В мае 1834 года перед отъездом Анны Алексеевны на лечение за границу в Приютине молодёжь репетировала сразу две пьесы. В них были заняты родственники Олениных Николай Мертваго и Дмитрий Волконский, артиллерийский офицер Валериан Савельев, подруги Анеты Антонина и Лидия Блудовы – дочери министра внутренних дел Дмитрия Николаевича Блудова, который в начале XIX века был членом кружка А.Н. Оленина. Собиралась принять участие и Александра Уварова – дочь министра просвещения Сергея Семёновича Уварова, тоже бывшего члена оленинского кружка. Любопытно, что в пьесе «Юморист» Анна Алексеевна должна была играть роль бабушки, а в пьесе «Хороша и дурна, и глупа, и умна» – роль юной Наденьки, невесты гусарского офицера Алинского. В роли последнего выступал молодой граф Фёдор Алопеус, ещё один неудачливый соискатель руки Анеты, которому она, впрочем, симпатизировала.
А.А. Оленина.
Худ. И.В. Шевцов. 1835 г.
В том же году на именины Елизаветы Марковны Крылов решился поставить свою шутокомедию «Подщипа, или Триумф». Для этой остроумной сатиры на русское общество времён Павла I путь на профессиональную сцену был закрыт. Комедия, выдержанная в духе балаганных игрищ, при жизни автора не была опубликована и ходила в списках. Крылов не только гротескно изобразил персонажи в их бытовой приниженности, представив царедворцев «счастливыми трутнями», но и использовал комический приём: «подменил» царский дворец крестьянским двором. Шутокомедию невозможно читать без смеха. В первой же сцене царевна Подщипа в разговоре с Чернавкой вспоминает, как со своим наречённым, князем Слюняем, воровала огурцы с чужих огородов. Картавый и шепелявый князь Слюняй, обладатель деревянного меча и большой голубятни, признаётся царевне: «Я так юбью тебя… ну пусце еденцу». Государственные обязанности царя Вакулы чаще всего сводятся к еде: «Я разве даром царь? Слышь, лёжа на печи, я и в голодный год есть буду калачи». Показательно, что в целях пополнения казны в царстве вводится пошлина на кашель. Немецкий принц Триумф, воспылавший любовью к Подщипе и возмущённый её отказом, повел на царство Вакулы своё войско, но завоевание начал с того, что из – под носа у царя скушал его обед. Солдафонские замашки принца Триумфа напоминают увлечение императора Павла I военной муштрой.
А.С. Пушкин, который прочёл «Подщипу» в лицейские годы, в стихотворении «Городок» назвал И.А. Крылова «шутником бесценным», а самой шутокомедии посвятил такие строки:
Тут вижу я – с Чернавкой
Подщипа слёзы льет,
Здесь князь дрожит под лавкой,
Там дремлет весь совет;
В трагическом смятенье
Пленённые цари,
Забыв войну, сраженья,
Играют в кубари…
В приютинской постановке роль Подщипы исполняла, конечно, Анна Алексеевна – Приютина царевна, как назвал её неизвестный автор в приветственном стихотворении по случаю назначения фрейлиной двора в 1825 году. Вакулу играл Валериан Савельев, Чернавку – Варвара Оленина, гофмаршала Дурдурана – Дмитрий Волконский, а Слюняя и Триумфа – братья Хрущёвы (возможно, родственники Волконского).
В середине 1830–х годов в приютинских постановках вместе со взрослыми участвовало уже следующее поколение юных артистов. Сын Анны Фурман (в замужестве Оом) Фёдор вспоминал, как в апофеозе спектакля с участием Анны Олениной, Антонины и Лидии Блудовых он играл роль амурчика: малыша подвесили на проволоке почти голенького, с подрумяненными свёклой щечками и приделанными на спине крылышками. Такого же амура изображала и маленькая Лизонька, дочка Петра Оленина.
После смерти Елизаветы Марковны Олениной в июле 1838 года спектакли в Приютине больше не ставились, а само имение по её завещанию было продано. Судьба разбросала приютинское общество по свету. Похоронив в 1843 году отца, Анна Алексеевна вместе со своим мужем Фёдором Александровичем Андро де Ланжероном уехала в Варшаву, где провела более 40 лет. Пётр Оленин в основном жил в имении Борисцево под Торжком. Разъехались и другие члены семьи. Они и их дети на долгие годы сохранили культурные традиции дома Олениных и передали свои таланты потомкам.
В усадьбе Приютино, где более полутора веков назад устраивались удивительные театрализованные представления, теперь воссоздана атмосфера пушкинской эпохи. Посетители музея могут побывать в той самой музыкальной гостиной, где проходили вечера, с интересом рассмотреть в театре – столовой программы спектаклей, портреты их участников, эскизы костюмов, бутафорские доспехи… В тёплый летний день приятно прогуляться по чудесному тенистому парку, вспоминая стихи Гнедича:
Ещё я прихожу под кров твой безмятежный,
Гостеприимная приютинская сень!
Я, твой старинный гость, бездомный странник прежний,
Твою приютную всегда любивший тень…
Библиография
1 Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. – М.—Л.: Издательство АН СССР, 1949.
2 2. Тимофеев Л.В. В кругу друзей и муз. – Л.: Лениздат, 1983.
3 Оленина А.А. Дневники. Воспоминания. – СПб.: Академический проект, 1999.
4. Крылов И.А. Сочинения: в 2 т. – М.: Художественная литература, 1984.
5. Озеров В.А. Драматические произведения. – М.: Художественная литература, 1958.
Кому посвящено стихотворение Пушкина «Я вас любил…»?
Чудесное пушкинское стихотворение «Я вас любил…» завораживает утончённостью, красотой и благородством выраженных чувств:
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
В этой элегии, как и во многих других сочинениях великого поэта, можно отыскать немало реминисценций, то есть перекличек с другими произведениями, как чужими, так и собственными. Стихотворение имеет некоторое сходство1 со стихами французского поэта XVI века Клемана Маро, творчество которого Пушкин хорошо знал:
Поскольку Вы жестоки так со мной,
Я удалюсь отшельником в пустыню.
Дай Бог, чтобы в служенье Вам отныне,
Подобно мне, усерден был другой.
Прощай, любовь! Прощай, прелестна грудь!
И свежесть щёк, прощай, и взор лукавых глаз.
Не благосклонны Вы ко мне, и в этом суть.
Быть может, повезёт тому, кто меньше любит Вас2.
Интересно, что последний стих сходен по содержанию со знаменитыми начальными строками четвёртой главы «Евгения Онегина»:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей…
Несмотря на смысловую перекличку между 3–4-м стихами произведения Маро и 7–8-м стихами пушкинской элегии «Я вас любил…», последняя по силе психологического воздействия, искренности чувств, поэтичности несравненно превосходит салонные стихи Маро. При их прочтении не верится ни в глубину переживаний, ни в серьёзность намерений лирического героя, который воспринимается лишь как неудачливый ухажёр.
А.С. Пушкин. Литография
Г. Гиппиуса. 1828 г.
Пушкинские стихи отличает особенная возвышенность, альтруистичность чувств. Начало стихотворения «Я вас любил…» сходно со словами героя известного романа г – жи Тансен «Мемуары графа де Камеража» (1735): «Я любил г – жу де Бенавидес, – сказал он <Маркиз де Бенавидес> мне, – сильнейшей в мире страстью; она ещё не угасла в моём сердце…»3.
В знаменитом пушкинском стихотворении можно найти также авторские реминисценции. Некоторые пушкиноведы4 подчёркивают связь четвертого стиха со вторым четверостишием Посвящения к «Полтаве», где говорится о непризнанной, безответной любви, и отмечают перекличку с сюжетной линией поэмы о неразделённой любви к Марии безымянного казака: «…Он без надежд её любил…».
В.Г. Белинский ценил в элегии «Я вас любил….» «трогающую душу изысканность» и «артистическую прелесть», отмечал её связь со стихотворением 1832 года «Нет, я не должен, не могу…», посвящённым юной Н.Л. Соллогуб. Аполлон Григорьев высказывал сходное мнение: «Последний стих не сравним ни с чем, он – высокочеловечный. Нежная мысль, в нём являющаяся, ещё определеннее сказалась в строках другого стихотворения, в желании любимому существу всего, «даже счастия того, кто милой деве даст название супруги»…»5.
Несмотря на реминисценции и перекличку с некоторыми произведениями французских авторов, стихотворение «Я вас любил…», как и другие сочинения Пушкина, образует своё неповторимое поэтическое пространство, существенно отличающееся от использованных поэтом вольно или невольно источников, включая собственные произведения.
«Вряд ли можно найти другое стихотворение, которое было бы одновременно столь смиренным и столь страстным, умиротворяющим и пронзающим, как «Я вас любил: любовь ещё, быть может…»; мы никогда не сможем ни назвать, ни даже для себя решить окончательно, что же преобладает, что выражается здесь в итоге: подавляемая ревность или самоотвержение, понимание или обида, горечь неоценённого и потому затухающего чувства или его скрытое пламя; «любил» или «люблю»…»6, – замечает в одной из своих работ В.С. Непомнящий.
Неоднозначность восприятия и отсутствие автографа стихотворения породили немало споров среди пушкинистов по поводу его адресата. Одним из важных аргументов в пользу той или иной атрибуции является время создания произведения. В отношении «Я вас любил…» его можно определить только приблизительно.
Впервые это стихотворение, датированное самим автором 1829 годом, опубликовано в альманахе «Северные цветы на 1830 год». Цензурное разрешение было получено 20 декабря 1829 года. Известно, что в ноябре больше половины тиража уже отпечатали, а в последних числах декабря альманах поступил в продажу. На основании этого долгое время стихотворение датировалось в академических собраниях «1829 г., не позднее ноября». На эту датировку опирались пушкинисты при попытках определить адресата стихотворения.