Он слышал, что мужчина был не один. Грузное топанье перемежалось с легкой поступью. Наверняка господина сопровождал Тиг, не иначе, ведь под старухой он мог подразумевать только сестру Александру, а остальные дети были выдворены за непослушание.
– Залезай, паршивец, – гулко бросил Камерон тем жутким басом, что никому в этом доме еще не доводилось слышать.
Послышался скрип, но Тиг по-прежнему сохранял молчание.
После непродолжительной паузы снова послышались шаги. Но на этот раз тот, кому принадлежала тяжелая походка, направлялся прямо к витринному шкафу!
Сердце Боузи ухнуло в пятки. На всякий случай он закрыл себе нос и рот руками, чтобы не издать ни звука.
– Да где же… Черт бы тебя побрал…
Камерон перебирал баночки, что покоились за стеклянными дверцами, с характерным звоном. Как вдруг его прервал скрип. Кто-то вновь отворил входную дверь:
– Господин Камерон? Я повсюду вас ищу, но…
– Сестра! – грубо перебил ее мужчина. От его прежних манер, что неоднократно были продемонстрированы за столом, не оставалось и следа. – Ваше маленькое чудовище прокусило мне руку!
– Ох… – только и смогла ответить Александра. – Разрешите мне помочь.
По новым звукам мальчик определил, что послушница присоединилась к Камерону в поисках. Теперь они вдвоем стояли всего в нескольких сантиметрах от Боузи, отделяемые от трясущегося мальчишки лишь тонкой дверцей ящика!
– Дело в том, что я привела вам еще одного, – негромко заметила сестра Александра. – И когда я уходила – он был здесь.
– Кого?
– Боузи, – скрипя зубами, все же произнесла это имя послушница. – Его подослали дети.
– Вы что, сестра, сегодня нездоровы?! – рычал на нее Камерон. – Я же сказал, что этот экземпляр будет последним!
– Да, но…
– Без но! У него четкий сохранившийся паттерн и предполагаемое документальное подтверждение! Он должен остаться в приоритетной категории, и вы об этом знаете!
– Но, если он зде…
– Мне плевать, где он! – с каждой сказанной фразой мужчина распалялся все больше. – Лишь бы на территории дома! Вы уже все сломали! Ведите мне ту девчонку!
– Н-н-н!.. – послышалось с той стороны, где стояла кушетка.
Быстрые шаги в сторону двери оповестили о том, что сестра Александра покинула комнату.
* * *
Теперь автомобиль Джереми превратился в место для молчаливых размышлений.
Я по крупицам восстанавливал в памяти один из эпизодов, что был связан с Камероном, но не решался его озвучить. Было ясно, что в текущий момент Оуэну хватало психологической нагрузки и без меня.
– Куда мы едем? – решился я задать бытовой вопрос, пытаясь отвлечь дядю от его самокопания.
– Катаемся, – негромко отозвался он.
Пришлось попробовать зайти с другой стороны:
– То, что мама помогла тебе, – хорошо, а не плохо. Чего ты провалился куда-то во тьму?
– Я никак не характеризовал то, что она сделала, – все так же тихо продолжал Джереми. – Первоначально именно она закрыла меня в клинике. Этого уже не отменить.
– Да, но… – я запнулся, думая, как лучше построить свою речь. Мне хотелось звучать по-взрослому, быть наравне с ним, несмотря на то что суть проблемы «отцов и детей» была мне недоступна. – …Но, это не отменяет того, что она, по словам доктора Боулз, взяла и вышла на тропу войны ради того, чтобы тебя спасти.
Оуэн повернул голову в мою сторону:
– Спасибо, что говоришь все это, мой мальчик. Но ты не обязан пытаться вникнуть в то, к чему не имеешь отношения. Тогда тебя еще и на свете не было.
– Просто позвони ей. Это же нам поможет! – попробовал убедить его я.
– Не могу, – мотнул головой Джереми.
Мы вновь погрузились в тишину. Но ненадолго.
– Я могу.
– Боузи… – Оуэн вздохнул. – Она тяжело воспринимает даже собственного сына. Представь, как она будет разговаривать с тобой.
– В фармации разговаривала нормально! – бравировал я. – Для меня этот разговор не будет нести такой психологической нагрузки. Мы хотя бы попытаемся выудить из нее информацию. Давай же!
Джереми снова выпустил из себя воздух, но спорить со мной не стал. Дождавшись ближайшего светофора, он включил блютус на своем смартфоне и нажал пару кнопок на электронной панели управления автомобилем. Затем передал мне свой гаджет.
– Развлекайся, – без особого энтузиазма бросил дядя.
С минуту я рассматривал Лютера на заставке его телефона, а затем решился и открыл телефонную книгу.
Контакт «Мама» был в разделе избранных.
Я нажал кнопку вызова.
– Джерри? – удивленно спросила старушка на том проводе после пары гудков. – Что-то случилось?
– Гм, добрый день, миссис Б…
Язык не повернулся.
– …миссис Оуэн, – уже более уверенно закончил я. – Это…
– Мистер Дуглас, – безэмоционально закончила за меня мать Джереми. – Я слышу.
– Да, все верно.
– С Джерри что-то не так? Вам нужна помощь?
– Нет-нет! Он в порядке!
Я легонько похлопал дядю по руке.
– Привет, мам, – лениво отозвался он.
– В чем дело? – без обиняков поинтересовалась миссис Оуэн.
– Видите ли… Мы только что были у… Доктора Боулз. Вы помните женщину с таким именем?
– Конечно, мистер Дуглас. Я не стану спрашивать, откуда вам известна роль этого человека в судьбе моего сына, но то, что вы с ней знакомы, меня удивляет.
– Миссис Оуэн, я звоню вам не потому, что ваша помощь нужна Джереми. Она нужна мне, – осмелился заявить я. – Саманта сказала нам, что вы настояли на выписке сына из клиники, потому как узнали о проекте Камерона и Флемминга.
– Да что… – в ее голосе начинало читаться возмущение.
– Миссис Оуэн, я был воспитанником приюта, что существовал при поддержке господина Камерона, лет пятнадцать назад.
Женщина промолчала.
– Миссис Оуэн, – еще раз повторил я, подражая манере членов этой семьи использовать несуществующую магию власти над именем. – Я – один из трех детей, которых смогли вытащить оттуда.
В динамиках, что прятались по всему салону автомобиля, послышался тяжелый вздох.
– Что они с вами делали, мистер Дуглас?
Джереми передернуло.
– Со мной – ничего. – Я почувствовал, как тревога вновь начинает подступать, превращаясь в комок где-то в районе горла. – Они не успели, миссис Оуэн. Но теперь одна из моих названых сестер… предположительно вновь обрела связь с проектом, о котором мы ничего не знаем.
Я вдохнул поглубже.
– Но что-то о нем точно знаете вы.
Мы услышали неясное шуршание.
– Мам? – негромко позвал ее Джереми.
– Я сажусь, Джерри, сажусь! – с укором отозвалась она. – Ты уверен, что эта информация для ушей молодого человека, что сидит с тобой рядом?
– Да, мам, – Оуэн закатил глаза. – Он взрослый. И имеет право спрашивать то, что посчитает нужным.
– Что ж… – женщина тяжело вздохнула. – Мистер Дуглас, вы еще здесь?
– Конечно! – с готовностью ответил я. – Здесь и хорошо вас слышу.
– Надеюсь, что вы распорядитесь тем, что я скажу, разумно, – будто бы отчитывала меня женщина. – Или что хотя бы Джерри это проконтролирует.
– Все в порядке, – настаивал я. – Расскажите мне, пожалуйста.
– Escape, – вдруг произнесла старушка.
– Что, простите?
– Escape, – повторила она. – Так назывался этот проект.
Часть 2
Глава 1
Тиг больше не издавал звуков.
Господин Камерон же чем-то скрипел, шуршал и постоянно ругался. Казалось, прошла целая вечность, пока он снова подошел к витринному шкафу. Распахнув стеклянную дверцу во второй раз, он принялся перебирать уже изученные бутылки, но теперь его терпения хватило ненадолго:
– Да чтоб тебя, бездарная старуха! Где чертова перекись?
Если хозяин дома и искал что-то, то такая реакция говорила лишь о том, что потуги его были тщетны. С шумом закрыв шкаф, он направился куда-то в сторону.
А затем раздался громкий хлопок, и комната погрузилась в абсолютную тишину.
Прождав еще пару минут, мальчик боязливо высунул голову из ящика. Хозяина дома в импровизированной больничной палате не оказалось. Тихо выдохнув, Боузи выбрался полностью и поспешил в противоположный угол угнетающего пространства: на кушетке безвольным силуэтом лежал бессознательный Тиг.
– Тиг! – все еще остерегаясь невидимого врага, шептал Боузи. – Тиг, вставай.
Но названый брат никак не реагировал.
Его кожные покровы, имевшие привычный розоватый цвет еще этим утром, теперь приобрели знакомые серые оттенки и покрылись испариной. Мальчик был без сознания и дышал очень слабо, лишь изредка подрагивая всем телом так, словно ему снился жуткий, динамичный кошмар.
– Тиг, пожалуйста… – продолжал пытаться Боузи, чувствуя, как горькие слезы подступают к горлу.
Еще недавно безымянного Малыша никак нельзя было назвать плаксивым. Не желая коммуницировать с окружающими, он привык держать внутри себя не только слова, но и самые яркие чувства. Подобно взрослым, что всегда скрывали истинные порывы души, Боузи пытался продемонстрировать силу в отсутствии эмоций. Но тем самым лишь копил в себе нарастающий ужас, что однажды, в далеком будущем, норовил вырваться наружу целиком.
Глотая болезненные приливы тяжелых ощущений, Боузи закусил губы и попытался потянуть Тига на себя. И, лишь когда тело мальчика ему не поддалось, стало ясно, что руки и ноги брата-близнеца Тины были прикованы к ложу.
Расстегнуть тугие путы было невозможно. Защелка, собирающая кожаные ремни воедино, не собиралась поддаваться детским ладошкам и лишь уныло поскрипывала в ответ на каждую новую попытку Боузи с ней справиться. Острых предметов, что могли бы помочь разрезать прочный материал, рядом с кушеткой не было. Дернув на себя конец ремня в последний раз, мальчик сдался и, наконец, решился обыскать комнату.