Бах!
На этот раз я полностью теряю управление. Я кричу, когда меня заносит, и внезапно еду боком. Затем вновь следует удар, и меня разворачивает вперед. Отчаянно вцепляюсь в руль, но у него собственный разум, и я в полной панике дергаю за ручной тормоз. Не уверена, что произойдет дальше, но меня снова бросает вперед и назад, голова идет кругом, в окнах проносятся размытые образы. Здания, люди и машины — все кружится вокруг меня, пока, в конце концов, не раздается громкий грохот, мое тело сильно дергается, а глаза закрываются. Не знаю, где я. Но все же. Я больше не двигаюсь.
Со стоном выпрямляю шею и открываю глаза, чтобы посмотреть в окно. Движение остановилось. Полностью. Люди выбираются из машин и направляются ко мне. Я шевелю ногами и руками, быстро отмечая, что чувствительность не потеряна, затем отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины. Люди идут ко мне, но я ухожу прочь. Я направляюсь к «Астону», который стоит в нескольких ярдах от меня со все еще урчащим двигателем. Мне следовало бы бежать в другую сторону, но я не бегу. Я устремляюсь к нему. Отчаянная потребность узнать, кто за этим стоит, внезапно развеяла страх. Наркотик в выпивке, угрозы, а теперь это? На какой планете живет этот человек? Количество инцидентов с силой ударяет по мне.
Нахожусь всего в нескольких ярдах, когда двигатель начинает набирать обороты, как какая-то жуткая гребаная угроза. Это меня не останавливает. Но тут слышится новый звук — звук мощной машины, становящийся все громче и громче. Я останавливаюсь как вкопанная, наблюдая, как «Астон» с визгом отъезжает, а затем мимо проносится «Рэнджровер» Джона, устремляясь в погоню. Это происходит не со мной. Мне хочется ущипнуть себя, дать себе пощечину или, по крайней мере, проснуться. Я медленно поворачиваюсь, когда в голове слышится звук, будто сюда мчится один из супербайков Джесси. Он резко останавливается и бросает мотоцикл, прежде чем броситься ко мне, никакой кожаной одежды, без шлема, только выцветшие джинсы и простая черная футболка, — одежда, которую он вытащил из гардеробной, прежде чем уйти от меня. Я не могу пошевелиться. Все, на что я способна, это ждать, пока он доберется до меня, что вскоре и происходит, его ладони быстро блуждают по моему ошеломленному лицу, а я лишь тупо смотрю в его зеленые глаза, утопающие в чистом ужасе.
— Ава? Господи, детка.
Я льну к его груди, одной рукой он держит меня за затылок, другой — за талию, крепче прижимая к себе. Хочу обнять его, мне нужно его обнять, но не могу. Слышу, как звонит телефон Джесси, и он отпускает мою голову, начиная рыться в своем кармане.
— Джон?
Уткнувшись в подбородок Джесси, слышу низкий гул раздраженного голоса Джона, и отчетливый вопрос: какого хрена Джесси нужна такая до глупости быстрая бл*дская тачка.
— Где ты? — спрашивает Джесси, целуя меня в голову между словами.
На этот раз я не слышу ответа. Все, что доносится до моих ушей, — это сирены, со всех сторон. Отстраняюсь от груди Джесси и обнаруживаю массу полицейских машин и две «скорые». Все из-за меня? Но потом замечаю смятую груду металла, и эта машины — не моя. Как и та, что обвилась вокруг фонарного столба неподалеку. Пробираясь сквозь хаос людей и брошенных машин, замечаю, что моя Мини прижата к перилам, отделяющим дорогу от тротуара. Я содрогаюсь.
— Джон, не останавливайся, пока не выяснишь, кто в моей гребаной машине. — Джесси отключается и засовывает телефон обратно в карман. Он тянет меня за подбородок. — Детка, посмотри на меня.
Я пристально смотрю на него. Не знаю, что сказать.
— Где твой шлем? — в конце концов, выдаю я.
Он делает глубокий вдох и обхватывает мои щеки ладонями.
— Гребаный ад. — Он крепко целует меня в губы. — Почему ты отказываешься играть по правилам? — Он покрывает поцелуями мои нос, губы, веки, щеки. — Ава, я послал за тобой Джона. Почему ты не позволила ему отвезти тебя на работу?
— Потому что хотела разорвать Мэтта на куски, — признаюсь я. — Но ты меня опередил.
— Я был так зол, Ава.
— Я бы никогда не довела это до конца. Я бы не убила нашего ребенка. — По крайней мере, я должна это сказать.
— Ш-ш-ш. — Он продолжает целовать мое лицо, и я, наконец, поднимаю руки, чтобы крепко его обнять. И никогда не отпускать.
— Прошу прощения, сэр, — привлекает наше внимание незнакомый голос с той стороны, где стоит полиция. — С юной леди все в порядке?
Джесси смотрит на меня и начинает проводить всестороннюю визуальную оценку.
— Не знаю. Ты в порядке?
— В порядке. — Я неловко улыбаюсь. — А как насчет других водителей?
Я смотрю на две разбитые машины.
— Всего несколько порезов и синяков, — сообщает полицейский. — Вам всем очень повезло. Может, мы вас осмотрим, прежде чем приступим к вопросам?
Он добродушно улыбается и подает сигнал машине скорой помощи.
Я чувствую себя героиней драмы и немного обеспокоена.
— Со мной все нормально, честно.
Джесси рычит и бросает на меня свирепый хмурый взгляд.
— Я отшлепаю тебя по заднице этим «нормально».
— Но я действительно чувствую себя нормально.
В отличие от моей машины. Она выглядит ужасно. Мамино наставление о том, чтобы мы никогда не расставались на дурном слове, никогда не было так актуально. Я оценила это и больше никогда не уйду от Джесси на плохой ноте. Никогда.
Джесси преувеличенно вздыхает от досады и откидывает голову назад.
— Ава, пожалуйста, не бросай мне вызов. У меня не возникнет проблем с тем, чтобы прижать тебя к машине скорой помощи, чтобы они могли подтвердить, что с тобой все в порядке. — Он опускает голову. — Выбираешь легкий путь или трудный?
— Легкий, — тихо соглашаюсь я. Я сделаю все, что он скажет. Отстраняюсь от его груди. — Моя сумочка.
— Я принесу. — Он убегает.
— Мой телефон на полу! — кричу ему вдогонку, но он просто машет рукой над головой в знак того, что услышал. Он возвращается через несколько секунд, и полицейский ведет нас к машине скорой помощи, проталкиваясь сквозь растущую толпу пешеходов.
Парамедик протягивает мне руку, но у меня нет возможности ее принять. Меня поднимают и сажают в белый фургон.
— Спасибо. — Я улыбаюсь Джесси и смотрю, как полицейский достает из кармана блокнот и ручку.
— Сэр, пока ее осматривают, не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
— Да, могу. Но вам придется подождать.
— Сэр, мне нужно задать вам несколько вопросов. — На этот раз полицейский просит не очень вежливо.
Джесси поворачивается к нему всем телом, в его позе отчетливо читается угроза. Он уничтожает копа.
— Моя жена и ребенок в машине скорой помощи, и единственный способ, которым вы можете помешать мне позаботиться о них, — это если убьете. — Он отступает назад и разводит руки в стороны. — Так что, пристрелите меня нахрен.
Полицейский смотрит на меня, и я виновато улыбаюсь. Последнее, что мне нужно, чтобы Джесси арестовали. Не знаю, связано ли это с накалом эмоций, но полицейский кивает и жестом приглашает Джесси присоединиться ко мне. Сердитый взгляд моего уничтожающего Лорда все еще прикован к его лицу, когда он поворачивается ко мне, но вскоре исчезает. Его лицо находится на уровне моего живота, но в данный момент его глаза опущены и смотрят на мои голые ноги.
Протянув руку вперед, он проводит пальцем по внутренней стороне икры.
— Детка, ты порезалась.
Я опускаю взгляд.
— Где? — спрашиваю я.
Я ничего не чувствую. Задираю платье повыше, но там никаких признаков пореза. Выше, еще больше крови, но никакого пореза. В замешательстве смотрю на Джесси, но он застыл, наблюдая, как я ищу источник кровотечения. Его глаза поднимаются к моим. Они широко распахнуты и беспокойны. Мною овладевает дурное предчувствие. Я начинаю мотать головой, когда он задирает мое платье так высоко, как только может.
Никакого пореза.
Кровь течет из моих трусиков.
— Нет! — вскрикиваю я, осознание обрушивается на меня, как торнадо.
— О, Господи, — он одергивает подол платья и запрыгивает в машину скорой помощи, заключая меня в объятия. — Черт возьми, нет.
— Сэр?
— В больницу. НЕМЕДЛЕННО!
Меня осторожно кладут на каталку, и я слышу хлопок металлических дверей, заставляющих меня вздрогнуть. Я поворачиваюсь к груди Джесси, цепляясь за его футболку, и прячу от него лицо.
— Прости меня.
— Тихо, Ава.
Он сжимает волосы у меня на затылке и оттягивает от себя. Его зеленые глаза затуманены.
— Пожалуйста, просто молчи. — Он проводит большим пальцем у меня под глазом, утирая слезы. — Я люблю тебя.
Это мое наказание. Наказание за ядовитые мысли. Я заслуживаю этого, но не Джесси. Он заслуживает счастья, которое подарил бы ему этот ребенок. Он — продолжение меня, а я знаю, как Джесси не может мной насытиться. Я уничтожила его мечту. Я должна была раньше все понять. Должна была указать новый адрес в приемной доктора. Должна была позволить Джону отвезти меня на работу. Я не должна была ехать в офис Мэтта. Есть столько всего, что я сделала и не сделала, что могло бы изменить ход событий.
Меня разъедает стыд, и он останется со мной на всю оставшуюся жизнь. Все произошло не так, как я сначала задумывала по глупости, но конечный результат — тот же. Я убила нашего ребенка.
Глава 19
Окружающая тишина причиняет боль. Всю дорогу в машине скорой помощи я рыдала, а Джесси постоянно говорил мне, как сильно меня любит. Я не могла не думать, что он просто не знал, что еще сказать. В этих трех словах нет ни утешения, ни уверенности. Он не сказал, что произошедшее неважно, потому что это не так. Он не сказал, что это не моя вина, потому что это не так. И он не сказал, что у нас все будет хорошо, и я не знаю, будет ли у нас все хорошо. Как раз в тот момент, когда я начала видеть свет в конце бесконечного туннеля проблем, мы столкнулись с наихудшим видом разрушения — уроном, который невозможно исправить. Теперь наша любовь подвергнется запредельному испытанию, но боль, поселившаяся глубоко внутри, не наполняет меня надеждой. Я не уверена, что мы сможем это пережить. Он будет вечно таить на меня обиду.