– Флоты – и те стекаются к гавани.
Поезд – и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней
– Я же люблю! -
Тянет и клонит.
Наташа улыбнулась грустно:
– Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
К тебе
Тянусь неуклонно,
Еле расстались,
Развиделись еле.
– Я тоже люблю Маяковского, – она нежно погладила Рафаэля по щеке.
– Я вернусь через два часа. Поедем на ужин.
Он держал её руку, не желая отпускать ни на секунду. Наташа высвободилась и рассеянно кивнула.
– Я тебе очень благодарна за праздник, который у меня случился.
Она взяла свою сумку с заднего сиденья, и, чмокнув мужчину в щёку, выскочила из автомобиля. Наташа шла не оглядываясь. Взяла у портье ключи и поднялась в номер. Она сделала несколько звонков, приняла душ, после собрала свой чемодан, вызвала такси и отправилась на вокзал.
***
Эрину совершенно не нравился этот отель с громким названием «Президент-отель». Здание находилось в старой части города неподалёку от трамвайной линии, на узкой улице. Здесь дома лепились вплотную друг к другу и от этого ни в холл, ни в номера почти никогда не заглядывало солнце. Интернет имелся только на первом этаже, номера оказались тесными, из душевой тянуло застоявшейся водой, иногда пробегали тараканы, и старый телевизор не мог толком установить картинку, всё время мелькал и рябил. И если бы не дела, он никогда бы не поселился в столь задрипанном месте. Выяснил полицейский некоторые подробности проживания русского бизнесмена. Сначала он никак не мог понять, зачем состоятельный мужик поселился именно здесь, при его деньгах и всего на несколько дней можно было снять номер гораздо комфортнее. Потом он понял – Новоскворецкий хотел затеряться, спрятаться, и в то же время ему необходимо было находиться в центре города. Буквально в двух шагах располагается площадь Таксим, курсирует трамвай, есть возможность быстро добраться в любую часть города. Но как не старался Новоскворецкий остаться незамеченным, многие запомнили высокого, полноватого блондина, тем более времени прошло совсем не много. Из рассказов горничной, администратора, торговца шаурмой в кафе напротив отеля, как из дроблёной мозаики сложилась вполне определённая картина. Новоскворецкий проживал в номере на втором этаже всего три дня. Уходил утром и возвращался после обеда. Такси не вызывал, телефоном если и пользовался, то своим, а из номера ни с кем не контактировал. Завтраки в отеле не брал, перекусывал на улице всё в том же кафе. Вёл себя прилично, женщин лёгкого поведения не приводил, но в последний вечер перед отъездом изрядно накачался алкоголем, и его в номер доставил мужчина, по всей видимости, соотечественник – они разговаривали на русском языке. Что это был за мужчина, никто не знает, потому что документы у него никто не спрашивал. В отеле не принято досматривать гостей. Новоскворецкий хоть и изрядно набрался, но шёл своими ногами, а мужик лишь поддерживал его. В руках несли какие-то пакеты, скорее всего выпивку, потому что бутылки громыхнули о стойку регистрации, когда Станислав Алексеевич забирал из ячейки ключ. В номере они провели часа два, а может и больше, никто специально не засекал. Незнакомец удалился ближе к ночи. В руках ничего не держал, вежливо кивнул и ушёл. Как был одет? А как можно одеться в тридцатиградусную жару? Сандалии, светлая майка и бриджи. Проскочил быстро, никто рассмотреть его особенно не успел. Рост средний, волосы русые, короткие, растительности и очков на лице нет. Эрин загрустил – такие приметы, значат, что без примет, стандартный русский мужчина. Причина для грусти у Эрина появилась и другая – Наташа не отвечала на звонки уже который день. Сначала он не очень переживал, понимал, что она, увлечённая экскурсиями и театрами, вероятно, просто не слышит звонок. Потом он начал волноваться всерьёз. Она же должна видеть пропущенные звонки, могла хотя бы перезвонить? Тогда он набрал номер отеля «Бельведер» и администратор сообщила ему, что его жена неожиданно съехала из номера, хотя у неё был оплачен ещё один день. Эрин решил, что она отправилась сначала в Москву к своей подруге, а потом уже к родителям в Тамбов. В конце концов, подождёт ещё один день и если пропажа не объявится, позвонит родителям в Тамбов или коллегам в Питер. Уж те помогут обязательно!
Фотография Новоскворецкого засалилась, но турок со свойственным этой нации ослиным упрямством, вернулся к трамвайной линии и снова отправился к площади Таксим, заглядывая в каждую забегаловку, ресторан и кафе. Он прикидывал, где могли нарезаться эти двое? Не на лавочке же во дворах? Похоже, они уже хорошо выпили и решили догнаться в номере, и значит, алкоголь купили в супермаркете, а до этого стартовали там, где можно купить спиртное. Кондитерские, кафе-мороженое, закусочные можно проходить мимо, а вот бары и рестораны- то, что надо. В Стамбул пришёл вечер, и от этого улицы стали ещё многолюднее, засверкали витринами с золотыми украшениями, парфюмерией, часами, национальными сувенирами. У полицейского уже кружилась голова от бесконечного потока людей, различных лиц и одежд, а ещё и от голода. Но расслабляться он себе запретил до тех пор, пока не будет результата. И его предположения подтвердились в одном уютном ресторане. Эрин показал фотографию официанту в баре и тот быстро вспомнил посиделки этих двоих.
– Первым пришёл вот этот, – парень ткнул пальцем на Новоскворецкого, отставляя стакан, который тёр до этого полотенцем. – Он подошёл ко мне и заказал холодного, разливного пива. Потом с кружкой уселся вон за тем столиком и подозвал официанта.
– Какого? Он сейчас здесь?
– Мемед! Иди, поговорить надо.
Официант в длинном чёрном фартуке по имени Мемед появился скоро, и, узнав суть расспросов, быстро выложил всё, что знал. Новоскворецкий заказал жареную баранью ногу с овощами и ещё пива. Пока готовился заказ к нему присел ещё один мужчина. По всей видимости, они не были знакомы. Тот есть ничего не стал, а вот ракии они выпили немало. Описание с точностью совпадало с тем, что рассказали в отеле, но появились отличные уточнения. Мужчины сидели довольно долго, много и громко разговаривали, потому, что несколько раз Мемед делал им замечания. В это время много посетителей, и не всем нравится изрядно выпившие балагуры. Они притихали ненадолго, а потом снова громко смеялись, шумно обнимались через стол, да так, что падали тонкие бокалы с ракией. А вскоре дружно, нетвёрдой походкой потянулись к выходу к всеобщему облегчению. Самое примечательное, что за всё расчитался не Новоскворецкий, а его новый знакомый.
– Почему вы решили, что они не были знакомы до этого?
– Вот этот, – Мемед указал на Новоскворецкого, – пришёл в ресторан поужинать. Он никого не ждал. Было абсолютно ясно, хоть они и говорили на русском, но тот, второй спросил разрешения присесть за столик, а уж потом завязалась беседа с последующим обильным выпивоном.
– Почему вы решили, что они общались на русском? Может на украинском или белорусском?
– Да вы посмотрите, сколько здесь туристов, которые говорят на этом языке, – встрял бармен, – и казахи, и узбеки, а уж про белорусов и украинцев я не заикаюсь. Здесь уже и каждый второй турок хоть коряво, но изъясниться может. Самые лучшие и богатые покупатели это жители стран бывшего СССР. Что вы думаете, американцы, австралийцы или европейцы будут покупать золотые украшения или драгоценные меха? Да никогда! Лишь магнитики, национальные платки, синие бусы турецкий глаз, самое крупное приобретение инкрустированный кальян. А эти денег здесь оставляют немерено, на рестораны не скупятся и на чаевые тоже, – он вернулся к фотографии. – Вот этот мужик, который пришёл первым, обратился ко мне и заказ сделал на английском. Выглядел он гораздо старше второго.
– Насколько старше?
– Не знаю, примерно лет на десять-пятнадцать. Одному лет пятьдесят пять, а второму около сорока. Роста примерно одинакового, оба светловолосые. Как все русские. Второй может чуть темнее, глаза голубые, чисто выбрит, – с этими словами бармен вернулся к работе – к бару подтянулись посетители.
Похоже, что эта встреча была случайной, и не имеет к убийству никакого отношения. Или имеет? Кроме таксиста, который увозил на следующее утро Новоскворецкого в аэропорт и случайных прохожих, этот персонаж последний, кто видел бизнесмена живым. Турок без всякой надежды спросил у обоих:
– Ну, чем-то он вам запомнился? Хоть какой-нибудь мелочью?
– Ничего себе мелочи, – ухмыльнулся бармен. – Весь в золоте, как баба.
– Да, и полный рот золотых коронок, – подхватил Мемед. – Ещё наколка на правом запястье с группой крови.
Наконец-то выяснились такие нужные мелочи, по которым можно вычислить любого человека.
– На нём были золотые ювелирные украшения, часы? А какая группа крови?
– Часов я не видел, а вот браслет золотой тяжёлый, видно очень дорогой на левой руке. И цепь на шее под майкой поблёскивала. Сколько зубов точно не считал, но, когда мужик смеялся, всё сверкало, как в ювелирной витрине, – Мемед пожал плечами и глянул на бармена, словно ища поддержки. – А про группу крови ничего сказать не могу, я свою-то не знаю, только видел на внутренней стороне запястья правой руки качественная татуировка.
– Нарисовать сможете, как выглядели украшения?
– Попробуем, – переглянулись ресторанные коллеги.
Они пыхтели несколько минут, старательно высунув языки, и наконец, протянули довольно качественные рисунки, а бармен пояснил:
– Вы знаете, золота на украшениях много, но ювелирная работа весьма примитивная, плетение грубое. Вот с группой крови мы можем ошибаться, но, кажется, так.
Эрин в знак благодарности и, памятуя о том, что сам себе обещал, решил здесь же и поужинать. Он не торопился, ел, что называется вразвалочку. Устроился под кондиционером возле окна, чтобы наблюдать за происходящим на улице – так лучше думалось. Всё тот же Мемед убежал выполнять заказ: чечевичный суп, кёфте со специями и традиционный холодный айран. Полицейскому не хотелось рано возвращаться в номер, в котором толком не показывал телевизор, и неприятно тянуло из ванной комнаты. В голове он прокручивал план на завтра. Ещё утром, в ларьке полицейский приобрёл карту города, и сейчас, расположившись на столе, нашёл то место, где Новоскворецкий запланировал и почти приобрёл виллу. Ехать около двух часов на общественном транспорте, прикинул в голове Ерин и решил встать пораньше, чтобы завтра же завершить все дела, о которых его просили русские. Его университетский товарищ сообщил, что специалисты проследили по камерам видеонаблюдения абсолютно каждый шаг Новоскворецкого на территории аэропорта и выяснили, что ни с кем, никаких контактов он не имел. Приехал на такси, прошёл через контроль в зал ожидания, посмотрел на часы, выпил из бутылочки и, прикрывшись полотенцем, которое достал из портфеля, улёгся на сиденья. В это время пассажиров находилось не много, поэтому гражданин развалился вольготно. Эрин загрустил, ему стало одиноко в огромном мегаполисе. Что делать дальше, он пока не решил: то ли ждать Наташу, то ли возвращаться в Анталию, но сидеть тупо в Стамбуле у него не было никакого желания.