О последствиях мистер О’Бэннон говорить не стал. Это было не в его стиле.
– Думаешь, я спятил, да? – спросил он. – Умирающий человек, цепляющийся за соломинки, отправляет вас, «регуляторов», ловить эту Зои и ее друзей.
– Это не мое дело, сэр. Мне кажется, что оставлять вас без охраны неумно, но вы правы – вы по-прежнему тут главный.
– Ну, возможно, мною руководит отчаяние. Быть может, у них нет шансов найти Вена, даже если он жив. Но на этом родео есть и другие лошади.
– Сэр, я не врубаюсь.
– Они прибыли, чтобы вывезти Вена с планеты – значит, какой-то корабль высадил их и теперь ждет момента, чтобы их забрать. Да? Логично?
– Да, теперь я понимаю, о чем вы, – сказала Энни.
– Итак. Может, они найдут Вена, а может, и нет. В любом случае рано или поздно они вызовут свой корабль и свалят с Ататы.
Энни поняла, к чему он клонит.
– И на этом корабле могли бы улететь вы.
– Если у них будет стимул взять меня на борт, – сказал мистер О’Бэннон. – Возможно, тебе придется им пригрозить. Взять кого-то в заложники. Расправиться с кем-то из них. Возможно, это их убедит.
– И если вы доберетесь до другой планеты, то там вас вылечат.
– Именно, Энни, именно. Там я найду берлогу, где можно укрыться, и врачей, которые поставят меня на ноги. И тогда все будет супер.
– Поэтому вы хотите, чтобы мы взяли их живьем.
– Часть из них. С остальными поступай, как тебе заблагорассудится. Для того чтобы проникнуть на корабль, нам нужен только один или двое.
– Нам? – спросила Энни.
– Ты же не думаешь, что я уеду без моей самой верной помощницы?
– Босс… У меня нет слов, босс, – выдавила Энни, задыхаясь от волнения.
– Если найдем способ выбраться из этой дыры, я возьму тебя с собой, – сказал мистер О’Бэннон. – Судьба остальных «регуляторов» меня не очень волнует, но мне нужен верный человек – тот, кто будет охранять мое ослабевшее тело до тех пор, пока мне не станет лучше. Мне нужен защитник.
– Это я, сэр.
– Ну конечно, Энни. Ну конечно. А теперь…
Мистер О’Бэннон упал на подушку: было очевидно, что на этот разговор он потратил все свои силы. На его изможденном лице появилась гримаса боли. Сейчас он был похож на мумию.
– Мне нужно отдохнуть, – сказал он сухим, шелестящим голосом. – Поймай их, Злобная Энни. Притащи этих ублюдков сюда – и Вена тоже, если они его найдут. Ради меня… и ради себя.
42
Не то чтобы Мэл больше не верил в Бога.
В прошлом он был религиозным и во время Войны за объединение не раз черпал силы из золотого крестика, который висел у него на шее. Иногда он даже целовал этот крестик – на удачу. Он был убежден, что милосердный Господь его защищает, и эта уверенность позволила ему выбраться из нескольких жутких ситуаций – вплоть до самой битвы в долине Серенити.
Именно тогда все изменилось. Справедливый Бог не позволил бы Альянсу одержать победу, а сторонникам независимости – потерпеть такое сокрушительное, унизительное поражение. Бог ведь не помогает тиранам и угнетателям, верно?
Но, похоже, Он все-таки им помог. И если безоговорочная победа Альянса была частью плана Господа, ну, значит, это был хреновый план, а Он – паршивый Бог.
После долины Серенити вера Мэла была подорвана, и теперь от нее практически ничего не осталось. Пока пастырь Бук был на борту «Серенити», Мэл часто спорил с ним о религии. Пути Господни неисповедимы, возражал Бук, и мы, Его дети, должны просто верить в то, что Он желает нам добра. И, что бы ни утверждал Мэл, пастырь стоял на том, что Богу не свойственна жестокость и мстительность.
– Господь следит за тем, чтобы нам не досталось непосильное для нас бремя, – сказал как-то Бук. – Может, оно и тяжелое, но Он создал нас такими, чтобы мы могли его вынести.
На это Мэл ответил:
– Ну да. Но как было бы приятно, если бы Он время от времени нам помогал. Он ведь всемогущий и все такое, так неужели Он не может протянуть нам божественную руку помощи?
– Мэл, а ты никогда не думал о том, что Он уже это делает? – ответил Бук, загадочно улыбаясь. – Что, если бремя раздавило бы тебя, если бы основную тяжесть не взял на себя Бог?
Прямо сейчас, ведя «крепыша» по бескрайнему лесу, Мэл мечтал о том, чтобы Бог взял на себя часть или даже все дело, которым они сейчас занимались. Более того, ему хотелось, чтобы Господь подал им знак, что они на правильном пути и что они точно найдут доктора Вена среди этих заснеженных пустошей.
Мэл понимал, что он о многом просит. Фактически он хочет, чтобы произошло чудо. Он знал, что тащит за собой трех членов экипажа против их воли, заставляет их помогать ему, несмотря на всю бессмысленность этой затеи.
С другой стороны, как Бог мог допустить, чтобы такая благородная, добрая, прекрасная во всех отношениях женщина, как Инара Серра, умерла столь жуткой смертью? Как это можно назвать правильным или справедливым?
Возможно, Бог просто хотел заполучить ее – и сейчас был занят тем, что готовил ее к отправке на небо. Возможно, он не только безжалостный ублюдок, но еще и жадина.
Как Бук отнесся бы к тому, что Мэл думает о Боге в таких терминах? Пастырь, несомненно, покачал бы головой и сказал что-нибудь вроде: «Наверняка Он слышал и более грубые слова в свой адрес. Полагаю, Он просто не обращает на них внимания. Возможно, Он думает то же самое и о тебе, Мэл, но все равно тебя прощает».
Мэл считал, что Бог – если он существует – скорее, не всепрощающий, а карающий. По крайней мере, именно таким он был, когда речь шла о некоем Малькольме Рейнольдсе.
Когда Мэл погрузился в эти размышления, двигатель «крепыша» начал сбоить. Машина сбросила скорость.
Мэл сдвинул ручку газа вперед, думая, что гусеницы просто наткнулись на необычно глубокий сугроб и нужно чуть-чуть увеличить мощность.
«Крепыш» продолжал замедляться и уже практически еле полз.
Мэл посмотрел на индикатор топлива: оставалась еще четверть бака. Он постучал по стеклу – на тот случай, если индикатор забарахлил, – но стрелка не сдвинулась.
«Крепыш» остановился. Его двигатель захлебнулся и умолк.
– Мэл, в чем дело? – донесся сзади голос Джейна. – Почему мы остановились?
– О боже! – прошипел Мэл.
Это было не проклятие.
Это было скорее обвинение.
43
Медоуларк несколько раз попыталась завести «крепыша».
Ничего не вышло.
Мэл заглянул под капот – проверил пару контактов, потянул за пару трубок и попросил Медоуларк повторить попытку.
Это тоже не помогло.
Мэл вытащил свечи и внимательно их осмотрел.
Причина оказалась именно в них: свечи были такие старые и ржавые, что Мэл вообще не понимал, почему они до сих пор работали. Одна из них рассыпалась у него в руке.
Он оглядел своих спутников.
– Не хочу быть гонцом, который сообщает дурную весть, но если у вас нет запасного комплекта свечей, это ржавое ведро дальше не поедет.
На их лицах отразился целый диапазон чувств – от подавленности до облегчения. Облегчения было больше.
– Ну вот и все, – сказал Джейн. – Игра окончена. Вызываем Уоша и валим с этого проклятого снежка.
– Не спеши, – возразил Мэл. – По моим прикидкам, мы проехали миль двадцать. Последний час дорога шла вверх. Наверное, мы уже у подножия Больших белых гор, а если нет, то совсем рядом с ними.
– Подождите, – сказал Саймон. – Вы предлагаете дальше идти пешком?
– Скажем так, я предлагаю не сдаваться.
– Сэр, – сказала Зои, – «крепыш» сломался. На себе мы унесем еды дня на четыре, не больше. Кроме термокостюмов, других средств защиты от стихий у нас нет. Нет даже палаток, в которых можно переночевать. Кроме того, мистер О’Бэннон, скорее всего, организует за нами погоню. Он наверняка захочет вернуть продовольствие и «крепыша». Мы оторвались бы, будь машина на ходу, но раз она встала…
– К чему ты клонишь, Зои?
– Идти дальше – это полное безумие. Джейн прав, нужно вызывать Уоша. Наверняка есть какие-то другие варианты. Может, поищем то место на Гринлифе, где жил доктор Вен? Мы уже это обсуждали. Может, он хранил копию своих записей у себя дома. Может, Саймон добудет вирусы быстрее, чем он думал. Верно, Саймон?
– Да, возможно.
– Нет, – возразил Мэл. – Док, вы же сами сказали, что на это уйдут недели, если не месяцы.
– Знаю, но…
– Должен ли я напомнить вам всем о том, что этих недель у Инары нет? Ее жизнь висит на волоске.
– Кто эта Инара? – спросила Медоуларк.
– Из-за нее мы здесь, – ответил Саймон. – Именно поэтому нам нужен доктор Вен.
– Ясно. То есть она умирает, и Вен мог бы ее спасти?
– Да.
– Ну, это не мое дело, но я с Мэлом.
– Это не твое дело, – ответил Мэл, – но спасибо.
– Очевидно, что эта Инара – ваш близкий человек, – сказала Медоуларк. – Очень близкий, иначе вы бы не стали все это затевать. Люди, которые готовы рискнуть жизнью ради других – такая редкость, настоящее чудо. Я считаю, что мы должны сделать все, что в наших силах. Еды хватит на четыре дня – верно, Зои? Так почему бы не продлить поиски на эти четыре дня?
– Потому что это тебя не касается, девочка, – прорычал Джейн. – Кроме того, Инара все равно умрет от рака. Не хотел об этом говорить, но это же правда – как и то, что Вена мы не найдем. Мы можем гулять по этой адской дыре четыре дня или сорок четыре, но кроме обморожения тут ловить нечего.
Мэл подошел вплотную к Джейну.
– Инара не обязательно умрет от рака. В галактике нет ничего неизбежного, все можно изменить – нужно лишь попытаться.
С этими словами Мэл вытащил из прицепа несколько консервных банок и пошел на север.
Остальные посмотрели ему вслед, переглянулись. Похоже, каждый ждал, что заговорит кто-то другой.
– Мэл… Мэл! – воскликнула Зои. – Подожди!
Мэл не остановился.
– Проклятый бай чи, – буркнула Зои. – Мэл, ты один пойдешь, что ли?
– Точно, – бросил Мэл через плечо.
– С этим добром в руках?