– Так и есть, леди Филиппа, не беспокойтесь, – заверил девушку их гость.
– Что леди Джон имеет в виду? – спросила Талли, все еще ощущая головокружение от новостей Тарлетона.
Они послали агента…
О, святые небеса! Это правда. Мистер Райдер!
– Я должен вывезти вас отсюда как можно скорее, сэр, – заявил Тарлетон Дэшу. – Вы должны будете путешествовать как мой камердинер – у меня есть необходимая одежда и бумаги, так что никто не усомнится в вашей личности. – Он умолк на мгновение. – Я подслушал, как горничные упомянули о том, что завтра ночью здесь будет бал, верно?
Талли кивнула, внезапно увидев преимущества бала, которого она так страшилась, и поняла, о чем спрашивал Тарлетон.
– Моя сестра пригласила большинство местных жителей и приличное число наших друзей из Лондона. – Она замолчала, мысленно представляя переполненный дом. – Кто в этом хаосе сумеет заметить, что вы уедете с камердинером, тогда как прибыли без него?
– Совершенно верно, – воскликнул Тарлетон, хлопнув рукой по колену и подмигивая девушку. – Вы, мисс Лэнгли, чрезвычайно проницательны, о чем меня и предупреждала леди Джон.
Но одна принципиальная особенность этого плана не ускользнула от Пиппин.
– Но как я смогу…
Тарлетон покачал головой.
– Миледи, вы не сможете поехать с нами.
– Но я не…
Мистер Джон был так же непреклонен.
– Ее сиятельство твердо настаивала на том, что вы не можете отправиться с нами. Это слишком опасно. – Затем он посмотрел ей прямо в лицо. – Все истории, напечатанные в газетах, и те, что на устах каждого кучера от Лондона до Гастингса, твердят о леди в красном. Светловолосой красавице, которая спасла своего возлюбленного-пирата. Вы, миледи, подвергнете капитана Дэшуэлла настоящему риску быть обнаруженным. Никто не посмотрит на нас второй раз, если он будет путешествовать как мой камердинер, так все поглощены стремлением найти вас.
Пиппин отчаянно затрясла головой, ее пальцы обвились вокруг сильных, широких рук Дэша.
– Скажи ему, Дэш. Скажи ему, что мы не можем разлучиться.
Дэш бросил взгляд на Тарлетона, который просто отрицательно покачал головой.
Ответ был ясен. Они не смогут скрыться, если в их компании будет Пиппин, и Талли могла ощущать, как горе ударило кузину, словно нож, еще перед тем, как она заплакала.
Дэш притянул ее ближе.
– О, Цирцея, это только до тех пор, пока не закончится война. До конца этого года, готов поспорить. Затем я смогу вернуться за тобой и ничто больше не разлучит нас.
И все же, пока он уверял Пиппин, Талли ощутила, как рука судьбы опустилась и коснулась их жизней.
Все будет не так легко, как об этом говорил Дэш, и их планам не суждено сбыться. Тем более что мистер Райдер уже готов нанести удар.
Она подняла взгляд на Тарлетона.
– Леди Джон сообщила, кого послало министерство иностранных дел? Какого агента?
Тарлетон кивнул.
– Лорда Ларкена. Они послали лорда Ларкена.
Ларкена? Не мистера Райдера. Талли выдохнула так, словно задержала дыхание на несколько часов, ощутив облегчение каждой косточкой в своем теле.
Но Дэш воспринял это совсем не так. Он выпрямился и нахмурился еще сильнее.
– Ларкен? Нет, должно быть, вы ошибаетесь. Ларкен – это…
– Вы его знаете? – спросила Талли.
– Да. Он – друг. По крайней мере, я думал, что был другом. – Дэш поднялся и зашагал взад-перед перед камином, а затем остановился. – Леди Джон уверена в этом? В том, что послали Ларкена?
Тарлетон кивнул.
Талли перевела взгляд с одного мужчины на другого.
– Но если все так, как вы говорите, и этот Ларкен – ваш друг…
Дэш снова начал ходить.
– Вы не понимаете. Ларкен не просто агент. Он – тот, кого посылают, когда не может быть совершена ошибка. Когда все должно выглядеть как несчастный случай или так, чтобы не осталось никаких следов. Он – самый решительный и опасный человек из всех, кого я только встречал. – Он запустил руки в волосы. – Разве вы не помните – он был там той ночью, когда меня арестовали…
– Он был там? – спросила Талли, потрясенная открытием, что она видела его прежде – или, по крайней мере, была с ним в одной комнате. И все же при этом, именно то, как Дэш описал его, совершенно ошеломило ее.
Он – самый решительный и опасный человек из всех, кого я только встречал.
– Да, – подтвердил Дэш. – Это его пистолет взяла ваша сестра и выстрелила в меня из него.
Та ночь осталась в памяти лишь смутным воспоминанием, и даже ради спасения своей жизни Талли не смогла бы вспомнить этого человека, настолько она беспокоилась за Фелисити, еще более того, за Пиппин, которая оказалась на линии огня.
– Вот почему я прижал тебя к себе, – пояснил Дэш Пиппин. – Я знал, что Ларкен не станет стрелять. Ни в тебя. Ни в меня. О, я знаю много о том, что он сотворил – на континенте, ради этого гнусного Пимма – и на что он способен, но никогда не думал…
– Но это хорошо, не так ли? – спросила Пиппин, тоже поднимаясь на ноги. – И если он, как ты сказал, друг, то тогда он, вероятно, не захочет… – Она не смогла закончить предложение.
… убить тебя.
Дэш печально покачал головой.
– Человек, которого я знал, тот, кого я звал другом несколько лет назад, перед тем, как весь мир погрузился в эту безумную войну и сделал нас врагами, он не стал бы… но мужчина, которого я видел прошлой зимой, которого отозвали домой, совсем не тот, с кем я был знаком.
– Как это может быть? – спросила Пиппин. – Он же твой друг. Ты спас его, не так ли?
На этот раз Дэш ухмыльнулся.
– Ага. Несколько раз. – Затем он рассмеялся. – Однажды снял его с пляжа рядом с Гавром, когда за ним гналась половина французской армии. Меня едва не подстрелили, пока я пытался протащить его через прибой. – Глаза Дэша засверкали, словно это были воспоминания о чудесном времяпровождении, но затем его взгляд так же быстро затуманился и он вздохнул. – Но ничто из этого сейчас не имеет значения…
– Но дружба, – настаивала Пиппин. – Его жизнь…
– Ох, Цирцея, моя милая, добросердечная Цирцея, – проговорил Дэш, протягивая руку, чтобы поиграть с локоном ее волос. – Война может сделать это с человеком. С тем, которого попросили зайти слишком далеко. Сделать то, что он не сможет забрать назад или когда-либо забыть. – Он опустил взгляд на свои сапоги и покачал головой. – Таков агент, которого они послали. В самом деле, его боятся даже собственные коллеги.
Пиппин опустилась на диван, бледная, как ее муслиновое платье, а Дэш зашагал взад-вперед по комнате.
Взгляд Талли следовал за беспорядочным движением Дэша.
– Вы знаете, как он выглядит? Можете описать его нам, не так ли? – Мысленно она возносила собственную молитву. Пожалуйста, скажите, что он имеет светлые волосы и голубые глаза. Худощавое телосложение и общительный характер.
Опишите кого угодно, кроме…
– Он будет замаскирован, – заявил Дэш. – Этот человек способен стать кем угодно. Швейцарским ювелиром, португальским банкиром, даже священником. – Он помолчал. – Его глаза. Вы не сможете не заметить его глаза. Черные как ночь. Словно смотришь в самое сердце дьявола.
Талли пошатнулась, едва различая остальные произносимые Дэшем слова. Черные как ночь.
– Однажды я поддразнил его насчет глаз, – засмеялся он. – Мы оба были навеселе, точнее – мертвецки пьяны, и я спросил у него, нет ли в нем испанской крови, или, может быть, его матушка была цыганкой? Этот чертов ублюдок подбил мне глаз. Но я никогда больше не подтрунивал над его честью. Он очень серьезно воспринимает это. Его отец был замешан в каком-то позорном деле и Темпл говорил, что Ларкен десятки раз рисковал жизнью, чтобы восстановить честь семьи. Вот что сделало его таким опасным, таким безжалостным.
– Он здесь, – прошептала Талли. И как только она перестала дрожать, то сумела повторить эти слова. На этот раз – громче. – Лорд Ларкен уже здесь. – Все повернулись к ней. – Это мистер Райдер – он переодетый Ларкен.
Слова Дэша дребезжали внутри нее, словно нестройная мелодия. Опасный. Не остановится ни перед чем.
Даже перед тем, чтобы соблазнить меня, чтобы заручиться моим доверием, предположила девушка. Она не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по ее телу.
– Талли, ты не можешь быть уверена… – возразила Пиппин.
– Глаза, Пиппин, его глаза. – Талли сжала руки в кулаки. – Ты их видела. Ты знаешь, что я права. Я именно об этом и говорила – с самого первого момента, как я встретила его, что-то было неправильно.
Это было не совсем верно, скорее, в нем было что-то слишком правильное. То, что под личиной викария взывало к опасной жилке в сердце Талли.
– Мистер Джонс, стоит ли нам ждать до завтра? – спросила она, паника подталкивала ее покончить с этим делом, и побыстрее.
– Не понимаю, как мы сможем сделать это раньше, – ответил Тарлетон. – Нам все еще нужно провести Араминту в дом, а мои лошади чертовски устали. Но все должно быть сделано завтра вечером и ни днем позже.
– Так быстро? – проговорила Пиппин, словно наконец-то осознав их планы. – И что потом? Как ты можешь просить меня снова ждать? Я не могу, Дэш. Не могу.
– Но ты должна. – Он вернулся к дивану и попытался подбодрить ее. – Думай об этом как о еще одном акте в твоей пьесе.
– Да, Пиппин, – добавила Талли. – Это даст нам время закончить «Елену».
Но Пиппин слишком глубоко погрузилась в свои страдания, чтобы слушать.
И все же, когда она пыталась ободрить кузину упоминанием об их пьесе, что-то всколыхнулось в сознании Талли. Она бросила взгляд на пустое место на своем столе и произнесла забористое русское ругательство. Такие слова могли бы шокировать любую матрону в Лондоне – конечно же, если они бы понимали этот язык.
Неистовства этого восклицания оказалось достаточно, чтобы отвлечь Пиппин от ее переживаний.
– Что такое, Талли?
– Наша пьеса. Наша глупая, нелепая пьеса! – пожаловалась она, поднявшись и бросившись к своему столу, где увидела одну рукопись, но не ту, что нужно. – Я отдала мистеру Райдеру – о, черт, лорду Ларкену – нашу пьесу.