– Я знаю, что это звучит невероятно и дико, – начинаю я, – но я уверена, что могу видеть не только настоящее, но также прошлое и будущее.
Ответом мне становится долгое молчание, сопровождающееся недоуменными взглядами. На лицах Джуда и Луиса написана тревога, Иззи поворачивается к Реми и уставляется на него, но он так сосредоточенно смотрит на меня, что не замечает ее взгляда.
– Выходит, ты можешь видеть то, что должно случиться? – Вид у Эмбер становится такой, будто она внезапно пожалела, что поделилась со мной своими слезами. – Потому что, если это так, я должна тебе сказать, что тебе следовало предупредить нас, что портал порвется.
– Я вижу будущее не так, – отвечаю я. – Я не могу сказать, что в нем произойдет. Я могу видеть только его статичные куски.
– Как это? На что это похоже? – спрашивает Моцарт, и на лице ее написано скорее не беспокойство, а интерес. – А сейчас ты можешь видеть что-то из прошлого или из будущего??
– Да, могу.
– Например что? – Луис подается вперед, явно заинтригованный.
Вместо того чтобы сказать ему, что будущий Луис выглядит точно так же, как и нынешний, вплоть до надетой на нем одежды – что очень меня беспокоит, учитывая то, что происходило на пляже, – я говорю:
– Возле стола со снеками стоит маленькая девочка. Она одета в платьице с оборками и играет с йо-йо.
Все поворачиваются и смотрят – все, кроме Реми.
– Где?
– Она стоит сбоку, рядом с коробками. А на диване, рядом с Моцарт, сидит старик и читает «Нью-Йорк таймс» от понедельника, 7 февраля 2061 года. Поэтому ты все время и потираешь свою руку.
У Моцарт округляются глаза, но говорит она только одно:
– Я все время потираю руку, потому что мне кажется, будто по ней что-то ползает.
– Ты делаешь это всякий раз, когда он переворачивает страницу своей газеты.
– Черт возьми! – Она вскакивает с дивана, быстро поворачивается и смотрит на него, как будто это может ей что-то показать. – Там действительно кто-то сидит?
– В данную минуту нет, но он будет так сидеть чуть меньше, чем через сорок лет.
– Жуть. Просто жуть. – Она снова устраивается на диване, но на этот раз гораздо более осторожно. – Но как я могу ощущать его, если я его не вижу?
– Не знаю. Но вечером, после той катастрофы с кошмарами, я заметила, что люди стали вести себя странно…
– Ну да, трудно понять почему… – бормочет Иззи, но я решаю не обращать внимания на ее подколку.
– Особенно когда они ожидали своей очереди войти в портал. Они вели себя, как сейчас Моцарт – спотыкались обо что-то невидимое, отмахивались от несуществующих насекомых, чесались от чего-то незримого, но сама я видела, что вызывает у них такую реакцию, так что…
– Да, но как ты можешь быть уверена, что все они просто не призраки? – спрашивает Луис, между тем как Эмбер встает на ноги. – Ты же всегда могла разглядеть подробности внешнего вида этих твоих привидений.
– Призрак из 2061 года? – в голосе Саймона звучит скепсис.
– Не знаю, все может быть. Она постоянно видит всякую странную хрень, – возражает ему Луис и снова поворачивается ко мне: – Так как ты можешь сказать наверняка?
– Я не знаю, как это объяснить, – отвечаю я. – Я просто знаю, и все. Глядя на какое-то место, я вижу его также в прошлом и будущем и вижу людей, находящихся там в это время. Это как смотреть кино. В то время как призраки окружены странной дымкой, которая тянется за ними, и они видят меня – в отличие от этих людей.
– А как насчет этой маленькой девочки? – вдруг спрашивает Эмбер. – Она из прошлого или из будущего?
Я снова смотрю на девочку и не могу удержаться от улыбки, когда она подбрасывает свое йо-йо в воздух опять, опять и опять.
– Думаю, она из прошлого – волосы у нее уложены крупными локонами, как у Шерли Темпл, а такие прически были популярны очень давно.
Я смотрю, как Эмбер пересекает зал, направляясь туда, где, как сказала ей я, находится эта маленькая девочка. Но, хотя она поняла, о каком месте идет речь, она останавливается футах в четырех слева от девочки.
– Я ничего не чувствую, – кричит она.
Я вздыхаю.
– Сдвинься вправо.
Вид у нее делается еще более скептический, но она делает, как я говорю.
– Я по-прежнему ничего не ощущаю.
– Продолжай идти, – отвечаю я.
Она делает еще один шаг, и мне очевидно, что, по ее мнению, я вешаю ей лапшу на уши.
– Сделай еще два шага вправо.
– Ты это серьезно?
– Что ты хочешь от меня услышать? – Я раздраженно развожу руками. – Девочка никуда не делась, где она была, там она и есть. Я не могу этого изменить, чтобы заставить тебя поверить мне.
– Как скажешь. – Она закатывает глаза и делает еще два маленьких шажка, но до девочки все равно остается несколько дюймов.
Я знаю, что Эмбер сейчас упрекнет меня, скажет, что там никого нет, но как только она открывает рот, девочка бросает свое йо-йо прямо ей в ноги.
Глава 69Юзу могла бы поступить и хуже
Едва йо-йо касается ее, Эмбер хватается за свою голень и отскакивает назад фута на три. Видеть, как она, всегда такая невозмутимая, паникует, особенно забавно.
Все остальные ощетиниваются, когда она перестает владеть собой, – и это еще до того, как она пересекает зал обратно и возвращается к нам.
– Ладно, выходит, Клементина, возможно, все-таки знает, о чем говорит. – Ее бьет дрожь. – А чем эта девочка стукнула меня?
– Своим йо-йо, – отвечаю я, едва удерживаясь от смеха.
Судя по ее виду, она все еще сама не своя, когда опять ложится на пол.
– Итак, ты можешь видеть вещи, которые происходили в прошлом и будущем в том месте, где тебе случается находиться, – подытоживает Саймон и загибает палец. – Чего ты никогда не могла делать прежде. – Он переходит ко второму пальцу. – И в то же время, когда ты обрела способность видеть эти вещи, остальные обрели способность чувствовать их.
– Так оно и есть, – соглашаюсь я.
– Как будто два разных периода времени, или измерения, или что там еще может быть, соприкасаются друг с другом, – в благоговейном изумлении говорит Моцарт.
– Я понятия не имею, соприкасаются они друг с другом или нет. Я знаю одно – происходит то, что описал Саймон.
– Понятно. И…
Она замолкает, когда Джуд поднимает руку ладонью вперед.
– Это все? – спрашивает он меня.
– А разве этого недостаточно, чувак? – изумленно восклицает Саймон. – Твоя девушка видит вещи, которых, по сути, тут нет…
– О, я не его девушка… – начинаю я, но осекаюсь, когда Луис, Эмбер и Моцарт то ли давятся, то ли смеются, что наверняка является выражением несогласия. Луис разводит руками, как бы говоря: «ничего не поделаешь, надо называть вещи своими именами». Реми и Саймон старательно избегают смотреть мне в глаза, а Иззи так откровенно закатывает глаза, что я чувствую себя немного задетой.
Я краем глаза смотрю на Джуда и снова вижу на его губах его всегдашнее едва заметное подобие улыбки.
– Поосторожнее, или ты разобьешь мне сердце, Юзу.
– Что такое юзу? – с непонимающим видом спрашивает Луис.
Мы с Джудом отвечаем одновременно.
– Это цитрусовый фрукт, – говорим мы.
Теперь все хохочут, уже не скрываясь. А мои щеки заливает краска, поскольку я сгораю от стыда.
– Его вкус похож на вкус грейпфрута, – замечает Джуд, отчего мне становится еще более неловко. Я смотрю на него так, будто не верю своим ушам.
– Тебе что, делать нечего? И ты просто сидишь и изучаешь разные виды фруктов? – язвит Саймон.
Джуд пожимает плечами.
– Может, я просто много знаю о фруктах.
– Может, ты просто много знаешь о том, как парить мне мозг, – парирую я.
Впервые, вероятно, за целую вечность, уголки его рта приподнимаются в настоящей полуулыбке.
– Может, и так.
Я просто уставляюсь на него, потеряв дар речи, и из моей головы разом вылетают все мысли. Отчасти потому, что эта улыбка превращает его и без того красивое лицо в нечто неописуемо прекрасное, а отчасти потому, что я уже очень давно не видела этой версии Джуда – Джуда, который смотрит на меня с теплотой в глазах и поддразнивает.
В эту минуту я могу делать только одно – неотрывно смотреть на него с легкой кривой улыбкой.
– Теперь, когда мы прояснили этот вопрос, – продолжает Саймон, прервав неловкое молчание, – возможно мы сможем выяснить, когда ты начала одновременно видеть прошлое и будущее.
Я резко выхожу из завладевшего мною транса.
– Это случилось примерно тогда же, когда гобелен вышел из строя.
Вся веселость на лице Джуда гаснет.
– Как это – вышел из строя?
– Я хочу сказать, что он стал выглядеть почти так же, как статические помехи на экране телевизора. Просто множество точек и никакой картинки. Это смотрелось очень странно.
– А где этот гобелен сейчас? – спрашивает он, встав и направившись к двери. – Он там, где мы оставили его?
– Думаю, он пропал, – отвечаю я. – Поскольку мне показалось, что он значит для тебя очень много, я отдала его Саймону, поскольку сама я должна была переправиться через портал вместе с моей матерью. Но портал порвался, и…
– Выходит, он в океане? – Лицо Джуда снова стало пустым, но есть в нем что-то, что наводит меня на мысль, что дело обстоит еще хуже, чем я полагала. И это еще до того, как он повторяет: – Гобелен в океане?
– Думаю, да, поскольку Саймон находился в портале, когда тот порвался. – Я поворачиваюсь к Саймону, но он уже трусит к двери. – Эй! Куда ты? – кричу я ему вслед.
Он не отвечает, а только машет рукой в знак того, что он меня услышал. Джуд бросается за ним, и они вместе взбегают по главной лестнице общежития.
Проходит всего пара минут прежде, чем Саймон и Джуд возвращаются.
– Я спрятал его в чулане наверху, когда Каспиан повел тебя к порталу, – смущенно говорит он мне. – Я сам не знаю, что помешало мне взять его с собой…
– Может, здравый смысл? – комментирует Эмбер.
– В известной мере да. – Улыбка, которую он дарит ей, освещает все его лицо, но она этого, похоже, не замечает. – Ну это и еще дурное предчувствие, от которого я никак не мог отделаться.