— Уже нет, — ответил тот. — Догоняй, копуша, сколько тебя можно уже ждать!
Она медленно пошла за ним, поправляя одежду:
— Ты обещал быть самим собой.
Грей счастливо улыбнулся:
— Я помню. Ехидство во мне есть всегда. Но яд я буду сцеживать реже, гораздо реже.
Он, как истинный джентльмен, стянул с себя перчатку и протянул руку Эйч. Та осторожно вложила свои пальцы ему в ладонь.
— Я не кусаюсь, — фыркнул Грей.
— Плотно поужинал кровью? — поинтересовалась Эйч.
— Ты мне теперь постоянно будешь напоминать о моей оплошности? И ты там сама виновата — я же говорил, что не надо меня тревожить.
Он шагнул на улицу, немилосердно таща за собой Эйч. Голова привычно закружилась, поднялась тошнота — они шагнули в другой мир.
Город. Обычный. Может, чуть более грязный, чем даже в мире Эйч. Ветер гнал по тротуарам снежную крупу и мусор.
Все дома обнесены высокими каменными заборами, с колючкой поверху, пиками или просто битым стеклом. Окна плотно закрыты ставнями, а кое-где решетками. И ни отблеска света в домах, словно они пусты.
Темно — горели единичные фонари на улице.
На небе множество звезд. И стареющая бледная Луна. И ярко-красная поднимающаяся над горизонтом Лу… Эм…
Грей пояснил:
— Хэма. Луна — это Свет, а второй спутник, Хэма — Кровь. Я же сказал — тут будет полнолуние. Помни: от тебя требуется одно — прикрывать мою спину. И не сейчас. Сейчас я в состоянии защитить нас обоих.
Он чуть поправил ремень автоматической винтовки, чтобы легче было перейти в режим боя. Посмотрел на скептически осматривающуюся Эйч…
— Хелен, это не та сказка, которую я обещал тебе показать. Сказка будет позднее. Не в этом мире.
Она не успела ничего ответить — Грей резко дернул винтовку вверх и выстрелил. Эйч даже не отследила, откуда было совершено нападение — все было настолько молниеносно. И вот… Ярдах в десяти валялось на земле странное тело — не так Эйч представляла себе оборотней. Что-то раза в два меньше человека, отвратительно лысое, в многочисленных складках кожи, как шарпей (Эйч видела такую породу в городе Кейт, долго не могла понять — зачем такая нужна?), с лапами, похожими на обезьяньи или на пародию человеческих, только с острыми длинными когтями вместо ногтей. Лица…
…или морды?…
…к счастью, видно не было. И тут вроде бы мертвое тело начало шевелиться, быстро проходя обратную трансформацию — в человека.
Грей закрыл ей обзор.
— Я не неженка, — напомнила Эйч.
Тот выгнул бровь:
— Это не те знания, которые нужны по жизни. И нам все равно в другую сторону, — он указал рукой в сторону ближайшего перекрестка. — Нас там ждут.
— Кто? — тут же насторожилась Эйч.
— Свои. Соседский дозор. Пойдем уже.
Перекресток был пуст. Хотя… Эйч подняла глаза вверх и тут же вычислила две позиции снайперов. Красный кружок лазерного прицела затанцевал по лицу Грея и, наверное, её.
— Свои? — уточнила Эйч.
— Свои, — хмыкнул Грей. — Играются.
— М-да, какие они тут дремучие — красный лазер для прицеливания используют… Они бы еще кричали: «Эй, ты замри, я прицеливаюсь!».
Грей отвернулся в сторону, явно пытаясь сдержать смешок.
Эйч еще раз более внимательно огляделась… Кое-где в домах странно отогнуты ставни, кое-где совсем непонятные каменные конструкции на дороге, опять же заброшенные машины…
— Не маловато своих?
— Сойдет, — отозвался Грей, ловя пальцами красную нить лазера и рывком потягивая её на себя. С крыши донеслось короткое ругательство, а на тротуар с грохотом (удивительно, что еще не выстрелила) упала винтовка. — Побаловались и хватит!
Из ближайшего дома — когда-то это была кондитерская, судя по уцелевшей вывеске, вышел коренастый человек, одетый в камуфляж.
— Лорд Грей, ну зачем же так… — он ткнул пальцем в валяющуюся винтовку. — Парни лишь выполняют свою работу…
Грей скривился:
— Я тоже выполняю свою работу, констебль Йорк. И не люблю, когда мне мешают. Серебряные пули, которые я вам прислал, распределили?
— Да, лорд Грей, благодарю вас за помощь — и винтовки, и пули теперь есть у всех в достатке.
— У вас все готовы?
Бывший полицейский хмуро кивнул:
— Все, кого нашел. Ждем. Только вы уверены, что оборотни устроят прорыв именно тут?
— Уверен, — Грей не одарил его взглядом, поднимая лицо вверх и вглядываясь в красную Хэму, уже поднявшуюся над горизонтом. — Возвращайтесь на позиции.
Лицо Грея стало странно меняться, приобретая нечеловеческие черты — вытянулась челюсть, прорезались вибриссы, глаза налились желтым…
Йорк дернул вверх свою винтовку, но напоролся на плазмомет Эйч, упертый ему в грудь:
— Руки прочь от оружия!
— Он же сам…. — еле выдавил Йорк.
— Плевать! Руки прочь! — зло фыркнула Эйч.
И тут раздался вой, заставляя вздрагивать — громкий, страшный, бьющий ужасом по нервам, и в тоже время немного грустный и полный странной печали…
Краем глаза Эйч отследила движение справа и выстрелили наугад, надеясь, что успеет. Результата она увидеть не успела. Запястье обожгло болью — когти резко впились в кожу, нещадно разрывая её, а потом были рывок под хор ответных завываний оборотней со всех сторон и привычная тошнота — они с Греем вновь шагнули в другой мир.
Эйч опустила голову вниз, упираясь руками в колени. Отдышалась, прогоняя тошноту, скосила глаза на выглядевшего уже обычно Грея. Посмотрела на запястье в потеках крови, но подозрительно здоровое.
Огляделась, пытаясь понять, куда их занесло…
Высокие стволы деревьев… И снега́ кругом… Снега́ почти по колено.
Эйч выпрямилась:
— Слушай, ты бы хоть предупреждал…
Грей холодно заметил:
— Я не оборотень. Это просто заклинание смены личины.
— Я не об этом — предупреждай, когда переходим в другой мир. Меня, знаешь ли, укачивает на ухабах.
Грей рассмеялся:
— Забавная реакция. Тебя не напугала моя трансформация? Даже Йорк не выдержал…
— Хуже ты все равно уже не будешь. Кстати, что пел-то? — Она засунула мёрзнувшие руки себе подмышки.
— Пел?
— Ну, орал. Выл. Кричал… — Она подняла глаза вверх, где сквозь сосновые лапы просвечивали звезды и смотрела вниз все так же кроваво-блестевшая Хэма.
— Это была песнь любви, Эйч. — пафосно сказал Грей.
— Зима же… Какая песнь любви? Думаешь, там кто-то клюнет на такое?
— У волков и у оборотней, к твоему сведению, свадьбы зимой.
Эйч глубокомысленно кивнула:
— Яяяясно! А ты не хочешь вернуться и попраздновать дальше?
Грей отрицательно качнул головой:
— Нет. Сами справятся. Их же мир. Да и ты не воин. С чего бы тебя потянуло обратно?
Изо рта Эйч вылетело облачко ледяного пара:
— Да я бы рада и тут остаться, но хххххолодно же!
Грей шагнул в сторону, пальцем поманив Эйч за собой:
— Я тебе обещал сказку.
— А более теплого варианта сказки не нашлось?
Грей прикрыл глаза:
— Какая ты…
— Я, несмотря на то, что выросла в холодном мире, еще теплокровная. Тут сколько градусов?!
— Минус тридцать где-то. Может, чуть больше…
Он взял её за руку, и вновь накатила тошнота. В этот раз они оказались на опушке леса, а перед ними была небольшая долина с каменными низкими строениями. Бегали под луной волчата и лисята, рядом с ними носились дети… Человеческие дети. И играли со зверьми.
…Или оборотнями…
— Ой, — обернулся Грей на побледневшую Эйч. — Переход.
Эйч поправила его:
— Вот “ой!” нужно говорить ДО, а не после. А так — сойдет…
Она разглядывала долину, недоумевая…
Стелился дым из труб понизу, к непогоде, кажется. Или наоборот? Эйч не знала… По дороге к поселению спешила пара волков. И люди, шедшие им на встречу, не боялись их.
— Грей… — Эйч посмотрела ему в лицо, — сюда же ты серебряные пули не притаскивал?
— А они тут нужны, Хелен?
Эйч задумалась:
— Знаешь, не понимаю я тебя… Зачем прикидываться прокисшим пивом, если ты… Немного лимонад?
— Я? — возмутился Грей. — С едой меня еще не сравнивали. И я просто подумал, что у тебя может возникнуть вопрос — где я научился петь по-волчьи. Так вот — именно тут.
Эйч, уже замершая полностью, выдохнула:
— Слушай, я впечатлена твоими вокальными данными, но давай уже вернемся в тепло?
Он протянул ей руку:
— Ой?
Эйс не удержала смешка:
— Запомнил все же! — и вложила свои пальцы ему в ладонь.
После привычного приступа дурноты, Эйч огляделась и вздохнула:
— И где мы опять?
Грей, не отпуская её руки, напомнил:
— Ты же просила теплую сказку…
Было тепло. Сумрачно. Летели по ветру светлячки. Колыхались тяжелые цветущие ветви слив. Одуряюще пахло весной, прелой, теплой землей, цветами, немного дымом…
Сияли на небе две луны…
Скакал по дороге на одной человеческой ноге зонтик. Скок, скок, скок за нерадивой хозяйкой, потерявшей его.
Пел песни подвыпивший воин, шатаясь и пьяно подплясывая. Топтался на месте, пытаясь найти дорогу к дому, но ходил кругами, кажется.
И смеялась девушка, наблюдая за ним, прикрывала рот ладошкой. Хлопали, струились по ветру длинные шелковые рукава её одеяния. Звенели подвески в её вычурной прическе. И пел ветер, любуясь ею.
Дробно застучали подошвы обуви, когда девушка направилась в небольшой странный домик из дерева и бумаги, который появился по мановению её руки. А под одеждами девушки явственно видны были три длинных рыжих хвоста.
— Еще хочешь сказки? — сказал Грей.
— Хочу, — зачарованно сказала Эйч.
И снова дурнота, в этот раз накатывающая и накатывающая раз за разом. Кажется, Грей прыгал и прыгал по мирам, все больше и больше ругаясь. В результате, они оказались на улице перед “Приютом”. Грей резко бросил Эйч:
— Сказка закончена. За оплатой придешь после полудня.
— Эй… Какая муха тебя укусила? — буркнула ему в спину Эйч, но Грей её не слышал. — Не лимонад…