— По-моему, нам и незачем тут задерживаться. Конечно, город приятный, не жарко, после нашей поездки неплохо было бы отдохнуть, запастись сувенирами… Но у нас осталось так мало времени, что зря терять его здесь, право же, не стоит!
— Если бы мы не видели того, что происходило. Нельзя же оставить это без последствий! Закон требует…
— Да почему? Какое тебе, в конце концов, дело до здешних проблем?
Милов вздохнул и лишь дернул плечом, тем самым отвечая на недоуменный вопрос Евы. И она поняла — настолько она этого человека уже знала. Ей оставалось только поинтересоваться:
— Как мы найдем тут хоть что-нибудь без карты?
— Попробуем, — усмехнулся Милов. — Авось машина сама приведет.
Это «авось» он проговорил по-русски: не смог найти английского эквивалента. И тут же включил компьютер. Загрузил список городов, заложенных в память, надеясь, что почти двухмиллионный Майруби не окажется забытым. Конечно, если бы его программировали в Штатах или России, могли бы и пренебречь, однако для Израиля Ксения была не такой уж далью.
Так и получилось. Майруби нашелся, а вслед за тем высветился его план, на котором крохотным рубином обозначился и сам джип, перемещавшийся на какие-то доли миллиметра.
— Поищи там; надеюсь, это тебя не затруднит, — попросил Милов, в очередной раз увертываясь от дорожной неприятности.
Ева занялась компьютером.
— Если никуда не будем сворачивать, — сказала она через минуту, — то окажемся на шоссе, что ведет к аэропорту Кувала.
— Это тупик?
— Нет, дальше дорога идет на Нонбасу.
— Где нас, вероятно, ждут, — хмуро заключил Милов. — А с другой стороны к аэропорту нельзя подобраться?
— Можно, — ответила Ева. — Небольшой крюк, миль пятьсот всего-навсего, — и два пересечения границы: в Данзанию и обратно. Уже без виз, между прочим. А на большой дороге контрольный пункт наверняка имеется. Зато увидим Килиманджаро, хотя и издали…
— Соблазнительно, — усмехнулся Милов, — но придется отложить. Значит, ничего другого не остается, как рисковать. Сильно подозреваю, что на выезде из города нас будут поджидать. Ну, ты нашла полицейское управление?
— А как это сделать?
— Погоди, сейчас вспомню… Ага, надо нажать S и О: должен открыться список государственных учреждений.
Ева выполнила задание.
— Боюсь, — сказала она затем, — что мне в этом не разобраться.
Покосившись на экран, Милов усмехнулся. Очертания знаков были знакомы, но язык так и остался для него неведомым. Алиф, бет, гамел, делег… Сохранилось от тех, кто снаряжал машину, — от ее хозяев.
— Да, действительно. Зияющие пробелы в нашем образовании. Что ж, зададим еще одну задачу нашему смышленому штурману. Наверняка он окажется еще и полиглотом — сильно надеюсь…
Мысленно он сейчас очень хвалил себя за то, что, получая машину, не поленился всерьез разобраться в многообразных возможностях ее спецоборудования; благословил и судьбу — за то, что в пережитых приключениях оно не пострадало. Впрочем, конструкторы позаботились о том, чтобы укрыть электронику понадежнее. Милов поднапряг память и, лишь на доли секунды отрывая взгляд от улицы, набрал на компьютере нужный код.
— Ну, вот. Он и английским владеет не хуже.
На этот раз в списке можно было разобраться без труда.
— Есть адрес, — сказала Ева.
— Вот и прекрасно. Однако сперва хотелось бы убедиться, что мы не тащим за собой хвост. Незачем привозить его. Ну-ка… Кажется, режим зеркала у них включается вот так? Нажми М и R.
Ева так и сделала.
На экране справа появилось окно с изображением улицы, по которой они сейчас ехали (у Милова не было времени разбираться в мелком шрифте ее названия). Рубиновый индикатор джипа находился в верху картинки, а ниже остальная видимая на мониторе часть улицы была усеяна зелеными огоньками, медленно перемещавшимися друг относительно друга, а все вместе — к скользившим назад контурам застройки.
— Десяти минут хватит… — пробормотал Милов, задавая аппарату нужный режим. И попросил Еву: — Следи внимательно. Если какая-то тележка в течение десяти минут будет держаться за нами примерно на одном расстоянии и на той же скорости, она обозначится белым мигающим огоньком. Это и будет, вернее всего, хвост.
— Интересно, как это может получиться?
— Предельно просто: от нас через спутник на них и обратно — на наш приемник.
— О да, проще не бывает, не так ли?
— Ладно, ироничный человек. Только следи внимательно.
— Постараюсь, — согласилась Ева. — Сигарету?
— Потом…
Она закурила и, откинувшись поудобнее, стала глядеть на экран. Милов тем временем, проявив некоторое нахальство, перестроился и несколько сбавил скорость, вызывая шумное недовольство прочих участников движения. Водитель задней машины, обгоняя, что-то сердито выкрикнул по-арабски. Милов невозмутимо смотрел перед собой.
— Неудивительно, номер-то у нас египетский, — заметил он.
— Есть белый, — сказала Ева.
— Рановато… Что он там сделал?
— Перестроился — точно так же, как мы. И держит ту же скорость. А вот теперь погас…
— Это еще ничего не дает: могла быть случайность. Но вот если он…
— Осторожно!
— Вижу, вижу…
Здоровенный трейлер, впритык за которым они тащились, часто замигал и совсем уже сбавил скорость: возможно, собирался взять правый поворот. Милов тоже сбросил газ.
— Тебе не хочется обогнать его? — поинтересовалась Ева. — Терпеть не могу тащиться так — словно во сне…
— Во сне часто бывает и наоборот, — ответил Милов. — А как там?..
— Белый снова горит, — перебила его спутница.
Ехавшие сзади, сигналя, обгоняли их; отмеченная белым огоньком машина, однако, сохраняла дистанцию.
— Ну вот, теперь более или менее ясно, — сказал Милов. — Видишь, а ты говорила: въехали благополучно…
— Ну и что, он будет тащиться за нами до самого конца?
— Пока им не станет ясно, куда мы едем.
— До самого аэропорта? Или только до посольства?
— Ну, туда мы их, надеюсь, не дотащим. Но до ближайшей стоянки возможно. Посмотри по плану: есть что-нибудь такое поблизости — гараж, стоянка, хотя бы заправка?
— Боюсь, что наш локатор берет не очень далеко, не более километра. Стоянку на плане я вижу, а вот есть ли там места — неизвестно.
— О'кей. Можем поиграть с ними в кошки-мышки. Одного только не понимаю… Оборудования, как у нас, у них наверняка нет. Каким же способом?.. Ага, сообразил. Они пометили нас еще там, на дороге. А я и не догадался проверить. Ну что же, лучше поздно, чем никогда. Пожалуй, придется нам несколько секунд обойтись без плана. Зато увидим свою собственную схему.
Он переключил клавиши, следя только за тем, чтобы не врезаться в трейлер, тащившийся на последнем издыхании. План улицы исчез, осталась только полоса справа с движущимися огоньками; зато на широкой левой части экрана зазмеились какие-то путаные линии, квадратики, треугольники, кружки — белые, зеленые, голубые, желтые — и одна красная то ли звездочка, то ли шестеренка.
— Так и есть, — сказал Милов удовлетворенно. — «Жучок». Такой породистый «жучок»… И обитает он под номерным знаком, между верхней его частью и панелью багажника… Потому они и видят нас, не приближаясь.
Он снова переключил компьютер на схему города.
— Где, ты говоришь, ближайшая заправка? Хотя ладно, сейчас все узнаем сами.
Милов нажал на отдельно расположенную желтую клавишу с надписью: «Необходима заправка».
Прошла секунда, другая — и на плане возникла красная ломаная линия. Не очень длинная.
— Прелестно, — констатировал Милов. — Перестраиваемся влево, потом разворот, немного проехать — и направо, до самого танка.
Он стал решительно протискиваться в левый ряд. Недовольно гудя, его пропускали: водителю любой легковушки было ясно, что при контакте с джипом гораздо больше пострадает хрупкий лимузин или «седан».
— Что там белый?
— Повторяет наш маневр.
— Посмотрим, насколько это ему удастся… И Милов с удовольствием выжал акселератор. Впереди уже виднелся знак разворота.
— Мисс Кальдер, — проговорил Берфитт доброжелательно, — как по-вашему, электроника нас не подведет?
— Электроникой, сэр, у нас по-прежнему ведает Вернер. Или что-то изменилось, о чем я ничего не знаю?
— Никаких перемен не произошло. Но на маршруте работаете с нею вы, и мне кажется не лишним знать ваше мнение.
— Что ж… — сказала она, продолжая сидеть, как девочка на экзамене: колени плотно сжаты, полы халата прикрывают ноги до самых щиколоток. — Проверку мы производим как полагается, дважды в сутки; приборы работают отлично, реакция пациентов нормальная.
— Как понимать это — нормальная? Нормальная на нынешний день или настолько, насколько вообще возможно?
— На сегодня, разумеется. По теперешнему их состоянию.
— Забудьте об этом, мисс Кальдер. Состояние их несколько ухудшится. Но продлить восстановительный период мы не сможем ни на один день.
Тут она позволила себе несколько приподнять брови. Черт бы побрал, в таком, совершенно невинном, казалось, движении таился некий призыв. Интересно, сама она сознавала это? Однако голос ее разрушил возникшее было впечатление: интонации были холодными, деловыми.
— Положение сильно осложнится, сэр.
— Я и сам понимаю. И все же другого выхода нет. Что следует сделать?
— Чтобы быстрее довести реакцию до нормы?
— Именно.
Мисс Кальдер медленно опустила длинные ресницы — в знак того, что ситуация ей понятна. Подумав немного, она сказала:
— Стоит усилить сигнал. Его мощность способна перекрыть остающуюся притупленность их реакции.
— А как это усиление скажется на внешнем виде?
— Я думаю, что изменения не будут бросаться в глаза. Несколько повышенная резкость в движениях, наверное… Хотя от них и так никто ведь не будет ожидать абсолютно нормального поведения.
— Вероятно, вы правы. Мисс Кальдер, если не ошибаюсь, для передачи усиленного сигнала придется пользоваться иным источником?