– Да, это было наивно, – сказала Зои.
Вен усмехнулся:
– Но вместо этого они отдали меня под суд, обвинив в нарушении врачебной этики. Фактически мне создали образ безумного ученого, который занимается вивисекцией и другими жуткими делами. Федералы думали, что я блефую, и пытались меня запугать. А когда я не капитулировал – я же не мог это сделать, – они решили преподать мне урок. Приговор: виновен. Наказание: пожизненное заключение на Атате. И вот я здесь.
Мэл ссутулился, словно потерпевший поражение, совершенно отчаявшийся человек.
– И это все, да? – спросил он, тяжело вздохнув. – Мы так рисковали, мы столько пережили – но с тем же успехом могли ничего не делать.
– Мне очень жаль, – сказал Вен. – Искренне вам сочувствую.
– Вы ни в чем не виноваты, док, – ответил Мэл с нотой неприязни в голосе.
– И когда прилетит наш корабль, мы все равно заберем вас отсюда, – вставил Саймон и посмотрел на Мэла, ища одобрения.
Мэл кивнул, хотя и неохотно.
– Федералы поступили с вами не по совести, – сказала Зои. – Мы можем хотя бы исправить эту несправедливость.
– Это очень великодушно с вашей стороны, – сказал Вен. – И, раз уж мы решили выложить все карты на стол, я должен сказать вам, что федералам я нагло соврал.
Мэл наклонил голову набок.
– Что? Что вы сейчас сказали?
– Я не все уничтожил. Один образец вируса я сохранил.
– Правда?
– Особо не радуйтесь; повторяю – до полного успеха меня отделяло несколько лет. Но у меня действительно есть работающий образец ИИМов. Он хранится в безопасном месте, в идеальной среде.
– Где, где он? Мы можем до него добраться? Возможно, он нам пригодится.
Вен указал на себя:
– Он здесь.
54
– Прежде чем сжечь лабораторию, – сказал Вен, – я ввел себе инертный образец ИИМов – самую последнюю их версию. С ней было очень легко работать, и я возлагал на нее большие надежды. Прямо сейчас эти ИИМы находятся у меня в крови, словно пассажиры в моем теле. Они живут, размножаются и умирают внутри меня, при этом никак не влияя на мою физиологию.
– Вы же вроде хотели, чтобы они никому не достались, – сказала Зои.
– Я хотел, чтобы никто не мог их воспроизвести, поэтому и устроил пожар в лаборатории, но я не собирался насовсем отказываться от своей мечты. Мне казалось, что позднее, когда шум уляжется, я начну заново – и у меня, по крайней мере, будет материал для работы. Мне нужно просто взять у себя немного крови, выделить из нее ИИМы и тогда, возможно, я смогу продолжить исследования примерно с того же места, на котором остановился.
– То есть Альянс вы обманули, – сказал Саймон.
– В какой-то степени, да, – ответил Вен, и глаза его блеснули. – Можете считать, что так я подстраховался. Конечно, я не мог предвидеть, где именно я окажусь. На самом деле, я был уверен, что судебный процесс развалится и я выйду на свободу. Возможно, отсижу за поджог, но не более. Тут я снова проявил наивность.
– И вы не думали, что ИИМы, которые находятся внутри вас, смогут стать козырем на переговорах? – спросила Зои. – Не собирались использовать их, чтобы вам отменили срок? «Синее солнце» могло бы это устроить.
– Но тогда бы я вернулся в исходную точку, верно? Меня бы заставили отдать корпорации то, что ей нужно, – то, что я не хотел ей отдавать. Кроме того, я был в состоянии шока, а когда пришел в себя, меня уже погрузили на транспортный корабль, и было уже поздно что-то предпринимать.
– Значит, мы все-таки сможем извлечь из вас ИИМы и вылечить ими Инару? – спросил Мэл с видом человека, который изо всех сил пытается не тешить себя иллюзиями.
Вен уклончиво кивнул,
– Внутри меня находится самая универсальная версия ИИМов. Можно сказать, что они – матрица, чистый лист. Есть лишь крошечный шанс, что их можно запрограммировать для борьбы с миеломой Кила. Но, повторюсь, шансы на успех близки к нулю.
– «Близки к нулю» – не то же самое, что «нулевые».
– С вашей математикой не поспоришь, мистер Рейнольдс. Будь у меня доступ к мощному медицинскому компьютеру, я мог бы воздействовать на вирусы и превратить их в особые микроскопические ракеты, которые уничтожат «неправильные» клетки крови в организме вашей подруги и позаботятся о том, чтобы ее костный мозг не произвел новых. Но я не заявляю о том, что это непременно получится.
– Но это может сработать.
– Это может сработать. Доктор Тэм, на вашем корабле есть медицинский компьютер?
– Есть, но вряд ли он годится для ваших целей, доктор Вен. Ведь у нас «Светлячок», и притом довольно старый.
– Так я и думал. На кораблях, и особенно на «Светлячках», редко можно встретить что-то, кроме самой базовой медицинской техники.
– Однако, – продолжил Саймон, – там, где сейчас ухаживают за Инарой, есть самое современное оборудование. Верно, Мэл?
– И любая новая техника, о которой только можно мечтать, даже самая дорогая, – ответил Мэл. – У нас есть богатый друг, который с легкостью ее достанет.
– Тогда именно так мы и сделаем, – сказал Вен. – Но я должен еще раз заявить, что вероятность…
– Ладно, ладно, док, мы все поняли, – отмахнулся Мэл. – Вероятность практически равна нулю. Но дело в том, что мы с моей командой уже выигрывали, когда все было против нас, и сейчас мы тоже победим.
– Правда? – спросила Зои. – Обычно мы во что-нибудь влипаем, а затем еле-еле уносим ноги.
– Это то же самое.
– Ну да, наверное.
– Прямо сейчас мы должны просто сидеть и ждать, когда «Серенити» начнет нас искать, – сказал Мэл.
– А как ваши люди нас найдут? – спросил Вен. – Если у вас больше нет передатчика…
– В нижних слоях атмосферы «Светлячок» страшно шумит. Мы недалеко от ИУ-23. Когда корабль пролетит над ним, мы это услышим и подадим сигнал нашим.
– Как?
– Старым, проверенным способом – как моряки на необитаемом острове. Разожжем сигнальный огонь. Он даст много дыма. Они заметят его и прилетят выяснить, в чем дело.
– Довольно ненадежный способ привлечь их внимание, – заметил Вен.
– Он сработает, – ответил Мэл. – Должен сработать.
– А вы точно знаете, что они прилетят?
– О да, – Мэл выпятил подбородок. – Можете не сомневаться.
– И мы знаем, кто еще сюда придет, – сказала Зои. – «Регуляторы».
– О боже! – воскликнул Вен, испуганно подпрыгнув. – Что ж вы сразу не сказали?! У вас на хвосте «регуляторы»?
Он подошел к входу в пещеру, наклонился и встревоженно выглянул наружу.
– Наверняка мы этого не знаем, – сказал Мэл, многозначительно посмотрев на Зои.
– Но это весьма вероятно, – ответила она.
Зои рассказала Вену о том, как они угнали «крепыша» из Ледяного ада и бросили его в лесу, когда он сломался.
– Скорее всего, мистер О’Бэннон захочет его вернуть, – добавила Зои. – И убить нас. Полагаю, что он уже отправил своих громил на поиски.
– Наши следы четко видны, – сказал Вен. – И они ведут прямо к моему дому. Как далеко, по-вашему, «регуляторы»?
– Не знаю. Возможно, в нескольких часах пути.
– Это если они вообще здесь появятся, – возразил Мэл.
– Они точно появятся, – сказал Вен. – Вопрос лишь в том, когда.
55
Два корвета Альянса точно появятся. Вопрос только в том когда.
Судя по данным сканера, спиральная траектория кораблей подводила их все ближе к «Серенити». Если они не изменят курс и продолжат двигаться с той же скоростью, то, по расчетам Ривер, появятся в зоне действия камер чуть более чем через час. Обломки грузового корабля – слишком очевидное убежище, и федералы непременно решат их осмотреть.
Кейли уже проснулась и продолжила ремонтировать двигатель. Ривер включила внутреннюю связь, чтобы узнать, как у нее дела.
– Когда мы сможем стартовать?
– Мне нужно еще хотя бы пара часов, – ответила Кейли.
– К нам приближаются корабли Альянса, так что двух часов у нас нет. За час успеешь?
– Я механик, Ривер, а не волшебница. Но ладно, я попробую.
Затем Ривер вызвала на связь медотсек.
– Уош? Как ты себя чувствуешь?
– Обалденно, – ответил сдавленный голос.
– Нет, я серьезно.
– Я слаб, словно новорожденный котенок, а картинка перед глазами никак не устаканится. Похоже на худшее похмелье в мире, только без предшествующего ему веселья. Я поведу корабль, если нужно, но не обещаю, что мы не воткнемся в какой-нибудь астероид.
– Это и не понадобится. Я справлюсь, – заверила его Ривер.
– Точно?
– Так же точно, как и то, что куриные яйца – это яйца кур.
Повисла пауза, а затем Уош сказал:
– Я не очень понимаю. Это означает «да» или «нет?
– Это означает: не забивай себе голову такими глупостями, красавчик. На мостике пилот Тэм, и, значит, корабль в надежных руках.
Ривер выключила связь и откинулась на спинку кресла. Ее взгляд упал на пластиковых игрушечных динозавров, которые выстроились на панели управления, словно на параде. Личные динозавры Уоша. Заменит ли она их на что-то свое, личное, если когда-нибудь официально станет пилотом «Серенити»? Почему ей вообще пришла в голову такая мысль? Это было просто ощущение – слабое, еле уловимое. Скорее, догадка. Предчувствие. И кстати, о предчувствиях: ощущение того, что Саймон в беде, ослабло, но не исчезло.
Ривер и Саймон всегда были близки, а в детстве – практически неразлучны. Многим мальчикам не понравилось бы, что их младшие сестры повсюду таскаются за ними, но Саймон против этого не возражал. Да, конечно, иногда она ему надоедала, но он изо всех сил старался это не показать. Ривер научилась разбираться в его настроениях, и когда ей казалось, что он раздражен, она просто уходила, оставляя его в покое на время. Однако она всегда любила его и знала, что он тоже ее любит.
Все изменилось, когда ее отправили в Академию. Ей было тяжело покинуть дом и родных – особенно больно было расстаться с Саймоном, – но родители настояли на том, что Ривер не должна упускать столь чудесную возможность.