– Почему? – робко спросили из зала.
Подозреваю, что целитель, а не какой-нибудь завидущий и охочий до знаний боевой маг.
– Потому что, – отрезал преподаватель.
– Это наш будущий профильный предмет, – промурлыкала откуда-то Лизка, – не знать его нам непозволительно.
От столь елейного голоска у меня чуть уши не слиплись. У зельевика, очевидно, тоже. Он прочистил ухо мизинцем и ответил:
– Не знать что-либо из дисциплин первого курса никому не позволительно. Иначе что вы тут забыли? Полагаете, раз в университет нет вступительных экзаменов и берут любого, у кого есть магический дар, то этого достаточно?! Сравните, сколько вас сейчас и сколько студентов на последнем курсе. Сессия покажет, кто из вас маг, а кто – так… Все предметы важны, и зелья вам не хиханьки-хаханьки!
– А если зелье веселящее? – раздалось с задних рядов и мгновенно утонуло в приглушенных смешках.
– Кто это сказал?! – Рев зельевика совпал с окончанием лекции.
Народ шумно засобирался, в моем ухе ожила сережка, перед глазами встал Кеннет. Перезванивает! Он мне перезванивает!.. Сразу по окончании лекции. Я коснулась артефакта для ментальной связи, подтверждая запрос, и весело спросила: «Увидел от меня пропущенный?» «Почти», – последовал ответ. «Встретимся за обедом?» – перешла я к сути, тем более что обеденный перерыв уже начался. «Можно, – отозвался он, – я в столовой, где обычно».
Кажется, у выпускного курса лекция закончилась пораньше. Закинув тетрадь в сумку, я подорвалась с места и помчалась к выходу. Бегу! Спешу!.. Жаль, в столовую портала нет. Лучше бы сделали комнату перемещений там, а не в главном корпусе университета, честное слово.
У самого входа я заставила себя успокоиться, замедлила шаг. Не то сойду за шибко голодную. Одернула юбку, пригладила волосы. Жаль, в столовой не кинешься с поцелуями, народу многовато… Ладно, потерплю. Кеннет довольно быстро ест, а потом…
Я покусала губы, чтобы поярче стали, и вошла. Любимый столик Кеннета находился под вычурной готической люстрой – в начале зоны оккультного факультета, на границе с общим залом. Идти было недалеко, и оттуда открывался отличный вид на раздачу напитков и очередь за ними. Не стол, а подиум под светом софитов… Когда мы обедали вдвоем, то выбирали места поукромнее.
Я сделала пару шагов и замерла. Кеннет был не один. На стуле напротив сидела Мариса, грациозно закинув ногу на ногу и наматывая на вилку лист салата. Красивая поза, блестящие локоны, пушистые ресницы, вилка – все при ней. Они что, обедают вместе? Ну вот… Сердце пропустило удар и ухнуло в пятки. Я добрела до столика, слабо соображая, что происходит. Очнулась, когда поймала два взгляда. Ее – насмешливый, и его – вопросительный.
– Ты чего без еды? – поинтересовался Кеннет.
Черт! Прошла мимо раздачи, даже поднос не взяла.
– Хотела сначала подойти и сказать привет, – улыбнулась я до ушей, аж скулы свело. – Привет!
– Здравствуй, – проворковала Мариса.
Кеннет молча отсалютовал вилкой. Потому что уже дальше жевал. Фоновые звуки вдруг изменились, привычное журчание напитков стихло. Никто не наливал. Все пялились на наш столик. На нас. Кеннет спокойно ел как ни в чем не бывало.
– Сейчас я… это… – Я непринужденно тряхнула волосами. – Возьму что-нибудь и вернусь.
Мариса пожала плечами и отправила салатный лист в рот, захрустев. Я стиснула зубы и зашагала к раздаче еды, отовсюду чувствуя взгляды. Всякие – ехидные, сочувствующие, любопытные. Дураки, что ли?.. И я дура! Ну обедают они вместе, и что? Сокурсники, в конце концов. Наверное, общая лекция была, вот и пошли в столовую… вместе. А до этого вместе сидели. На той лекции, за одним столом. На одной скамейке. Половину дня. Это же ничего не значит, правда?..
Стараясь не обращать ни на кого внимания, я торопливо заставила поднос фруктами – они были ближе всего. Тоже своего рода салат… Яблочные и апельсиновые дольки, кружочки бананов, йогуртовая заправка. Рядом кто-то неприкрыто шушукался, сумка на плече мешала, норовя сползти и бухнуться на стол с закусками. Вдобавок я запуталась в столовых приборах и едва не прихватила с раздачи общую ложку. Как-то все ужасно нелепо, осталось только поднос опрокинуть! Дрожащими пальцами я налила простой ледяной воды, надеясь, что она меня отрезвит, и направилась обратно за столик.
Кеннет уплетал второй кусок мясного пирога, Мариса размазывала по дну тарелки последний салатный лист. Вид у первой красавицы университета был вопиюще довольный, как у нырнувшего в сметану кота. Я опустилась на стул между ними, сбоку стола. Здесь их много – стульев свободных. Для небольшой компании хватит. Однако никто к ним не подсел. Хотя немудрено, за несанкционированное подсаживание от Марисы можно и подносом получить…
– Всё! – Она отложила вилку, я рефлекторно отодвинулась – а то мало ли. Кеннету достался томный взгляд, а мне снисходительное: – Приятного аппетита…
В горле встал ком, аппетит совершенно пропал. Мариса изящно поднялась и, пассом отлеветировав поднос на стойку, пошла на выход. Модельной походкой от бедра, вызвавшей у мужской половины столовой повышенное слюноотделение. Впрочем, Кеннета куда больше занимал пирог, нежели смотреть ей вслед. Да, правильно! Чего он там не видел? Мысль о том, что он там видел, не утешила ни капли. Наоборот… Захотелось стукнуть себя по голове, чтобы все мысли немедленно вылетели вон.
– А я на Винаре задержалась, – заговорила я, – из-за одного эксперимента. А еще побывала в Шеланских местах, на экскурсиях и объела сад Саталов.
– Понятно, – последовал предельно скупой ответ.
Рассказ о впечатлениях мгновенно заглох. Ком в горле стал жгуче-колючим, я глотнула ледяной воды, он протолкнулся в желудок. Изнутри обожгло холодом, но не так, как взглядом угольно-черных глаз.
– Я рад, – сказал Кеннет, – что ты провела время с пользой.
– Я… Ты… обиделся?
– Уловил намеки, которые ты доносила всю прошлую неделю.
– Погоди, объясню! Дело в том, что…
– Лёна, оправдываться не нужно. Ты можешь делать все, что захочешь.
Разноцветные дольки в тарелке расплылись пестрым пятном, голова пошла кругом. Смысл услышанного не доходил, машинально вырвалось:
– Я хочу рассказать… о поездке…
– Что-то важное?
– Наверное.
В памяти ожило Далиндино поучительное «Не стоит говорить то, в чем не уверены», рот захлопнулся сам собой. Что-то важное… Важное – это про мой дар. И об этом можно не только рассказать! Я опустила глаза на сумку, пальцы расстегнули молнию, нащупали браслет. Кеннет вновь склонился над пирогом, я медленно убрала руку. Что происходит?.. Он никогда не говорил так со мной раньше. Не смотрел. Не вел. Господи, это все точно не дурной сон?
Я моргнула – раз, другой, третий. Содержимое моей тарелки обрело привычный вид, вырисовались дольки и кружочки. Глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть, зачерпнуть ложкой салат. Не знаю зачем. В рот он не лез, минуты утекали, Кеннет невозмутимо поглощал пирог. А что потом? Доест и уйдет?..
– Нам бы поговорить, – произнесла я, когда его тарелка опустела, – наедине.
– Позже. – Он встал, забрал поднос. – Мне пора.
Я кивнула. Уставилась в свою тарелку. Полную салата тарелку, от которого воротило. Кеннет ушел, я осталась за столом одна. Это было что? Всё?.. На губах расплылась кривая улыбка, наружу просился нервный смех. Я хочу быть с ним, хочу больше всего на свете. А он, кажется, больше не хочет. Вне зависимости от моих желаний. Значит… Значит, я все-таки на него не влияю. Вот и выяснила опытным путем.
Господи, что я наделала?!
Кеннет, он ведь никого не прощает. Августа, Касиус, владыка, Мариса. Список неполный наверняка. Ни сожалений, ни второго шанса. Ему было так сложно кому-то поверить, открыться. Полюбить. Он выбрал меня, а я…
Дура!
На глаза навернулись слезы, затрясло. Отовсюду таращились. Взгляды, взгляды, взгляды. Достали! Я подхватила сумку и поднос, ринулась к стойке. Запихала его в свободную ячейку, развернулась к выходу. Сбоку метнулась тень, бок резануло болью столкновения. Вмиг сбило с ног, я с размаху плюхнулась на пол. Мозг из пятой точки определенно выбило вверх! Столовая вращалась, рядом, художественно распластавшись, валялась Лизка. Опять ей неймется?! Я вскочила, чертыхаясь и запихивая в сумку выпавшую тетрадь.
– За что?.. – завопила самая пострадавшая. – Опять толкаешься?
– Отстань! – рявкнула я. – Не до тебя сейчас!..
Перешагнув через нее, понеслась прочь. Мелькали люди и лица, после – фонари и кусты. Стриженые, ухоженные. Развилка, поворот. В парк, приятно пустынный в учебное время. Редкие студенты, обдувающий мокрые щеки ветер и серо-голубое небо. Я доплелась до газона с пледами, уселась на один из них. Прямо на сложенный в несколько раз квадратик, не расстилая.
Я смотрела на колыхающуюся траву, в голове понемногу прояснялось. Чего я разревелась? Кеннет сказал: «Позже». Позже – это потом. Возможно, сегодня вечером. Разве похоже, что мы расстались?.. Скорее поругались. Просто мы ни разу до этого не ругались. Даже не спорили всерьез. Я впервые увидела его – сердитого на меня Кеннета… И поделом мне, заслужила. Но я всё расскажу ему! Объясню. Он поймет, не может не понять.
По-гардски неожиданно распогодилось, припекло солнце. Я слезла с пледа. Бережно разровняла, поднялась. И заметила три приближающихся фигуры. Пока щурилась и силилась их разглядеть, они подошли вплотную. Зельевик в сопровождении хмурого ассистента и охранника из легиона, следящего в университете за порядком.
– Алена, – преподаватель требовательно протянул руку, – извольте вашу сумку.
– В каком смы… – попыталась я спросить, но охранник буквально сорвал ее с моего плеча. – Отдайте!..
Содержимое варварски вытряхнули на плед, ассистент наклонился и принялся шарить между выпавших тетрадей. Там браслет! Я кинулась его поднять, но охранник грубо придержал меня за локоть. Ассистент сдвинул тетради и извлек из-под них то ли трубочку, то ли неотточенный карандаш.