Глава 79Знай, когда следует проявить страх
По моему лицу хлещет дождь, он льет сплошным потоком, вмиг измочив мою одежду и мои волосы и лишив меня способности думать, тем более что к дождю прибавляется ветер, делающий каждый шаг настоящей каторгой.
Температура упала, так что душного зноя больше нет. Но холодный дождь в тысячу раз неприятнее, хотя мне казалось, что такое невозможно.
Вокруг меня люди шумно вдыхают ртом воздух, ругаются и борются с ветром, который, кажется, твердо решил сбить нас с ног. Я подумываю о том, чтобы перейти в обличье моей мантикоры, просто потому, что это даст мне большую массу тела, но решаю не усложнять ситуацию.
И вместо этого просто втягиваю голову в плечи и наклоняюсь вперед, надеясь на лучшее.
Рядом со мной Эмбер, которая намного ниже и субтильнее меня, проигрывает схватку с ветром. Хотя фениксы имеют много по-настоящему классных способностей, среди них нет физической силы. Так что стоит ей сделать два шага вперед, как ветер тут же толкает ее назад, и создается впечатление, что она марширует на месте.
– Иди за мной! – кричу я и стараюсь по мере сил заслонить от ветра ее нынешнюю версию, пока он треплет те ее версии, которые относятся к прошлому и будущему.
Джуд тоже идет, вжав голову в плечи и наклонясь вперед, и до меня только сейчас доходит, что он использует свое большое тело, чтобы сделать для меня то же, что я делаю для Эмбер.
– Спасибо! – кричу я, чтобы он мог расслышать меня сквозь рев ветра и океана. Это нелепо, но мое сердце слегка трепещет, пока я ожидаю его ответа. Но в конечном итоге он так ничего и не говорит. Он просто устремляет на меня долгий пристальный взгляд через плечо, от которого мне каким-то образом становится одновременно и жарко, и холодно, который одновременно и вгоняет меня в трепет, и вселяет в меня уверенность в своих силах.
И вот так, просто, еще один кусок стены, которую я так отчаянно стараюсь сохранить между нами, рассыпается в прах.
Кроме того момента на пляже, у нас не было возможности поговорить, поскольку все пошло наперекосяк. И хотя прыжок в океан из распадающегося портала, чтобы спасти кого-то, это чертовски серьезно – я понятия не имею, что это значило для нашей дружбы или чего-то еще.
Но сейчас значение имеет только одно – добраться до безопасного места до того, как начнется следующий уровень ада.
Мы наконец доходим до забора и, пока ждем нашей очереди пройти через калитку, Джуд поворачивается и смотрит на меня таким пристальным взглядом, что мне начинает казаться, что он ко всему прочему еще и умеет читать мысли. Затем он наклоняется ко мне так низко, что я чувствую на своем ухе жар его дыхания, и говорит:
– У меня дурное предчувствие относительно этого дела. Следи за Жанами-Болванами.
Я невольно смеюсь, потому что он тоже стал называть их тем прозвищем, которое дала им я, но я согласна с ним.
– Ты тоже думаешь, что они устроят какую-нибудь подлянку? – спрашиваю я.
– Я думаю, что они сделают что-нибудь достойное порицания, – отвечает он. И тут не поспоришь. Это подходящее определение для них троих.
Следующие пять минут проходят без происшествий. Хотя я продолжаю смотреть в оба, к счастью, нет никаких признаков появления этой троицы темных эльфов, и мы уже находимся недалеко от калитки. Но едва мы проходим в нее и удаляемся ярдов на сто, как я слышу знакомые звуки.
Я напрягаюсь, и по моему телу начинают бегать мурашки. Потому что, насколько мне известно, только одна штука на земле производит эти звуки.
Я поворачиваюсь, чтобы оглядеться по сторонам и вижу, что Джуд и Луис делают то же самое. Когда наши глаза встречаются, Луис сжимает мое предплечье и говорит:
– Я знал, что это была плохая идея.
– Ты тоже это слышишь? – спрашиваю я, и ощущение мурашек на моей коже делается все сильнее по мере того, как этот звук становится все громче и громче. – О черт.
– Вот именно, черт, – откликается он.
– В чем дело – Впервые после того, как она убила Жан-Люка, на лице Иззи написан интерес. – Что происх…
Она замолкает на полуслове, и у нее округляются глаза.
И, хотя я говорю себе, что этого не может быть, что мы должны идти дальше, я не могу не посмотреть туда, куда направлен ее взгляд.
И вижу сотни и сотни разъяренных криклеров, мчащихся по дорожке прямо на нас.
– Что нам делать? – шипит Луис между тем, как нас продолжает хлестать дождь.
– Замри, – отвечаю я, потому что в данный момент все имеющиеся у нас варианты действий плохи, но из всех плохих вариантов это определенно лучший.
– Ты это серьезно? Ты хочешь позволить им догнать нас? – шипит он.
– Я хочу дать остальным ученикам возможность добраться до спортзала, – отвечаю я. – Так что да, я хочу дать им нас догнать.
Он закатывает глаза.
– Похоже, зря выбрал себе в лучшие друзья девушку, склонную жертвовать собой, – ворчит он. Но сдвигается с места и становится в середине дорожки.
До остальных тоже доходит, что происходит, и у нас уходит всего тридцать секунд, чтобы выстроиться во что-то вроде блока из наших тел. Я очень надеюсь, что на этот раз Дэнсон оценит нашу помощь, потому что, если он начнет нападать на меня за то, что мы не последовали за ним в спортзал, я, возможно, нарушу свои собственные правила по поводу своего хвоста и намеренно ужалю его.
– И что теперь? – спрашивает Саймон, встав справа от меня.
– Мы будем ждать, – мрачно отвечает ему Джуд. – И что-то подсказывает мне, что ждать нам придется недолго.
Глава 80Слишком жарко, чтобы с ними можно было справиться
Он не ошибся. Ждать нам и впрямь приходится недолго. Потому что менее чем через минуту Эмбер спрашивает:
– Что это за существа? – В ее вопросе звучит скорее любопытство, чем страх, что доказывает, что ей не приходилось иметь дела с этими злобными маленькими чудовищами.
– Это криклеры, – отвечаю я, и у меня душа уходит в пятки при виде целой армии этих говнюков, несущихся к нам по дорожке.
– Криклеры? – повторяет Моцарт. – Эти крошечные пушистые существа и есть те твари, о которых ты все время брюзжишь?
– Они злобные, – без всякого выражения говорит Луис и начинает пятиться с ужасом на лице.
– Не шевелись! – рявкаю на него я, и он тотчас замирает.
– Что за чепуха! Они такие милые. – Моцарт опускается на корточки, чтобы им было легче добраться до нее.
– Они сущие дьяволы, – поправляет ее Луис, хотя он явно воспринял мое предостережение насчет того, чтобы не шевелиться всерьез, потому что он произносит это, едва шевеля губами. – Они весят меньше пяти фунтов, но этот ветер ни одного из них не сбил с курса. Так что они, по-твоему, если не порождение ада?
– Но что нам делать, находясь здесь? Бежать или… – спрашивает Саймон и начинает пятиться.
– Нет! Что бы ты ни делал, только не беги! – говорю я ему. – Они реагируют на движение.
– Как тираннозавр, – добавляет Луис.
Остальные смеются, но он прав. Именно поэтому кормить их и убирать их камеру и бывает всегда так тяжело.
– А ты не мог бы просто создать портал, чтобы перенести нас отсюда в спортзал, подальше от этих тварей? – спрашивает Иззи Реми. – А еще лучше переправить нас куда-нибудь с этого гребаного острова.
Он мрачно качает головой.
– Я пытался, несколько раз. Блокировка порталов здесь вроде бы снята, но всякий раз, когда я пытаюсь открыть портал, который переправил бы нас с этого острова, из этого ничего не выходит. Словно перед моим носом захлопывается дверь.
Иззи закатывает глаза.
– И зачем я только держу тебя при себе?
Но, когда она начинает переминаться с ноги на ногу, я предостерегаю ее:
– Не шевелись!
– Тогда что? Мы должны просто стоять здесь, надеясь, что нас не сдует ветром и что они не заметят, что мы дышим? – изумленно спрашивает Эмбер. – Или это не считается движением?
– О, нет, дыхание тоже считается, – говорю я ей.
– К черту все это. – Она начинает поворачиваться, но я хватаю ее запястье и удерживаю ее на месте.
– Перестань! – шиплю я.
– Насколько они вообще могут быть плохими? – спрашивает Реми, широко раскрыв глаза, но при этом ему хотя бы хватает здравого смысла не двигаться.
– Не морочьте мне голову. Вы же совсем не плохие, не так ли? – Когда криклеры подходят ближе, Моцарт начинает ворковать, так же, как она ворковала бы над младенцем или щенком. О чем она наверняка очень скоро пожалеет, поскольку она нацелилась на маленьких черно-белых криклеров с висячими ушами, которые выглядят прелестно, но откусывают от тебя по-настоящему большие куски. – Вас просто неправильно поняли. Вот и все. Вас неправильно поняли, и вы такие очаровашки.
В одном она права. Все криклеры выглядят очаровательно и имеют самый разнообразный окрас – в их шерсти представлены все цвета радуги. У одних большие лапы и пушистые уши, у других длинные хвосты и самые большие, добрые и милые глаза, которые вы когда-либо видели. А у третьих длинные блестящие усы и самая мягкая и блестящая шерсть, какую только можно себе представить. Не говоря уже о том, что у всех них самые прелестные мордочки на всем белом свете.
Но все они сущее порождение дьявола. Все до единого.
– Я справлюсь с ними сам, – говорит Джуд, встав перед Моцарт и заслонив ее своим телом. – А вы идите вперед.
– Ты уверен? – с сомнением спрашиваю я. – Ведь их тут целая уйма.
– Они для меня не опасны. Они всего лишь младенцы среди кошмаров, – отвечает он, закатив глаза. – И я ведь тебе уже говорил, чудовища не причиняют мне вреда.
Рассуждая логически, я понимаю, что так оно и есть. Я сама видела, как то ужасное кальмароподобное чудище бросилось наутек, едва он вошел. Так что, возможно, он прав. И нам надо просто предоставить криклеров Джуду.
– Думаю, пока ты будешь разбираться с этими тварями, мы могли бы направиться в танцевальный зал, – говорю я ему, ослабив хватку, которой я держу запястье Эмбер.