Лось был зол. Очень зол! И почему эти люди всегда в него стреляют? С самого детства бабахают из каких-то палок, а потом очень больно. Хорошо, рога выросли: этакая развесистая удивительная защита от врагов. Хочешь – укрывайся, как щитом, хочешь – бодни, и любому не поздоровится! Ух, сколько всяких тварей лось уже уничтожил с помощью этого грозного оружия! И не сосчитать. И волков рвал, и змей по земле размазывал, и кровопийц с когтями из ладоней, похожих на людей, разносил на составляющие! А тут… А этот…
Мужчина, что наделся на рога, никак не умирал. Он дергался, брыкался, громко орал что-то рядом с ухом, но не умирал! Что за живучая тварь попалась?
Лось мотал головой, лось мчался через колючие заросли, перебегал неглубокую реку, а труп на рогах – живехонький! Прям, неестественно как-то!
Лось, проскакав еще немного по бурелому, выпрыгнул, наконец, на шоссе и, дико ревя, бросился рогами на огромный ржавый автомобиль…
Михаил зажмурился, когда зверь врезался в него. И от толчка потерял сознание, а очнулся оттого, что маленький отросток рога тыкал мужчину в щеку. Сказать, что Прохоров был ошеломлен, значило бы – покривить душой. Такого просто не могло быть! Выдержать прямое столкновение с лосем, и не просто лосем, а его увеличенной копией. Но бывают и счастливые случаи. Это Михаил понял, когда прекратил материться и вывернул шею, чтобы увидеть, что два нижних длинных отростка проскочили аккурат между его спиной и рюкзаком. И теперь мужчина оказался подвешен на рогах зверя, который, словно хороший локомотив, двигал через все препятствия, попадающиеся на пути.
Не умер – хорошо, но висеть на рогах у лося – тоже мало приятного. Эта скотина, чтобы сбросить Прохорова, стала продираться через густой кустарник, потом попыталась прижаться рогами к дереву, но ничего не выходило.
– Да мать твою! – орал на зверя мужчина, словно тот обязан был понимать слова. – Просто остановись! Я сам слезу!
Но лось не понимал. От криков человека он только сильней пугался и мчался дальше, увеличивая скорость.
– Да что же такое! – когда лось выбежал на шоссе и остановился перед КАМАЗом, Михаил понял, что намерен предпринять зверь, но что человек мог сделать? Правильно: опять зажмуриться и ждать смерти.
И лось бросился на металлический каркас КАМАЗа. Если Прохорова когда-нибудь найдут, то будут долго соскребать останки с ржавого железа.
Сова открыла глаза, потянулась. Несмотря на холод, пробравшийся в «хаммер», девушка отлично выспалась. Иногда и три часа дают телу отдохнуть лучше, чем двенадцатичасовой сон.
Автомобиль девушка остановила на холме. Если с него спуститься, с одной стороны будет широкое голубое озеро, с другой – город. Дорога «Москва-Холмогоры» огибала Переславль-Залесский слева и уходила дальше, наверное, на Москву. На холме рядом с автомобилем удобно разлегся на боку величественный корабль. Каким ветром его занесло в центральную Россию – непонятно. Слегка удивленная девушка чуть не въехала на «хаммере» прямо в покрытое ржой и ракушками днище громадного судна, но вовремя опомнилась и припарковала автомобиль рядом с его морским собратом. Машина оказалась идеально скрыта за массивным объектом, как и Сова. Теперь девушка спрятана, но зато, если залезть на корабль, ей будет видно многое. Что и требовалось.
Макаренко потянулась, забрала вещи и выбралась из внедорожника. Бензина почти не осталось, придется бросить хороший автомобиль, но он и так много сделал. Софья с сожалением погладила «хаммер» по капоту, похлопала, словно друга, и пошла к ржавому кораблю. Надо поудобней устроиться и рассмотреть местность. Выяснить, где обосновались бандиты, посчитать сколько их, найти безопасные подходы к месту их жительства. И понять, есть ли возможность освободить детей без прямого столкновения? Сова, конечно, при желании могла справиться и с большим количеством противников, но если есть возможность обойтись без кровопролития, то лучше без него.
Макаренко, наконец, нашла, где забраться на величественный корабль. Ют[14] ближе всего был к земле. А еще она облюбовала отличное место, позволявшее девушке и наблюдать, и оставаться незамеченной. Корабль накренился в сторону озера, а его самая высокая мачта со смотровой площадкой теперь висела над холмом. На площадке мог свободно разместиться человек, причем благодаря леерам[15] – незаметно. Надо будет спустить оттуда веревку, чтобы не забираться всякий раз в «гнездо», проделывая замысловатое восхождение по завалившемуся на бок кораблю.
Потратив полчаса, Сова, наконец, оказалась в «гнезде». Подвесила на леера рюкзак, закрепив лямки вокруг металлических перил, к рюкзаку прицепила «Кедр-Б», чтобы не мешал, и стала с любовью расчехлять СВДС с оптикой и глушителем. Все оружие девушке осталось от отца, который, хоть и не раскрывал места работы, но совершенно четко дал понять, что работал в спецслужбах. И снайперская винтовка Драгунова была любимицей Макаренко. Девушка держала в руках смерть, почти неслышимую и беспощадную при умелом использовании. Подержав такую в руках, ощущаешь мастерство ее создателей. И девушке было совсем не свойственно морализировать или размышлять на тему гуманности использования оружия. Тот мир, в котором родилась Софья, не оставил ей шансов: оружие было необходимо, оружие – вторая жизнь, без него звери или некоторые люди давно бы полакомились девушкой.
Для начала Макаренко огляделась. Озеро казалось настолько чистым, что манило окунуться в прозрачную воду. Леса, обступающие его, тоже с виду были вполне обычными. Город слева – так вообще пустой, настолько дома выглядели покинутыми. Тут бандиты точно окопаться не могли, а вот на противоположной стороне озера, где берег высоко поднимался, стояло что-то монументальное.
На это следовало посмотреть поближе…
Сова подняла винтовку и приложила к плечу, правым глазом прильнув к окуляру оптического прицела. Она медленно настроила дальность и повела винтовкой вдоль берега, пока взгляд не уперся в белую стену. В некоторых местах штукатурка обвалилась, и из-под нее выглядывал красный кирпич.
А стена хороша! Метров пять в высоту. В совокупности с холмом, на котором стоит крепость (или что там такое?), она неприступна. Поверх стены видны купола храмов. Огромные! Если прикинуть, то плюс к пяти метрам стены – еще десять, как минимум. Если бы Сова искала убежище, то выбрала бы именно этот монастырь. Девушка еще раз прошлась внимательным взглядом по стене – и вот в узкой бойнице мелькнул силуэт человека. Софья вновь поймала его в прицел в следующей бойнице. Раз часовые расставлены, значит, это то, что и надо: место, куда свозят детей!
Сова еле удержалась, чтобы сразу не снять охранника в одной из бойниц. Но это бы лишь разворошило улей, и девушке стало бы сложнее вести подрывную деятельность и освобождать детей.
Наверняка это и есть тот самый Горицкий монастырь, о котором рассказывал Ваня. Эх! Если б не было негодяев, что в угоду себе готовы испортить жизнь сотням других людей, здесь можно было прекрасно обосноваться и жить. Ручной дозиметр перестал потрескивать сразу за Ярославлем. И земля, и вода – чистые. Сова переместила оптику на озеро: вода оказалась настолько прозрачной, что видны были песчаное дно, плавно колышущиеся водоросли и рыба, скользящая меж ними. Люди уехали, сгинули в поисках чистого места, оазиса, а он, оказывается, все время у них под носом находился. Оставалось только дождаться, когда снег растает, а радиоактивный пепел смоется дождями и абсорбируется грунтом, исчезнув в глубине земли.
Со стороны города раздался сумасшедший рев неизвестного Макаренко животного. Девушка постаралась навести окуляр на разыгравшуюся где-то там сцену. Несколько секунд она впустую перемещала оружие, пока не наткнулась на дорогу, огибающую город. Тут же она уже смотрела! Или нет?
Но зверь, видно, выскочил недавно, когда Макаренко осматривала другое место. А теперь незнакомое девушке чудо стояло посреди дороги и пыталось стряхнуть с красивых ветвистых рогов человека, который барахтался и кричал.
Софья поморщилась: как бы девушка ни ненавидела бандитов, заставляющих детей делать что-то из ряда вон выходящее, она не хотела видеть, как мужик мучается и агонизирует на рогах зверя. Да и животинку жалко!
– Сейчас мы это быстренько исправим, – прошептала Сова, настраивая оптику. Теперь – сделать поправку на ветер и дальность, выдохнуть и замереть, а потом плавно дожать спусковой крючок и ощутить, как приклад отдает в плечо.
Но в этот момент животное резко прыгнуло вперед, и в перекрестье прицела оказалась голова зверя. Макаренко отчетливо разглядела, как лось дернулся и завалился вперед, чуть не зацепив рогами ржавый «КАМАЗ», стоящий на пути. Человека подбросило вверх и, как тряпичную куклу, легко кувыркнуло в воздухе. Бандит упал в кусты где-то рядом со зверем.
– Черт! Не попала! Надо бы добить покалеченного! – Макаренко решительно отложила винтовку, взяла армейский нож и «Кедр-Б» с парой запасных рожков и спустилась по привязанному к леерам канату вниз.
Надо найти раненого и добить, чтобы не мучился, да и чтобы не рассказал о таинственном стрелке, появившемся рядом с монастырем. Сова не любила незавершенных дел. А вдруг выживет? Нет! Не надо! Хотел мертвым быть, когда на рога зверю взбирался, вот пусть и будет. Одним сумасшедшим меньше, да и мертвые – куда приятнее живых. Покладистые, молчаливые, на все согласные и никогда тебе не возразят, сколько бы ты им в уши помоев ни лила.
Михаил зажмурился в ожидании мгновенной гибели, представив, как его тело расплющивает рогами о «КАМАЗ», руки отрываются, голова, подскакивая, катится по растрескавшемуся асфальту, а кровь стекает по ржавому радиатору. И вдруг мужчина почувствовал, что его подкидывает вверх, срывает с рогов центробежная сила, когда лось слишком резко дернул головой. Прохоров открыл от удивления глаза и увидел быстро приближающийся круговорот серого цвета. И с размаха врезался в кусты, сминая и ломая весом тела ветки. Вокруг лишь взметнулись сухие листья. И резкой болью отозвалась раненая рука: таких приключений она точно не ожидала. Возможно, придется зашивать по новой.