– Ну, Талли? Чего ты ждешь? Пожалуйста, принеси свою пьесу мистеру Райдеру, чтобы я могла забрать его с собой и просмотреть список развлечений на неделю. – Она улыбнулась ему. – Это пойдет на пользу, как вам, так и мисс ДеФиссер.
– Но, Фелисити… – запротестовала Талли.
Герцогиня повернулась к сестре.
– Позволю себе заметить, что если ты обещала, что человек сможет прочитать пьесу, то теперь не можешь передумать. Кроме того, разве не этого вы с Пиппин хотели? Аудиторию для своей писанины?
Подбородок Талли двигался вперед-назад, словно она обдумывала верное возражение.
Однако герцогиня еще не закончила.
– Что ж, вот мистер Райдер. Который имеет возможность и желание прочитать ее…
– Вполне готов, мэм, – добавил Ларкен.
– Да, вот так то, Талли. Иди и принеси пьесу мистеру Райдеру.
Оказавшись в безвыходной ситуации, Талли вздохнула и вернулась в свои комнаты.
Ларкен улыбнулся герцогине, которая в ответ нахмурилась и одарила его расстроенным взглядом.
Ах, тетушка Эдит, ты все еще жива.
Мисс Лэнгли вернулась в мгновение ока, держа в руках пачку листов бумаги.
– Пожалуйста, обращайтесь с ней осторожно, это наша единственная копия.
Ларкен кивнул, и осторожно взял сверток, думая о том, что пьеса будет в полной безопасности на его прикроватном столике, потому что он не собирался вчитываться в мелодраматические мечты двух легкомысленных девиц.
– Ну вот, теперь у вас есть развлечение, а я почти выполнила свое поручение. – Герцогиня повернулась к сестре. – Ты помнишь, что у Пиппин есть кузен со стороны отца по имени Хартуэлл?
– Хартуэлл? Нет, не думаю… – ответила мисс Лэнгли, собираясь покачать головой, а затем застыла и резко подняла голову. – Ты сказала – Хартуэлл?
– Да, Талли. Хартуэлл. Если бы ты хотя бы на две секунды перестала грезить наяву, то мне не нужно было бы постоянно повторяться. – Она вздохнула и продолжила: – Мистер Хартуэлл прибыл и находится внизу, желая увидеться с Пиппин. Он путешествовал поблизости и знал, что она собирается провести здесь лето, поэтому воспользовался шансом встретиться с ней. – Фелисити снова вздохнула. – Я не помню об этом родстве, но мне он показался смутно знакомым.
– У всех Ноулзов одинаковая внешность, – быстро предположила ее сестра. – О, я не сомневаюсь, что Пиппин будет счастлива увидеться с ним. По всей вероятности, он привез ей новости о ее брате.
– О да, – оживилась герцогиня. – Конечно же. Я просто не могла вспомнить, кто он, но теперь ты расставила все по своим местам. Должна ли я приказать, чтобы его поместили в Зимнюю гостиную?
– Почему бы просто не послать его сюда наверх, – предложила мисс Лэнгли. – У нас все еще осталась большая часть чайного подноса, а слуги, весьма вероятно, уже сбились с ног, ведь обед будет подан через час.
Герцогиня кивнула.
– Да, да. Идеальное предложение. Я прикажу Стейнсу проводить его наверх. Ты сама скажешь Пиппин или это сделать мне?
– Я скажу, – быстро предложила девушка. – Потому что разве у тебя нет планов для мистера Райдера?
– Да, в самом деле! Спасибо, что напомнила мне. – Герцогиня повернулась и взяла его под руку. – Мистер Райдер, пойдемте. Я составила длинный список возможных развлечений. Вы скажете мне, в чем именно вы можете проявить себя лучше всего.
В чем он может проявить себя лучше всего? За годы, проведенные на королевской службе, Ларкен развил таланты во многих областях, и все же, прямо сейчас, ему на ум пришло только одно.
Убийство.
Стейнс привел мистера Хартуэлла несколько минут спустя, и Талли только надеялась, что Фелисити не вспомнит, почему тот показался ей знакомым…
Гость вошел с элегантной тростью, которую наклонил, когда остановился перед дамами. После того, как дверь закрылась, и Стейнс удалился по коридору, мужчина посмотрел на Пиппин, затем – на Талли, и отвесил низкий и идеальный поклон.
– Леди, для меня это честь, – заявил он с безупречным произношением, не содержавшем ни одного звука из наследия выросшего в Ист-Энде Бруно. – Тарлетон Джонс, к вашим услугам.
Талли и Пиппин обменялись потрясенными взглядами.
Это и есть Тарлетон? Брат их хорошего друга, Бруно Джонса? Когда Бруно сказал, что пришлет своего «маленького» брата, если возникнут какие-то неприятности, то они даже не подумали, что именно это он и имел в виду.
Два человека не могли быть менее непохожими. И хотя нос и лоб обладали неким сходством, там, где Бруно все еще претендовал на физическое сложение боксера и напоминал скорее ходячего медведя, чем просто мужчину, его брат, хм, больше походил на обычного человека.
Невысокий и худой, почти до тщедушности, «мистер Хартуэлл» был одет как денди. Сюртук горохового цвета, лимонного оттенка жилет и полосатые брюки соперничали в своем великолепии с искусно повязанным шейным платком, который угрожал проглотить маленького человечка заживо.
– Я пришел с подарком, – объявил он, вытащив из кармана монету и передавая ее Пиппин, которая быстро взглянула на нее, а затем кивнула Талли.
Потому что Талли и Пиппин не одни вытащили Дэша из тюрьмы, а заручились помощью не только их бывшей учительницы, мисс Портер (теперь известной миру как леди Джон Тремонт, или под нелестным прозвищем «жена Безумного Джека»), но и надежного слуги Джека, Бруно Джонса.
Перед тем, как они расстались в Саутуарке, леди Джон показала Талли и Пиппин монету с обрезанными краями, и сказала, что отдаст ее тому, кого пошлет к ним – чтобы девушки могли безоговорочно доверять ее курьеру.
– Благодарю вас, сэр, – проговорила Талли. – Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам чай? Должно быть, вы устали после путешествия.
– Как мило, как мило, – с энтузиазмом ответил гость, устаиваясь на диванчике и беря чашку, которую Пиппин налила ему, с манерами безупречного джентльмена.
– Я должна сказать, мистер Джонс, – произнесла Талли, – что вы не совсем тот, кого мы ожидали.
– Ах, я полагаю, вы вообразили, что приедет огромный верзила, вроде моего брата. Если вы разочарованы, то представьте себе огорчение моего отца. Однако наша дорогая святая матушка увидела в моем небольшом росте шанс освоить другую профессию. – Он взмахнул рукой, широким жестом обводя себя с макушки головы до начищенных сапог. – Результатом стал джентльмен, которого вы видите перед собой. Как оказалось, иметь подобного члена семьи очень полезно, когда возникает необходимость внедриться в более, так скажем, блистательные круги общества.
Талли улыбнулась. Ей уже нравился лукавый Тарлетон. Но, опять-таки, она питала слабость и к Бруно тоже. Но прибытие Тарлетона не сулило ничего хорошего.
– Что-то пошло не так, верно?
Потому что с самого начала план состоял в том, что леди Джон привезет с собой тетушку Минти, когда они с Джеком прибудут на загородный прием. Затем они произведут обмен, и Пиппин с Дэшем отправятся на побережье под прикрытием кутерьмы тщательно распланированных развлечений Фелисити.
– Что-то случилось с тетушкой Минти? – спросила Пиппин, передавая ему обратно монету.
– Нет, нет, с Араминтой все в порядке, – ответил мистер Джонс. – Такая же неисправимая, как и всегда. Вообще-то я спрятал ее поблизости и нам нужно найти способ провести ее в дом.
– Значит, что-то случилось, – настаивала Талли. Потому что ничего подобного они не планировали.
– Да. Могу я предложить, если это возможно, привести сюда вашу «тетушку Минти», чтобы он тоже смог выслушать это.
Пиппин поднялась и кивнула, а затем вошла в свою комнату и тихо свистнула, подавая Дэшу сигнал, что путь свободен.
Дэш вышел и после церемонии представления поклонился мистеру Джонсу и выразил свою признательность.
– Моя искренняя и вечная благодарность, сэр.
– Я не забуду ваши слова, капитан, на тот случай, если мне когда-нибудь понадобится срочно покинуть Англию.
Все рассмеялись, а затем лицо Тарлетона стало серьезным.
– Мисс Лэнгли, ваши опасения вполне обоснованы. До леди Джон дошли некоторые весьма огорчительные новости.
Воздух вокруг Талли словно похолодел, как будто предвещая зловещую расплату, которая поставит их в безвыходное положение. Не то чтобы она сожалела о том, что помогла Пиппин освободить Дэша, или о том, что правила экипажем – в свое время это казалось скорее забавным, чем опасным – но теперь… что ж, внезапно их пьеса, воплощенная в жизнь, подошла к концу, и девушка опасалась, что завершающие строки будут решительно отличаться от тех, которые они написали, несмотря на везение до этого момента.
Тарлетон продолжал:
– Ее сиятельство настаивает на том, чтобы мистера Дэшуэлла незамедлительно отвезли на побережье. Крайне важно, чтобы он покинул страну так быстро, как только возможно.
– Что же изменилось? – спросила Талли. – Кроме того, что новости о его побеге распространились по сельской местности.
– Все еще хуже, чем это, – проговорил Тарлетон, наклоняясь вперед и сложив руки поверх набалдашника трости. – Они намереваются найти вас, капитан, и в срочном порядке.
– Это будет не первый раз, когда они пытались поймать меня, – заявил Дэш, с такой же беспечностью, как и всегда, когда речь заходила о его безопасности. – Но даже если они сделают это, то всего лишь снова посадят меня в тюрьму, а к тому времени, когда суды рассмотрят все мои преступления, эта война окончится, и я буду свободен – у них не будет иного выбора, кроме как выпустить меня.
Дерзкий и бесстрашный – вот почему Пиппин влюбилась в него, но сейчас Талли хотелось, чтобы Дэш обладал хотя бы каплей умеренности и осторожности.
– Нет, сэр, для вас больше не будет ни тюрем, ни временных отсрочек, потому что вы будете мертвы. Вы слишком много знаете, чтобы выпускать вас на свободу. Они послали по вашим следам агента, чтобы прикончить вас.
Пиппин ахнула и, к его чести, Дэш повернулся к ней и обнял рукой за плечи, прижав к себе.
– Этого никогда не случится, Цирцея. Мистер Джонс здесь и я предполагаю, что он прибыл с каким-то планом от вашей леди Джон.