койно косился весь день на обоих, словно был уверен в том, что вскоре случится нечто весьма неприятное. Вплоть до прямых обвинений, кулаков, разбитых лиц и грязных оскорблений.
Однако Вэйр, как ни странно, молчал.
Он молчал весь день, ничем не показав, что прошедшая ночь хоть как-то на нем сказалась. Не говорил, как и почему уцелел. Намеренно не упоминал об игольнике. Старательно делал вид, что ничего не случилось. Не обращал внимания на недоуменные взгляды девушек, инстинктивно почувствовавших возникшее напряжение, и все последующие дни держался подчеркнуто отстраненно от остального класса. Но делал это с таким каменным выражением лица, с такой бесстрастностью и редким безразличием, что с тех самых пор к нему больше никто не рискнул подойти.
И это его полностью устроило.
А после того, как мадам Матисса на одном из занятий вдруг сама провела его через Оранжерею на территорию старшекурсников и осторожно показала Шипику при свете дня, после того, как игольник снова показал, что признает и готов слушаться незнакомого парня из далекого южного Королевства, после того, как суровая травница пришла в полный восторг и в порыве щедрости разрешила приблизиться еще и к Иголочке... Вэйр странным образом вдруг почувствовал, что с удовольствием приходит по вечерам к Оранжерее. С нетерпением скребет ногтями по стене. С радостным удивлением встречает перегнувшиеся через нее подобно живой арке зеленые ветви и охотно забирается наверх, игнорируя все запреты, правила и распорядки. Он неожиданно ощутил, что может довериться этому необычному, своенравному и не любящему чужаков растению из далекого Занда. И с удивлением понял, что оно тоже признало его за своего.
Вот и сейчас Вэйр, едва стемнело, пришел к облюбованному месту, неслышной тенью перенесся на запретную территорию. С помощью Шипика спустился вниз, скрытый от посторонних глаз густой зеленой порослью, щедро накормил соскучившийся игольник магией (благо мадам дер Вага уже успела объяснить, как это делать), а теперь, прикрыв глаза, слушал тишину, отчего-то не желая возвращаться в свою комнату раньше отбоя.
В эти дни он много думал о прошлом. Об оставленном доме, брошенных родителях, старых друзьях, из которых, возможно, проклятый туман уже успел кого-то забрать. Он думал о Прудах, где любил купаться мальчишкой. О Парме, до которой так и не дошел. О превратностях судьбы, приведшей его к такому неожиданному финалу. А еще о думал о Дасте. О том, сумел ли нахибец довести красивую Миру до родного дома. И еще о том, нашел ли тот маг источник Тумана, выполнил ли свое обещание и разыскал ли родителей Вэйра, чтобы сообщить им, что их сын до сих пор жив и здоров.
Юноша тихо вздохнул: ему оставалось только ждать. Ждать и надеяться на то, что синеглазый незнакомец не забудет про данное слово. И что когда-нибудь отыщет его снова, чтобы порадовать хорошими вестями.
Неожиданно неподалеку раздались чьи-то торопливые шаги.
Вэйр, оторвавшись от невеселых размышлений, удивленно прислушался и привстал, надежно скрытый от посторонних глаз зеленым шалашом из веток. Стараясь не шуметь, отодвинул от лица какой-то лист и внимательно всмотрелся в темноту, полагая, что незнакомый ученик просто идет мимо. Но быстро понял, что ошибки нет: поздний посетитель отнюдь не шел к жилым корпусам и совсем не спешил укрыться в своей комнате до последнего удара гонга. Напротив, он показался из-за деревьев со стороны территории старшекурсников и весьма целеустремленно двинулся к оживившемуся игольнику.
У Вэйра изумленно дрогнули брови, когда он понял, что это действительно какой-то ученик. Второго или даже третьего курса. Довольно высокий - немного выше него самого, подтянутый, с приятным лицом, непослушными русыми волосами, разметавшимися от ветра в разные стороны, и светло-серыми глазами. Шел он явно к встрепенувшемуся игольнику, нисколько его не боялся, по сторонам воровато не оглядывался, а если и изучал Шипика с некоторой долей настороженности, то вовсе не причине испуга, а, скорее потому, что узнавший гостя игольник радостно встопорщил сразу все свои шипы. Иными словами, для непосвященных выглядел так, словно готовился напасть.
- Привет, Шипик, - бодро прошептал парень, бесстрашно зайдя за Охранные Круги. - Как ты тут без меня? Уже перекусил?
Игольник довольно зашелестел листьями.
- О! Я вижу, Лирка не оставляет тебя вниманием, да? И остальные второклашки тоже? Ну-ну, не шуми, а то мадам Матисса услышит и потом за все с меня спросит. Особенно за то, что я болтаюсь перед отбоем там, где не положено... погоди, не лезь, я тебя полью.
Вэйр ошарашенно моргнул: ничего себе! Выходит, игольник не такой уж злобный, раз спокойно подпускает к себе старших учеников. Или же этот парень просто хорошо ему знаком. Надо же... значит, сам Вэйр - не первый и не последний, кого признает вспыльчивый Шипик. Но это тем более странно, потому что, насколько юноша успел понять, из ныне присутствующих первокурсников больше никто не удостаивался такой чести. Но, возможно, старших учеников это не касалось?
Вэйр с жадностью приник к крохотной щелочке в своем убежище и изрядно удивился, когда незнакомый парень вытащил откуда-то массивную лейку, совершенно спокойно отодвинул со стены густой зеленый вьюнок, бесстрашно вошел, погремел в Оранжерее пустым ведром, а потом на самом деле принялся поливать довольно шуршащий куст, будто заботливый садовник. Он тщательно намочил охотно предоставляемые корни, весело поприветствовал Иголочку, отмахнулся от тонких усиков, нахально пытающихся пощекотать ему уши, и сердито фыркнул, когда один из них внезапно ухватил его за руку и настойчиво потащил к тому месту, где затаил дыхание Вэйр.
- Отстань! - буркнул старшекурсник, не заметив, что за ним пристально наблюдают. - Скоро отбой. Если не успею, влетит мне по первое число. Сперва от куратора, потом от директора и, наконец, от учителя. Потому что он, когда вернется, тут же выяснит, где и что я успел нарушить. И за каждое твое посещение так всыплет... только и радости, что с ним твоя хозяйка должна прибыть. Соскучился, небось, да?
Шипик, тут же отстав, огорченно зашуршал.
- Я тоже, - вздохнул парень. - Знал бы, что так получится, на каникулах бы здесь остался. Никуда бы не поехал. А так... почти месяц уже прошел, но от них пока ни слуху, ни духу. Может, хоть ты чего чуешь?
Зеленовато-лиловые стебли согласно качнулись.
- И то хорошо. Она в порядке?
Новый кивок.
- Тогда ладно, - немного успокоился парень. - Когда вернется, подай знак, хорошо? А теперь мне пора. Пока, приятель. Не скучай тут - я через пару деньков еще заскочу.
Вэйр со все возрастающим изумлением проследил за тем, как незнакомец снова прячет лейку, вежливо прощается с вольготно разросшемся игольником, по-свойски хлопает по какому-то корешку, выползшему из земли, и ловко уворачивается от колючих объятий - явно не в первый и не в последний раз. После чего со смешком отходит, бодро махает рукой и стремительно скрывается в темноте, торопясь успеть до отбоя.
Юноша вопросительно тронул ближайший стебель.
- Это кто?
Шипик в ответ радостно зашелестел, словно говоря: друг. Надежный и верный друг, которого не стоит опасаться.
- Ясно... он из старших?
Игольник ощутимо кивнул.
- И часто к тебе приходит?
Новый кивок.
- Каждый день? Нет? Через день... или через ночь? - заторопился с вопросами Вэйр. - Я так понял, он тебе нравится? Это из-за хозяйки, да? А где она? Почему я ни разу не видел?
Шипик огорченно поник и ощутимо вздохнул, потянувшись ветками куда-то вдаль.
- Уехала? - нахмурился юноша. - Далеко? Зачем?
Этого игольник не знал, но всем видом показал, что отчаянно скучает, горюет без нее, мечтает снова увидеть. Знает, что с ней все в порядке, но все равно тоскует.
И от этой тоски его не могли избавить ни регулярно подкармливающие его второкурсники, ни заботливо поливающий Бриер, ни назойливая (хоть и не злая) мадам дер Вага, ни даже периодические проверки преподавателей. Особенно, лера Леграна, взявшего за правило время от времени подновлять наложенные вокруг него Охранные Круги. Не по собственной воле, разумеется, потому что к Защитным Сетям своего давнего недруга он бы не подумал приблизиться, однако обезопасить учеников от опасного растения было нужно. Поэтому лер Огэ возложил на недовольного эльфа эту утомительную обязанность, и ему пришлось этим заняться. Что, надо сказать, не доставляло радости ни ему, ни обоим игольникам, ни, разумеется, Бриеру, которому приходилось в каждый свой визит старательно прятать следы и тщательно убирать остатки ауры. Однако все они были вынуждены мириться с таким положением дел, делать то, что должно, прятать истинные чувства и делать вид, что на самом деле ничего особенного не случилось.
Вэйр еще немного постоял, размышляя над всеми этими странностями, но потом вздохнул и тоже начал выбираться: время действительно позднее, скоро прозвучит гонг, а ему еще надо добраться до своего корпуса, никого не потревожив.
Он позволил обхватить себя гибкими стеблями, бесстрашно проследил за быстро удаляющейся землей. Оказавшись на вершине стены, ласково погладил Шипика, а потом почти бегом кинулся к Оранжерее. Прямо так побежал, по стене, чтобы не рисковать, а спрыгнул обратно на землю возле самой стеклянной двери, при этом ловко избегнув охранных заклятий. После чего мысленно усмехнулся, помахал провожающему его Шипику рукой и быстро пошел прочь, про себя поражаясь тому, что это необычное растение достойно гораздо большего уважения, понимания и доверия, чем иные люди. И от него, как ни странно, можно не ждать подвоха, обмана или предательства. Просто потому, что оно удивительно точно знало, кого считать другом, а кого - врагом, и придерживалось своего мнения настолько четко, что становилось ясным: во второй раз Асграйву лучше не рисковать испытывать его терпение. И лучше не приближаться даже на десяток шагов, если он, конечно, не желает почувствовать на себе крепость его колючих объятий.