Неожиданно опустился густой туман, который англичане называют «гороховым супом». Видимость стала не более пяти метров. Водитель зажег имевшийся у него на такой случай факел и дал его кондукторше, которая пошла впереди, освещая дорогу. Автобус медленно следовал за ней. Я спрыгнул на ходу из автобуса, быстро прошел вперед и скрылся в тумане, а затем свернул на первую встретившуюся мне улицу, зашел в закусочную, заказал кофе и стал наблюдать через большое окно за появлением моего «преследователя». Я уже собирался уходить, когда увидел его: из тумана, словно привидение, появилась знакомая физиономия. Прижавшись к стеклу окна, филер всматривался в посетителей и, увидев меня, быстро отпрянул и растворился в тумане, так же неожиданно, как и появился. Все было ясно. Далее я не стал проверяться. Минут через пятнадцать дошел до станции метро и поехал спокойно домой.
Ким Филби и двое его соратников по «пятерке» имели близких друзей среди ответственных сотрудников британской контрразведки. Время от времени они передавали резидентуре информацию о секретных планах спецслужб Англии по борьбе с советской службой шпионажа, извещали они и о том, кого из нас противник активнее всего разрабатывал. Эти сведения были весьма полезны и учитывались в деятельности резидентуры. Несомненно также и то, что благодаря таким сообщениям «пятерки» советская разведка долгие годы работала в Англии без провалов.
5. Наша разведывательная деятельность
За время моего пребывания в Великобритании сотрудники резидентуры сумели привлечь к сотрудничеству несколько новых агентов. Во-первых, это были люди прогрессивных взглядов, честные, с большим уважением относящиеся к Советскому Союзу. Некоторые из них прямо называли советских солдат своими спасителями. Они считали, если бы не героическая стойкость Красной Армии, гитлеровские полчища высадились бы в Англии. Во-вторых, для привлечения к сотрудничеству мы также использовали антиамериканские настроения среди англичан. В то время многие англичане ненавидели агрессивную политику США и американскую военщину. Однажды мне пришлось стать свидетелем такого инцидента. Я сел в лондонском аэропорту на самолет, вылетающий в Глазго. Вошла средних лет хорошо одетая англичанка и, увидев свободное место, спросила мужчину в форме майора: «Место свободно?». Майор с типичным американским произношением громко развязным тонов произнес: «Шюрли»[8]. Дама, бросив короткий презрительный взгляд, прошла еще два ряда и опустилась на кресло рядом со мной. В дороге мы разговорились, и я поинтересовался, почему она не села с майором. Англичанка сказала, что по произнесенному им слову она поняла, что он — американец.
— Мне же, как и многим англичанам, американцы не нравятся, они ведут себя высокомерно, грубо, развязно, создали здесь много авиабаз и стараются втянуть нас в войну с вашей страной, — раздраженно закончила женщина.
Среди новых агентов преобладали молодые люди, которые не имели возможности добывать важную секретную информацию, но в перспективе с нашей помощью могли устроиться на работу в важные правительственные учреждения и на военные объекты и стать ценными источниками.
Самую важную секретную информацию по политическим, военным, разведывательно-контрразведывательным вопросам, в том числе копии протоколов заседаний британского кабинета министров, резидентура получала от «пятерки»: Я иногда участвовал в обработке таких документов, особенно если они касались военнотехнических проблем. Например, через мои руки прошел совершенно секретный доклад англо-американской военно-штабной группы, которую возглавлял начальник имперского Штаба Великобритании Джон Г. Дилл. Она должна была установить наиболее благоприятное время начала возможных военных действий против Советского Союза. В докладе приводилось подробные аналитические расчеты ученых, крупных специалистов по военным вопросам. Прогнозировался по годам ход демобилизации опытных кадров из различных родов войск советской армии, а также поступления в них новобранцев. Учитывалось, сколько военных заводов будет переведено на выпуск мирной продукции. По годам приводились расчеты по изменению количества и качества самолетов, танков, артиллерии и другой военной техники и снаряжения. Учитывалась динамика физического и морального состояния населения СССР и личного состава вооруженных сил с учетом трудной жизни в ходе четырех лет войны и в послевоенные годы, при этом прогнозировалась заболеваемость населения туберкулезом, раком, нервными, психическими, кишечными и другими недугами. До сих пор я помню, какой вывод содержался в этом докладе англо-американской штабной группы: «Наиболее благоприятным временем для начала войны против Советского Союза являются 1952–1953 гг.».
В 1949 г. резидентура впервые получила секретные материалы НАТО, имевшие гриф «космик». Это были стратегические планы по созданию военной инфраструктуры североатлантического пакта в европейских странах. В них указывалось, где, когда и какие должны быть построены военно-морские базы, аэродромы, бензохранилища, различного рода склады для военного снаряжения и амуниции, стратегические дороги, мосты и многие другие военные объекты.
По линии научно-технической разведки главное внимание резидентуры направлялось на получение достоверной информации о ходе секретных работ в Англии и США в области создания и совершенствования ядерного оружия. На этом направлении имелось несколько источников. Некоторые здравствуют до настоящего времени, и у меня по вполне понятным причинам нет никакого права обнародовать их имена. Один из источников был доктор Клаус Фукс, передававший Советскому Союзу самую ценную секретную информацию. Он умер в 1988 г. Я считаю, что Фукс совершил героический подвиг, заслуживающий того, чтобы о нем узнали правду как можно больше людей в мире.
Глава IXКак получили атомную бомбу
Дед и отец Клауса Фукса были известными германскими протестантскими религиозными деятелями. Отец Эмиль Фукс родился в 1874 г., прожил долгую жизнь — 97 лет, был одним из всемирно известных руководителей движения квакеров[9]. После окончания богословского факультета в Германии он на несколько лет перебрался в Англию. Там в бедняцких кварталах Манчестера читал проповеди немецким эмигрантам и английским пролетариям. Затем вернулся на родину, защитил диссертацию и получил ученую степень доктора богословия. В годы Первой мировой войны Э. Фукс стал убежденным пацифистом. После ее окончания одним из первых среди немецких священнослужителей вступил в члены социал-демократической партии Германии.
Клаус Фукс родился 29 декабря 1911 г. в маленьком городе Рюсельсгейме, около Дармштадта (земля Гессен, ФРГ). Кроме него, в семье росли сестры Елизавета и Кристель и брат Герхард.
В дом Фуксов часто приходили профсоюзные деятели, социал-демократы, которые вели с отцом жаркие споры о социализме, обсуждали произведения Маркса, Энгельса, Гегеля.
Выдающиеся способности Клауса проявились еще на школьной скамье. Он всегда считался первым учеником. В 1928 году, окончив школу, получил медаль, которую, однако, ему передали в частном порядке, а не на общем школьном собрании, так как руководство школы не одобряло связь отца с социал-демократами.
В 1930–1931 гг. Клаус учился в Лейпцигском университете, где вступил в члены социал-демократической партии Германии. Эти годы характеризовались острой борьбой прогрессивных сил против надвигающейся опасности нацизма.
В мае 1939 г. Эмиль Фукс со всей семьей переехал в Киль, где получил место профессора богословия в Педагогической академии. Его лекции пользовались успехом у студентов и вызывали раздражение у нацистов. В это время его дети, разочаровавшись в социал-демократах, вступили в коммунистическую партию Германии и развернули активную политическую работу.
Используя провокационный поджог рейхстага, Гитлер 27 февраля 1933 г. захватил всю полноту власти в стране, и первое, что он сделал — это запретил компартию. Начались аресты и убийства коммунистов. КПГ ушла в подполье. Клаус узнал, что штурмовики Кильского университета приговорили его к смертной казни. В этой обстановке дети Эмиля Фукса покинули отчий дом. Через несколько дней гестаповцы пришли к Фуксам, чтобы арестовать Клауса, но тот уже перешел на нелегальное положение.
1. К. Фукс эмигрирует в Англию. Участие в работе по атомной проблеме
Руководство КПГ приняло решение отправить молодых, способных членов партии, среди них и Клауса Фукса, в эмиграцию. Ему было сказано: «Вы — молодой коммунист и должны получить законченное высшее образование, потому что после свержения Гитлера понадобятся люди с хорошей технической подготовкой для воссоздания новой Германии».
В июле Клаус приехал в Париж, а через несколько месяцев с помощью друзей отца, квакеров, без каких-либо средств перебрался в Англию как антифашистский беженец.
Сестру Клауса — Елизавету арестовали вместе с мужем, но им удалось бежать в Чехословакию. Туда же перебрался его брат Герхард с супругой. В Праге он заболел туберкулезом, и позднее переехал в Швейцарию, где жил до своей смерти в 1951 г. Младшая сестра — Кристель — с помощью квакеров уехала на постоянное жительство в США.
Приход фашистов к власти вынудил миллионы немцев покинуть Германию. Десятки тысяч беженцев прибыли в Англию. Среди них — много членов КПГ, которые и в эмиграции продолжали партийную деятельность. Британское правительство было осведомлено об этом. В то время дальновидные английские политики с опасением наблюдали за действиями Гитлера и поэтому поддерживали эмигрантов-антифашистов.
По ходатайству квакеров Клауса Фукса принял на жительство в Бристоле видный промышленник, друг Советского Союза Рональд Ганн. Последний убедил известного ученого-физика Невиля Мотта, преподававшего в Бристольском университете, взять молодого немца-антифашиста в свою лабораторию в качестве аспиранта. Клаус работал у Мотта и жил в семье Ганна три года За это время он зарекомендовал себя скромным, трудолюбивым молодым физиком с блестящими способностями. В декабре 1936 г., в возрасте 25 лет, К. Фукс защитил докторскую диссертацию.