– Старый… старый дом. Двухэтажный, с большой лестницей. Он далеко, потому что рядом лес.
– Я поняла. Что произошло? Расскажи мне.
Тина зажала рот руками.
– Нас забирают по одному. Нам сказали, что нас усыновляют, но это неправда.
– Малыш, ты уверен, что это неправда? Может быть, тебе приснился кошмар?
– Почему вы не верите мне?
– Что ты, я верю. Я просто хочу понять, что произошло. Это нужно для того, чтобы понять, какую службу к вам послать.
– Пошлите центр опеки. Нам нужна мисс Мертон.
– Кто такая мисс Мертон, Боузи?
– Это работница центра. Она мне помогала.
– Что если мы подождем до утра и снова поговорим? Возможно, утром мы сможем связаться с мисс Мертон.
Мальчик поджал губы. Разговор становился абсолютно бесполезным.
– Вы не приедете, потому что не знаете адреса?
– Мы обязательно приедем и сможем узнать твой адрес по номеру телефона, с которого ты звонишь. Но если случится что-то серьезное.
Боузи всхлипнул.
– Что для вас серьезное?
– Наводнение. Нападение. Пожар. То, что требует экстренного реагирования, Боузи. Я думаю, вам с Тиной стоит лечь спать. Утром ты можешь позвонить сюда снова.
– До свидания.
Мальчик медленно положил трубку и почувствовал, как горячие струйки слез текут по его щекам.
– Они не приедут?.. – обреченно проговорила Тина.
– Нам нужно спасать других. – Боузи опустил голову. – А потом мы устроим пожар, Тина. И приехать им придется.
* * *
– Там был пожар.
Оуэн ковырялся со взломом амбарного замка на двери дома мисс Мертон уже минут двадцать. Я тем временем чувствовал себя все хуже, потому как ясно ощущал – мое сознание решило выдать сюжетную развязку, оказавшись в ключевой локации.
В общем-то, как и всегда.
– Где? – из идеальной прически Джереми выбилось несколько седых прядей. Оуэн орудовал незнакомым мне инструментом, внешне напоминающим мастер-ключ. – Или правильнее будет спросить – когда?
– В приюте Камерона. Это я его устроил.
Дядя нахмурился, но продолжил ковыряться в замке.
– Это у тебя оттуда привычка жечь все дома, которые тебя не устраивают?
– Ты сказал, что реставрировал МёрМёр только для Реймонда. Я не принимаю это обвинение.
– Это не обвинение, мой мальчик, – Джереми цокнул и подкатил глаза. – Это диалог.
– Хорошо.
Я вновь замкнулся, потому что не знал, как должен отчитываться о травматических воспоминаниях, которые шершавой вуалью теперь обволакивали мой мозг. Так ловко интерпретировать прошлое в увлекательную сказку, как дядя, я не умел априори.
– Тот дед нас точно не побеспокоит? – пространно уточнил я, пытаясь сменить тему.
– Я представился потерянным родственником твоей мисс Мертон и дал ему сумму, по скромным прикидкам, кратную его месячному пенсионному доходу. Если, конечно, он вообще получает какое-то пособие. – Оуэн фыркнул. – Меня не дед беспокоит, а ты. Решим этот вопрос, и я отправлю тебя к нормальному психологу, Боузи. Так больше продолжаться не может.
– Ты сейчас пошутил, что ли?
– Нет, я не пошутил. – Дядя серьезно посмотрел на меня. – Я понимаю, что ты пытаешься сейчас приравнять твой опыт к моему, но это не одно и то же. Это вообще несравнимо. И даже я посетил частных специалистов, когда восстановился после госпитализации и вник в историю Бодрийяров. Не надо окрашивать в черный цвет всю эту сферу, мы это уже обсуждали.
– Со мной все в порядке, – почти обиженно отмахнулся я.
– То, что произошло с тобой в детстве, ненормально, Боузи! – воскликнул Джереми. – Нормально только то, что твой мозг это заблокировал, выдвинув на передний план судьбу Реймонда и выдав все это как твой личный инструмент к эскапизму. Знал бы я, что у тебя такой бэкграунд, я бы не согласился выкапывать этот труп. Это тебе очень вредит, но отступать уже поздно! О каком вообще порядке речь?!
– И мы бросили бы Иви?
– Да не бросили бы мы твою Иви! Решили бы вопрос иначе, не заставляя тебя вновь переживать забытый кошмар. До истины докапываться крайне полезно, но некоторую – лучше просто не знать.
Я глубоко вздохнул.
– Ладно. Сейчас не время опять ругаться.
– Я тоже так думаю, – хмыкнул Джереми. – История с пожаром могла бы нам пригодиться в архиве, но не сейчас. Что-то мне подсказывает, что тут финальная станция.
Летняя ночь приятно обдувала мое лицо легким ветерком. Я смотрел на разрушенный мангал и пластиковый столик в саду и пытался предполагать. Как давно этими скудными предметами быта не пользовались? Что вообще заставило мисс Мертон уехать в такую глушь? И о какой девчонке говорил сосед?
Картинка со взламывающим замок Джереми отбрасывала меня куда-то назад, в прошлую осень, когда Джим точно так же корпел у двери в «Лавку Сэма». То, что теперь судьба поставила Мистера Букву на место моего друга, было иронично.
– У Джима получалось лучше, – с кривой ухмылкой не упустил шанса задеть дядю я.
– Ага, я видел, – с ответной усмешкой бросил мне Оуэн. – С похмелья у меня бы и не такое получилось.
Я тихо хохотнул и приземлился на ступеньки. Но, стоило мне вытянуть ноги вперед, замок, наконец, щелкнул.
– Ну, что ж, милости прошу, – Джереми поднялся и отворил передо мной дверь.
Посмотрев на него, и дождавшись кивка, я шагнул в темноту.
Я пошарил по стенам в поисках выключателя и присмотрелся ко всем уголкам, что были подсвечены благодаря открытой двери и окнам на первом этаже. Но заветной кнопки нигде не было видно.
Стоило мне лишь задуматься о фонарике на смартфоне, Джереми достал свой гаджет и зажег маленький огонек. Он предугадывал мои мысли, но удовольствия это не доставляло. Скорее, наоборот.
Винтажный клетчатый диван, высокое серое кресло с оставленным пледом, телевизор модели ранних нулевых и журнальный стол – так скудно была обставлена гостиная.
Я обошел небольшое пространство за пару мгновений, показывая Оуэну, какие места нужно осветить. На столе лежали журналы и газеты. Недолго думая, я схватил самый верхний экземпляр и встал к дяде вплотную.
– Свети поближе. Буду искать дату.
Цифр на первой странице по неведомой мне причине найдено не было, поэтому я пролистал вперед и нашел колонку с объявлениями. Быстро осмотрев полотно текста, я опешил:
– Им всего полгода. Может быть, старик ошибся?
– А за эти полгода твоя мисс Мертон что, не могла скончаться?
– Просто пытаюсь верить до последнего.
Отложив газету, я жестом скомандовал Джереми продолжать искать выключатель. А сам подошел к телевизору, издалека заприметив небольшую полочку под ним. На пыльной поверхности лежала деревянная рамка, оставленная изображением вниз.
Недолго думая, я взял в руки забытый предмет и перевернул его.
Меня обдало невидимым ледяным душем.
– Ты что-то там затих, – бормотал Джереми, все еще слоняющийся по комнате без дела. Казалось, он вообще забыл про свою задачу зажечь свет и теперь прогуливался по чужим владениям, с привычным интересом лапая предметы интерьера. – Все в порядке?
Я попытался ответить ему, но тут же зажал себе рот рукой. Вместо слов вырывался лишь противный скулеж.
– Боузи?! – испуганно вскрикнул дядя и поспешил ко мне.
Его рука на плече не могла помочь мне развидеть лицо на фотографии.
Эти глаза я узнал бы из тысячи – так я думал теперь, когда воспоминания о воспитанниках «Приюта сестры Александры» в моей голове почти собрались в единую, проработанную картинку.
Но нет.
Тогда я ее не узнал.
«У него болит шея».
Русые длинные волосы, глаза водянисто-голубого цвета и холодный, неестественный взгляд.
В метро я видел повзрослевшую Тину.
Живую или мертвую – после комментариев старика по соседству было совершенно неясно.
Но это абсолютно точно была именно она.
– Боузи, что происходит? – взволнованно потряс меня за плечо Оуэн.
– Это… Тина, – хрипло отозвался я.
– Тина из приюта? Получается, она жила с мисс Мертон? Дед говорил о ней?
– Получается, так.
Я положил фотографию на место и уставился на свои ладони. Они дрожали от несуществующего холода.
– Почему она умерла, Джереми? – бессознательно слетело с моих губ.
Оуэн тяжело вздохнул.
– Я не знаю, мой мальчик. Мы можем попробовать найти причину в доме.
Фраза доктора Константина о призраках вновь возникла в моей голове.
Чувство необъяснимой вины во всем происходящем начинало проникать куда-то на подкорку мозга и задевать все существующие болезненные точки.
– Нам нужно идти, – подбадривал меня дядя. – Все в порядке. Ты не один.
С его помощью я поднялся на ставшие ватными ноги и покачнулся. Мы переждали еще пару минут, прежде чем вновь вернуться к исследованию пространства.
Тот закуток, что должен был выполнять роль кухни, казался насмешкой над функцией приготовления еды. Какой-либо гарнитур отсутствовал, а газовая плитка была одиноко придвинута к замызганному окну. Вместо обеденного стола (которым, как я теперь понимал, и была та пластиковая столешница во дворе) центр комнаты занимали три стула. Ни намека на холодильник, раковину или хотя бы привычные шкафы для утвари.
В этом навевающем недюжинную тоску бедно обставленном углу не нашлось ничего полезного. Возможно, потому что этому чему-то было просто негде храниться.
Мы больше не искали выключатели и довольствовались светом фонаря. Джереми не настаивал – а я больше не просил, потому как понимал, что не хочу видеть больше. Копаться в поисках понятных деталей, выдерживая свой фокус только на них, было значительно проще. Более глубокого погружения в ту несчастную, полную лишений жизнь, что вели две важные женщины из моего прошлого, я бы просто не выдержал.
Соблюдая полную тишину, мы двинулись в сторону узенькой лестницы, что вела на второй этаж. Неосознанно я вновь начал считать ступени. Но когда седьмая, ожидаемо, не издала скрипа, просто не выдержал: