– Ну, раз вы настаиваете, соглашусь с вами.
Вместе они засмеялись.
10
Прошло два дня, и Моён с Сичжином получили приглашение от генерального секретаря Мубаратха. Они думали, что едут в больницу, однако их привезли в пятизвездочный отель, где в номере люкс Мубаратх восстанавливал силы под присмотром личного врача. Как и в полевом госпитале, генеральный секретарь был окружен охраной: вооруженных людей можно было заметить даже в холле отеля.
Огромный роскошный люкс впечатлял намного больше, чем тот номер в дорогой сеульской гостинице, куда девушку приглашал на свидание председатель правления больницы «Хэсон». Хотя Моён никогда не питала страсти к богатым интерьерам, она не могла оставаться равнодушной при виде подобного великолепия. Чего, похоже, нельзя было сказать о Сичжине – выражение лица капитана не говорило ни о каких восторженных чувствах. Поприветствовав гостей легким кивком, все тот же рыхлолицый начальник охраны провел их в гостиную.
Мубаратх сидел в кресле-коляске и смотрел в окно. Его голова была покрыта тюрбаном. Состояние пациента значительно улучшилось. Едва заслышав шаги, Мубаратх энергично развернул кресло и оказался лицом к лицу с Сичжином и Моён. От приветственной улыбки на лице появились морщины, и Мубаратх стал похож на любящего деда, радостно встречающего внуков.
– Мне рассказали, что моя жизнь была спасена благодаря вашей храбрости и решительности. С вашей помощью Всемогущий дал мне время, чтобы я продолжил заниматься своей работой. Да благословит вас Аллах! – обратился Мубаратх к гостям на безупречном английском.
– Стресс по-прежнему может быть очень опасен для вас. Постарайтесь какое-то время не нервничать и избегать нагрузок.
Моён смотрела на Мубаратха с такой теплотой и сочувствием, словно действительно была его внучкой.
Мубаратх рассмеялся:
– Я вижу, независимо от национальности, врач всегда найдет повод тебя отчитать.
– Воевать проще, чем поддерживать мир. Может быть, поэтому диктаторы живут так долго, – пожал плечами Сичжин.
– Мне легче согласиться с воином, чем с врачом. Но я постараюсь следовать вашему совету, доктор. Если будет угодно Аллаху, – ответил Мубаратх, кивнув в подтверждение своих слов.
– Было честью лечить такого выдающегося пациента. – Моён постаралась выразить то глубокое уважение, которое испытывала к находящемуся перед ней человеку.
– Это я должен быть благодарен. Прошу вас принять скромный подарок.
Мубаратх глазами подал знак начальнику охраны. Тот достал из ящика стола два конверта и протянул гостям. Принимая дар, Сичжин и Моён обменялись неуверенными взглядами. Внутри каждого конверта лежала визитка, выполненная так, что не оставалось сомнений в принадлежности ее владельца к высшему обществу. На визитках было выведено имя Мубаратха.
– Это не простые визитные карточки. Предъявив их, вы в любое время сможете получить любую помощь в любой стране с арабским населением, – объяснил начальник охраны.
Моён восторженно рассматривала подарок. Она пыталась представить, что можно получить с помощью кусочка пластика величиной меньше ладони, который обладал такой удивительной силой. Было похоже, что Сичжин думает о том же.
Как только они вышли из отеля, Сичжин дал волю любопытству. Заявив, что собирается испытать чудесный подарок, он помахал карточкой перед лицом сопровождавшего их начальника охраны. Араб выжидающе взглянул на капитана, и тот затребовал поездку на роскошной машине генерального секретаря, поразив всех присутствующих.
– Как вы могли использовать визитку Мубаратха, чтобы всего лишь арендовать машину?! Даже не для того, чтобы получить компанию по аренде машин! Вы ненормальный, признайтесь. Понятия не имела, что вы настолько недальновидны. У вас есть хоть какие-нибудь амбиции? Почему было не подумать о нефти, например? У арабов ее полно, стоит копнуть на заднем дворе, и найдешь нефть. Мы могли бы продавать нефть и обеспечить себя до конца жизни! Эти люди готовы были дать вам что угодно!
Моён, сидевшая на пассажирском сиденье роскошного автомобиля, без остановки упрекала Сичжина, взявшего на себя роль шофера.
– Неужели продешевил? Мне казалось, я отлично распорядился визиткой, – притворно посетовал капитан.
– Вы называете это «отлично распорядиться»?!
– Конечно! У нас в запасе еще два с половиной часа до возвращения в часть, а на этой машине я домчу нас за тридцать минут. Остается целых два часа на свидание с вами.
– Точно ненормальный! Использовать визитку Мубаратха ради свидания! И потом, я на него не соглашалась!
– Не думаю, что у вас есть выбор.
– Нет, ну какая жалость! Даже не мечтайте притронуться к моей карточке! Как бы мне ее использовать? Может, открыть частную клинику в какой-нибудь арабской стране? Ой! Нам надо было сфотографироваться вместе с ним! Я бы зарабатывала кучу денег, если бы на стене в моей клинике висела наша фотография! Как вы думаете?
Моён не могла остановиться и грезила наяву.
– Почему вы выбрали профессию врача? – усмехнувшись в ответ и сразу став серьезным, спросил Сичжин.
– Потому что лучшие оценки у меня были по корейскому, английскому и математике. Особенно по математике.
– Веская причина.
– Врачи много зарабатывают. Лучше уж провести жизнь в погоне за деньгами, чем вечно мучиться от их отсутствия. Меня не интересует, что обо мне думают, и я выкладываюсь ровно на ту сумму, какую мне платят. Я мечтаю открыть собственную больницу в самом престижном районе Сеула. И даже если вы разочаруетесь во мне, посчитав меркантильной, меня это не остановит.
– Почему вы так часто представляете себя в дурном свете?
– Я заключила договор с самой собой. О том, что буду работать ради денег. Пока вас не было, много чего произошло. Я изменилась. Но вы, кажется, не изменились ни капли.
– Я стал еще более привлекательным, разве не заметно?
– И шутите точно так же, как прежде, – улыбнулась Моён.
– Ваша улыбка стала еще красивее.
Сичжин сказал это самым обычным тоном, как будто не придавая особого значения словам, но сердце девушки снова сжалось от сладкой боли. Она перестала улыбаться и бросила взгляд на сидящего за рулем Сичжина. Широкие плечи, сильное стройное тело, красивое лицо, прекрасные манеры. Великолепное творение Создателя. Когда он шутил, время поворачивалось вспять, и Моён снова чувствовала себя то смешливой девчонкой, то застенчивой двадцатилетней девушкой. Рядом с ним каждое мгновение становилось чудесным. Не успела Моён признаться себе, что ей хотелось бы быть рядом с ним как можно дольше, как ее размышления прервал телефонный звонок.
– Да, слушаю… ООН?.. Кто?.. Понятно.
Завершив короткий разговор, Сичжин мрачно взглянул на девушку.
– Мне очень жаль… – с видимым усилием начал он.
– Опять? Вам опять надо срочно куда-то отправляться?
– Да. Вам придется самой добираться в часть. Я отдам вам машину.
– Все наши свидания заканчиваются одинаково. Что в Корее, что здесь. Но куда вы поедете? Это тоже секретная миссия? Мне нельзя вместе с вами?
– Это не секретная миссия, но если вы поедете со мной, ваше мнение обо мне не улучшится.
– Почему вы всегда хотите выглядеть только с выгодной стороны?
– Потому что моя работа сама по себе уже достаточно препятствует нашим отношениям.
– Но если я все-таки скажу, что хочу поехать с вами? – упрямо настаивала Моён, не сводя глаз с Сичжина.
Сичжин смотрел вперед, избегая отвечать на взгляд девушки. Капитан глубоко вздохнул. Она вела себя как ребенок, не осознавая, насколько для него все серьезно.
Глава 5Сладко-горький поцелуй
1
Снаружи бункера льет как из ведра дождь. На стенах пламенеют нанесенные красным спреем граффити на незнакомом языке. Везде разбросаны фотографии. На одной из них совсем юный иракский солдат, одетый в бронежилет, жизнерадостно улыбается в камеру. Это его последний прижизненный снимок. Есть тут и фотографии разрушенных зданий и погибших от взрывов людей. Бункер служит укрытием для иракских экстремистов. Вооруженные бандиты в масках несут дозор около тяжелой железной двери.
Висящий пеленой дым сигарет, смешавшийся с запахом пороха запах крови, короткие смешки, душераздирающие крики, долетающие то ли из соседней комнаты, то ли откуда-то еще, орудия пыток, покрытые ошметками плоти, кровавые лужи под ногами.
Сичжин не знает, сколько раз его уже избивали. Неистово, беспощадно, ногами, обутыми в тяжелые армейские сапоги. Его рот полон крови.
– Спрашиваю еще раз. Радиокод объединенных войск?
Этот вопрос повторяется снова и снова. А Сичжин вместо ответа снова и снова выговаривает на родном языке:
– Капитан Ю Сичжин. Личный номер 05-10051. Войска специального назначения Республики Корея.
Мощный удар в затылок.
– Отвечай на английском! Радиокод объединенных войск?
Внезапно звук дождя прорывает автоматная очередь. Помещение заполняет клубящийся дым подброшенной дымовой шашки. Палачи Сичжина хватают оружие и куда-то бегут. К нему подходит какой-то человек и берет его за руку. Сичжину удается рассмотреть лицо капитана Кима. Тот развязывает веревки, которыми скручен пленник.
– Уходим отсюда. – Улыбка капитана Кима едва различима сквозь дым.
Сичжин проснулся и резко сел на кровати. Это был всего лишь сон.
По телу капитана струился холодный пот. Было темно, как в шахте, раздавалось похрапывание спящих рядом бойцов. Сичжин взглянул на циферблат: два часа ночи. У капитана раскалывалась голова. Он знал, что теперь не сможет заснуть до рассвета. Так происходило всегда, когда во сне ему являлся капитан Ким.
Сичжин отбросил одеяло и встал с кровати. Сонное сопение стоявшего в ночном карауле солдата тут же прервалось, и рядовой отдал честь. Сичжин хлопнул караульного по плечу и вышел из казармы наружу.
Капитан Ким Чинсок был для Сичжина не только старшим товарищем, но и близким другом. Сичжин относился к нему как к старшему брату. Именно капитан Ким научил Сичжина смехом побеждать страх. Он любил повторять, что жизнь солдата чаще всего заканчивается не на троне, а на гильотине, но даже такие мрачные сентенции умудрялся произносить с бодрым смешком. Сичжин многим был обязан капитану, но не успел отплатить ему за добро. Ким Чинсок погиб, выполняя боевое задание.