопливо идущего по центральной аллее, держа на плече удочку размером с большой сук.
– Что случилось? – Теперь, когда мой кузен остановился, бедный Саймон совершенно сбит с толку.
– Что это? – Каспиан стоит, беспорядочно размахивая руками.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спрашиваю его я.
Но прежде чем он успевает ответить, одна из учениц начинает кричать и вертеться. Я вижу, что она вошла в группу будущих учеников Школы Колдер, но сама она их не видит, и впала в панику.
Как и несколько других учеников, которые окружают нас, и истошно вопят, царапая себя, смотрясь как одержимые и отбиваясь от пустоты.
Вернее, от того, что кажется пустотой всем остальным. Мне же ясно, что каким-то образом, непонятно как, они вдруг начали ощущать, но не видеть, – людей и прошлого и будущего, окружающих нас.