– Маргарита Петровна, прежде всего, хочу выразить вам свои соболезнования. Если что-то надо сделать, я к вашим услугам.
– Спасибо. Мне и в правду нужна ваша помощь. Но сначала расскажите, что там за люди собрались?
– Это рабочие со складов, они волнуются, что теперь с ними будет.
– Пусть все продолжают работать в прежнем режиме. Мне необходимо немного времени, чтобы ознакомиться с делами. Вы же знаете, что всем занимался мой муж.
– Утром звонил полицейский, хотел попасть в кабинет, чтобы посмотреть кое-какие бумаги, но я не разрешила. Нечего делать без вашего ведома. Сослалась на то, что у меня нет ключей.
– Всё в порядке. Позвоните, пусть приходят, им, наверное, нужны будут записи о встречах, может визитные карточки, ежедневник. Только с собой ничего не давайте, потому что мне это необходимо для работы.
– Ещё сегодня появился некий человек, сказал, что ваш адвокат, просил предупредить его, когда вы появитесь.
– А где он сейчас?
– Кажется в бухгалтерии.
– Что-то ещё? – поторопила секретаршу Рита.
– Сегодня ночью, кто-то пытался проникнуть в кабинет. Охранник обходил складские помещения и увидел в окне кабинета свет от фонарика. Он кинулся в здание, обнаружил, что в кабинете всё было перевёрнуто, но человек скрылся незаметно через форточку в туалете. Охранник не стал вызывать полицейских, потому что на его взгляд ничего не пропало. И это правда, я проверяла, всё на своих местах. Кто-то рылся в бумагах и пытался открыть сейф.
Рита вздохнула глубоко и потёрла пальцами лоб. Что-то происходило вокруг неё. Она не могла понять причин, и от этого становилось страшно.
«Надо взять себя в руки, – подумала Марго. – Нет времени рвать на себе волосы».
– Алевтина Степановна прошу вас, пригласите из бухгалтерии Марию Константиновну и займитесь похоронами. Вы знаете, что надо делать в этих случаях?
– Не волнуйтесь, мы со всем справимся.
– Спасибо дорогая. Только держите меня в курсе. И позовите, пожалуйста, Синицына Павла Валентиновича.
– Кто это? – опешила секретарша.
– С этого дня это наш штатный юрист и адвокат.
Женщина быстро сообразила и юркнула за дверь. Через несколько минут зашёл Синицын.
– Разрешите присесть? – мужчина наклонился в полупоклоне возле неё.
– Кажется, утром мы договорились перейти на ты? – Рита уловила запах дорогого одеколона.
– На ты мы дома, а на работе будем соблюдать субординацию, – адвокат уселся напротив и закинул ногу на ногу. – Хотя без свидетелей можно и на ты, ещё потому что я очень опасаюсь – скоро мы встанем на одну ступень в социальной лестнице.
– Что вы, ты имеете в виду? – Новоскворецкая запуталась. Павел выглядел очень серьёзным и ей это не понравилось.
– У тебя есть доступ к сейфам и к банковским счетам? – не отвечая, спросил адвокат.
– Конечно, есть, хотя я не интересовалась содержимым, да и банком занимается Мария Константиновна, – Рита уставилась на Павла с немым вопросом. – Да не тяни ты!
– Я прошёлся по складам и присутствовал при отгрузке товара. Склады почти пустые. Это что-то значит?
– Ничего удивительного. Не обязательно весь товар отгружался на фирме. Как ты уже понял, Новоскворецкий являлся посредником. Он мог заключить договор на большую партию морепродуктов, а холодильных установок на фирме не достаточно. Поэтому мидии, например, отгружались здесь и дожидались дальнейшей транспортировки, а кальмары с креветками уходили напрямую к покупателю. Но совсем пустыми склады не могут быть. Итак, рассказывай! – от нехорошего предчувствия заныло под ложечкой.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался накаченный верзила, а вслед за ним забежала испуганная секретарша:
– Извините Маргарита Петровна, я его не пускала, но бороться с атлетом не в состоянии. У нас разные весовые категории. Я сейчас позову охрану.
Женщина посмотрела на парня снизу вверх, а тот не слушая, сначала поцеловал Маргариту в щёку, потом схватил стул и уселся напротив.
– Не волнуйтесь, всё в порядке, – поднялась со своего места Маргарита, выпроводила секретаршу и прикрыла за ней дверь.
– Марго, что за дела? Ты не отвечаешь на звонки? Я уже разволновался! Ты что решила меня кинуть?
Фамильярность парня зашкаливала, и адвокат решил было указать наглецу на его место, как Рита повернулась и попросила:
– Павел Валентинович прошу вас, дайте нам поговорить несколько минут, а потом мы с вами продолжим.
Тон женщины был предельно вежливым, но на лице отразилось столько презрения и злости, что Паша подумал:
«А ведь негативные эмоции делают людей похожими на крыс. Лицо странным образом превращается в острую морду, глазки прячутся глубоко в глазницы, а губы становятся бескровными и вытягиваются в нитку, – он, не говоря ни слова, поднялся и вышел, а мысли подкинули ему ещё одну задачку. – Маргарита Новоскворецкая совсем не такая, какой хочет казаться. Тоже каких-то тайн в своей жизни набуробила. Надо разбираться. Похоже, это и есть тот любовник, о котором писали в жёлтой прессе».
Почему-то Павел разволновался, он нащупал в кармане пачку сигарет и вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Заядлым курильщиком он себя не считал, иногда позволял три-четыре сигареты в день. В особых случаях, под хорошую выпивку, в соответствующей обстановке наслаждался элитным табаком фирмы «Cohiba». Несколько лет назад один друг привёз ему из Кубы в качестве презента эти сигары, которые купил у какого-то барыги прямо у дверей табачной фабрики в Гаване. Вероятно ворованые, потому что без акциза. Презент вышел в дым, а привязанность осталась. Павел нашёл в Питере один небольшой магазин, где продавался качественный элитный алкоголь. Адвокат остановил свой выбор на ирландском виски «Джеймсон», интуитивно чувствуя, что именно этот напиток гармонично впишется в компанию к сигарам «Cohiba». Произошло это лет десять тому назад, с тех пор адвокат не изменял своему выбору и периодически потрафлял своим маленьким слабостям. Это тебе не папироски на ходу смолить, и нервно теребить жёваный окурок, перекидывая из одного уголка рта в другой. Сигары это стиль, шарм, неторопливость и состоятельность. Друзья знали об этом, и вопросы с подарками ко дню рождения Синицына не возникали, потому что срок годности сигар почти не ограничен, главное, чтобы были соответствующие условия хранения.
Паша без удовольствия докурил сигарету стряхивая пепел в приоткрытое окно, потом затушил о подошву ботинка и выбросил вонючий окурок в корзину для мусора. Сейчас, не то, что раньше – появился запрет на курение в общественных местах. А общественные места это везде! И бедные курильщики вынуждены прятаться по закоулкам или дымить плотным табуном в положенном месте. Синицын, как толковый адвокат, был уверен, что выиграет дело, если подаст в суд на государство, которое нарушает его права, как курильщика, вынуждая рыскать в поисках специального загона для табаколюбителей. Однажды он поехал в Швецию, выйдя из аэропорта на улицу, в ожидании такси он достал сигарету и с удовольствием наполнил дымом лёгкие. Через пару минут к нему подошёл здоровенный полисмен и очень вежливо объяснил на английском, что курить здесь запрещено, а для таких любителей есть специальная зона и она находится в десяти шагах от этого места. Павел попытался возразить, но здоровяк, ничего не говоря, выписал ему штраф в сотню евро. Синицын просто задохнулся от возмущения и несправедливости. Шведское правительство заботится о здоровье своей нации и выпускает соответствующие законы, и в то же время легализует однополые браки и гей отношения, не позволяя этой нации размножаться!
«Мир сошёл с ума!» – думал адвокат, стоя у окна в длинном коридоре офиса. Он посмотрел на часы, не зная, как ему поступить, то ли вернуться в кабинет и напомнить о себе, то ли отправиться по своим делам, а потом позвонить и договориться о встрече. Тут из дверей приёмной показалась серебристая шевелюра секретарши, которая тряхнула кудряшками, приглашая вернуться. На входе он нос к носу столкнулся с симпатичным амбалом. Ростом они были примерно одинакового, только парень выглядел гораздо габаритнее, да и моложе лет на десять, а может и того больше.
Павел заметил, что с губ Новоскворецкой исчезла помада, и его уколола ревность. Он заподозрил, что вдова целовалась с этой горой мышц. Однако адвокат с невозмутимым видом вернулся на своё место и выразил на лице предельное внимание и услужливость.
– Так на чём мы остановились? – Маргарита неловко поправила волосы.
– Мы остановились на том, что вы, уважаемая Маргарита Петровна, банкрот.
– Не поняла, это что, шутка такая?
– Нет, не шутка. На фирме денег нет, то ли открыты другие счета, то ли средства переведены за границу, то ли преобразованы в наличные.
– А бухгалтер, почему мне ничего не сообщила?
– Она ждала хозяина. А то, что он скончался, она узнала так же как и все, из телевизора. И тебе она, конечно, ещё не успела сообщить. До рабочих дошли кое-какие новости, поэтому они забеспокоились, что останутся без зарплаты. Всю информацию в банках можешь получить только ты, потому что являешься соучредителем фирмы. А сейчас ты владелица всего, если Новоскворецкий Станислав Алексеевич не развёлся с тобой или не написал завещание на третье лицо. В свете последних событий ничего нельзя исключать. Даже полиции необходим прокурорский запрос, чтобы выяснить реальное финансовое положение.
– Боже мой! – Рита впала в глубокую задумчивость и печаль. Она долгое время вообще не интересовалась делами на фирме, заглянет в свой магазин, проверит ассортимент, подпишет бумаги и отправляется по своим делам – фитнес-центр, салон красоты, выставки и вечеринки. И вот сейчас реальность накрыла её неприятностями, и она ужаснулась, что это только начало всех тяжёлых перемен. И не ошиблась. Она резко поднялась, взяла свою сумочку и на ходу бросила:
– Я сама во всём разберусь, но только не сейчас.
– А когда? Маргарита! – широко развёл руками Синицын.