Первое заседание исполкома президент Кеннеди провел 16 октября в Белом доме. Тон задавали военные и представители ЦРУ, призывавшие подвергнуть Кубу массированной бомбардировке, затем провести вторжение на остров и свергнуть правительство Кастро. Их поддержали помощник президента по национальной безопасности М. Банди, министр финансов Д. Диллон, бывший госсекретарь Д. Ачесон.
Первым против предложения военных выступил Макнамара. Он заявил:
— Бомбардировка ракетных установок приведет к гибели находящихся там советских специалистов. Это, несомненно, вызовет ответные меры Москвы. В этом случае США могут потерять контроль над ситуацией и тогда эскалация конфликта приведет к войне.
Макнамара также считал, что в результате бомбардировок могут быть уничтожены не все советские ракеты и что уцелевшие немедленно будут выпущены по городам США.
На очередном заседании Макнамару поддержал Роберт Кеннеди:
— Хочу напомнить о событиях в Перл-Харборе и выступаю против воздушного налета на небольшой остров Кубу. Мир никогда не простит США содеянного, да и сам американский народ всегда будут мучать угрызения совести. Нужно опомниться, господа!
К 19 октября большинство членов исполкома согласились с предложением о введении морской блокады. Однако военные подчеркивали, что это лишь первый шаг, за которым должна последовать бомбардировка острова и вторжение.
Исполком ежедневно по много часов заседал, пытаясь найти ответ на вопрос — как поступить дальше? Но президент часто отсутствовал. Был канун промежуточных выборов, и Кеннеди вылетал в разные штаты, где выступал на собраниях демократической партии. 17 октября он был в штате Коннектикут, 19 — в Кливленде, а на следующий день прибыл в Чикаго.
18 октября вечером президент принял в Белом доме министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, прибывшего в США для участия в Генеральной ассамблее ООН. Как писал Р. Кеннеди в книге «13 дней», Громыко дважды сказал президенту, что СССР поставляет на Кубу исключительно оборонительное вооружение, которое не представляет никакой угрозы для США.
Пока хозяина Белого дома не было в Вашингтоне, Пентагон стянул на близлежащие к Кубе базы военно-морские силы, морскую пехоту, 18-й парашютный корпус и другие части, необходимые для вторжения. Всего около 100 000 человек.
Верхи подготовились к военному положению в стране. Белый дом, Пентагон и другие важные правительственные учреждения получили инструкции о возможном переезде в ближайшие дни в подземные убежища. Семьи высокопоставленных правительственных чиновников планировалось депортировать в отдаленные районы страны. Готовилось введение военной цензуры.
20 октября рано утром в разговоре по телефону Роберт Кеннеди проинформировал президента, что, согласно новым данным фоторазведки, советские и кубинские специалисты в спешном порядке ведут строительство нескольких пусковых ракетных установок и что президенту необходимо возвратиться в столицу.
В полдень того же дня от Джона Кеннеди к пресс-секретарю Пьеру Сэллинджеру поступила записка: «У президента воспаление верхних дыхательных путей. Температура 99,2 градуса (по Фаренгейту — А. Ф.). Доктор рекомендовал возвратиться в Вашингтон». Сэллинджер объявил об этом журналистам.
В тот же день Кеннеди возвратился в Вашингтон. На его усмотрение были представлены следующие альтернативные решения:
— вторжение на Кубу;
— уничтожение ракетных установок бомбардировкой с воздуха;
— блокада острова;
— ведение секретных переговоров с Хрущевым по дипломатическим каналам;
— обсуждение проблемы в ООН.
Исполком рекомендовал президенту принять третий вариант — установить блокаду Кубы.
2. Кеннеди объявляет военную блокаду Кубы.
Первые сведения о кризисе резидентура получила в полдень, в воскресение 21 октября от советского корреспондента, который сообщил мне, что многие американские журналисты с утра собрались у Белого дома, где под председательством президента заседает кабинет вместе с руководством Пентагона.
Я попросил его встретиться с американскими газетчикам и попытаться узнать, какие именно вопросы там обсуждают. Направил в Центр короткую телеграмму о чрезвычайных заседаниях.
На совещании у посла А. Ф. Добрынина военный атташе сообщил, что в вооруженных силах на юге США объявлена высшая степень боевой готовности. Ни посол, ни военный атташе информацией о сосредоточении советских ракет «земля-земля» на Кубе не располагали. Американская пресса, телевидение и радио по указанию Белого дома никаких сведений о надвигающемся конфликте и заседаниях исполкома не сообщали.
22 октября все сотрудники советского посольства занялись сбором информации относительно секретных совещаний в Белом доме.
В тот же день меня пригласил на завтрак Джон Скали, с которым я регулярно встречался в течение почти полутора лет. Он был в то время известным внешнеполитическим обозревателем телевизионного центра Эй-Би-Си, раз в неделю вел программу «Вопросы и ответы», в которой выступали министры, члены конгресса, известные политические деятели. Программа пользовалась популярностью.
Скали родился в Бостоне и был лично знаком с кланом Кеннеди, включая президента. Очень хорошие отношения сложились у него с госсекретарем Раском, которого он часто сопровождал в зарубежных поездках.
Беседуя со Скали, я узнавал многое о привычках, нравах и жизни американцев. От него мне удавалось иногда получать полезную несекретную информацию. Со своей стороны, я прояснял ему политику Москвы. Отношения у нас сложились хорошие, мы называли друг друга по именам. Я все равно соблюдал осторожность, подозревая, что о встречах со мной он докладывает в госдепартамент или ЦРУ.
В тот день мы встретились в ресторане «Оксидентал». Скали выглядел взволнованным. Без предисловий он начал обвинять Хрущева в агрессивной политике, говоря, что тот во время венской встречи пытался путем диктата навязать Кеннеди свою позицию по Западному Берлину, а теперь угрожает США ракетным обстрелом с Кубы. Я перевел разговор на внешнюю политику Вашингтона. Напомнил, что его страна пытается окружить СССР сетью военных баз, сколачивает антисоветские военные блоки. Упомянул о полетах самолетов У-2 над территорией Советского Союза, попытках Эйзенхауэра и Кеннеди свергнуть правительство Кастро. Так что, подытожил я, инициатором гонки вооружении и агрессивных действий являются США. СССР же приходится принимать оборонительные контрмеры.
Мы оба разнервничались, Скали куда-то явно торопился. На прощание он сказал, что в семь вечера президент Кеннеди выступит с важным обращением к американскому народу, в котором сообщит, какие меры приняты правительством против Советского Союза и Кубы.
Вечером вся Америка собралась у телевизоров. Кеннеди обвинил Москву в агрессивной политике, сказал, что Куба стала форпостом СССР в Западном полушарии, сообщил, что на острове устанавливаются советские ракеты, способные нанести ядерные удары по Вашингтону, Нью-Йорку, Мексике, Панамскому каналу, эти ракеты угрожают безопасности не только США, но и Южной Америке…
Президент объявил: для того, чтобы прекратить наращивание на Кубе советского ракетно-ядерного потенциала, объявлен строгий морской карантин, то есть блокада острова; что уже отдан приказ военно-морским силам США останавливать все суда, направляющиеся на Кубу, и досматривать их, а в случае обнаружения оружия отправлять их обратно; что приводятся в состояние боевой готовности вооруженные силы Соединенных Штатов. Он сообщил также, что США внесли в Совет Безопасности ООН резолюцию, требующую, чтобы СССР демонтировал пусковые установки ракет среднего радиуса и вывез их с Кубы. Кеннеди подчеркнул, что блокада — всего лишь первый шаг и что он отдал распоряжение Пентагону проводить дальнейшие военные приготовления.
В соответствии с этим распоряжением министр обороны начал готовить армию для вторжения на Кубу — 250 000 военнослужащих сухопутных войск, 90 000 морских пехотинцев и десантников, авиационная группировка, способная произвести 2 000 самолето-вылетов в один день для удара по различным объектам на острове. Все эти силы срочно перебрасывались в юго-восточные районы США. Туда же стягивалось свыше 100 кораблей для проведения десантных операций. По подсчетам Пентагона, потери войск США могли превысить 25 000 человек.
Американские средства массовой информации начали массированную кампанию против Советского Союза и Кубы. В частности они сообщали, что на пути к Кубе находятся 25 советских торговых судов и что 90 кораблей ВМС США встретят их в открытом океане. Несколько раз в день сообщалось о сближении судов. Распространялись сенсационные слухи о том, что у кубинского побережья обнаружены советские подводные лодки и что президент приказал внимательно следить за ними и принять меры для охраны американских авианосцев, в частности, атомного авианосца «Эссекс», и других кораблей. За советскими субмаринами охотились миноносцы, самолеты и вертолеты, которые по первому приказу могли сбросить на них глубинные бомбы.
Вокруг Кубы Вашингтон образовал кольцо, которое составили 25 эсминцев, 2 крейсера, несколько авианосцев и подводных лодок и большое число вспомогательных судов. Самолеты У-2 вели непрерывную фоторазведку кубинской территории. Фотоснимки показывали, что строительство установок для запуска ракет ведется круглосуточно, и они скоро начнут действовать. Как стало известно позднее, в это время на Кубе уже находились 42 советские ракеты с ядерными боеголовками.
Особую информационную роль сыграла фоторазведка, благодаря которой стало известно о военных приготовлениях на Кубе. В связи с этим было решено, что, если кубинцы собьют У-2, остров немедленно подвергнется бомбардировке.
Кубинцы серьезно готовились к отражению американской агрессии. Видный кубинский политический деятель X. Рискет сообщил, что, кроме вооруженных сил, к отражению американской агрессии готовился миллион добровольцев. Кроме того, командиры советских частей на Кубе заявили, что находящиеся там 40 000 советских военнослужащих примут участие в защите острова.