Преп. Иоанн Лествичник Великий делатель великой и совершенной молитвы говорит: хощу пять словес умом моим глаголати (1 Кор. 14, 19) и прочее. Но для младенчествующих такое делание невозможно. Посе му мы, как несовершенные, с качеством молитвы должны соединять и количественное множество, потому что второе бывает причиной первого. Ибо сказано: Даяй молитву чистую молящемуся неленостно, хотя бы и не чисто, но с утруждением.
Иное дело осквернение молитвы, иное – истребление оной, иное – окрадение, а иное – порок молитвы. Осквернение молитвы бывает, когда человек, предстоя Богу, занимается непристойными и нечистыми помышлениями. Истребление молитвы, когда ум бывает пленяем неполезными попечениями. Окрадение же, когда мысль молящегося неприметно парит; а порок молитвы есть приражение какого бы то ни было помысла, во время оной к нам приближающегося.
Долго пребывая в молитве и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше сего: прилепляться ко Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним?
Устроение твое покажет молитва; ибо богословы утверждают, что молитва есть зеркало иноков.
Если кто-нибудь просит тебя помолиться о нем, то хотя ты и не стяжал еще дара молитвы, не отрицайся. Ибо часто вера просящего молитвы спасет и того, кто молится о нем с сокрушением сердца.
Приобретенное многими молитвами и годами бывает твердо и прочно.
Во время молитвы не принимай никакого чувственного мечтания, чтобы не впасть в исступление ума.
Извещение о том, что прошение наше услышано Богом, получаем мы во время молитвы. Извещение есть устранение сомнения; извещение есть достоверное объявление неизвестного.
Преп. Иоанн Лествичник Проси плачем, ищи послушанием, толцы долготерпением. Таким образом просяй приемлет, ищай обретает, и толкущему отверзется (Мф. 7, 8).
Исповедуя грехи свои Господу, не входи в подробности плотских деяний, как они происходили, чтобы тебе не сделаться наветником самому себе.
Во время молитвы не рассматривай даже и нужных и духовных вещей. Если же не так, то потеряешь лучшее.
Если ты непрестанно молишься Небесному Царю против врагов твоих во всех их нападениях, то будь благонадежен: ты немного будешь трудиться. Ибо они и сами по себе скоро от тебя отступят, потому что нечистые эти не хотят видеть, чтобы ты молитвой получал венцы за брань с ними, и сверх того, опаляемые молитвой, как огнем, они принуждены будут бежать.
Будь мужествен во всех случаях, и Сам Бог будет твоим Учителем в молитве. Нельзя словами научиться зрению, ибо это есть природная способность; так и благолепие молитвы нельзя познать от одного учения. Ибо она в самой себе имеет учителя – Бога, учащаго человека разуму, дающаго молитву молящемуся и благословляющаго лета праведных (Пс. 49, 10; 1 Цар. 2, 9).
Переходим к наставлениям о трезвении, борьбе с помыслами и молитве преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, одного из замечательнейших и глубочайших отцов-подвижников, бывшего в молодости своей учеником св. Григория Богослова и скончавшегося в первой четверти V века.
Внимание есть непрестанное от всякого помысла безмолвие сердца, в котором оно Христом Иисусом, Сыном Божиим и Богом, и Им одним всегда, непрерывно и непрестанно дышит, Его призывает, с Ним мужественно ополчается против врагов и Ему, имеющему власть оставляти грехи, исповедует свои прегрешения. Такая душа, часто в сокровенности, объемлет через призывание Христа, Единого испытующего сердца, от людей же всех пытается всячески скрыть свою сладость и свой внутренний подвиг, чтобы враг лукавый как-нибудь скрытно не поблагопоспешествовал в ней греху и не уничтожил прекрасного ее делания.
Трезвение есть твердое водружение помысла (ума) и стояние его у двери сердца, так что он видит, как подходят (чуждые) помыслы, эти воры-окрадыватели, слышит, что говорят и что делают сии губители, и какой демоны начертывают и предлагают образ, пытаясь увлечь через него в мечтания ум и обольстить его. Если будем люботрудно проходить такое действование, то оно, если хотим, очень разумно покажет нам искусство мысленной брани.
Сугубый страх рождается в душе, с одной стороны, от оставлений Божиих, с другой – от вразумительных искушений случайностями (жизни), от сего обыкновенно рождается частость надзирательного внимания в уме человека, который старается заградить источник худых помыслов и дел. Для этого бывают оставления и посылаются нечаянные искушения от Бога к исправлению жизни нашей, особенно когда кто вкусил сладость упокоения от добра сего, внимания и трезвения и вознерадел. От частоты сей рождается навык; от этого – естественная некая непрерывность трезвения; а от сего по свойству его мало-помалу порождается видение брани, за которым последует терпеливая (притрудная) молитва ко Иисусу, сладостное без мечтаний умирение ума и (дивное) состояние, из Иисуса (из сочетания с Ним) составляющееся.
Мысль, стоящая и призывающая Христа на врагов и к Нему прибегающая, подобна зверю какому-нибудь, который, будучи окружен множеством псов, мужественно стоит против них, укрывшись в некоем ограждении. Издали провидя мысленно мысленные ковы невидимых врагов, она непрестанно против них молится миротворцу Иисусу и через то пребывает не уязвленной ими.
Тому, кто подвизается внутри, в каждое мгновение надобно иметь следующие четыре (делания): смирение, крайнее внимание, противоречие (помыслам) и молитву. Смирение, чтобы, так как брань у него идет с соперниками гордыми демонами, всегда иметь в руке сердца помощь Христову, ибо Господь ненавидит гордых. Внимание чтобы всегда держать сердце свое не имеющим никакого помысла, хотя бы он казался добрым. Противоречие, чтобы, как только острозоркостью ума уразумеешь, кто пришел, тотчас с гневом воспротиворечить лукавому, как сказал пророк: и отвещаю поношающим ми злая (ср.: Пс. 118, 42), не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61, 2)? Молитву, чтобы после противоречия тотчас из глубины сердца возопить ко Христу в воздыхании неизглаголанном. И тогда сам подвизающийся увидит, как покланяемым именем Иисуса враг его со своим мечтанием разлиется и разогнан будет, как прах ветром, или исчезнет, как дым.
Кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, – той молитвы, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях души и призыванием Господа Иисуса Христа бичевала и опаляла врага, скрытно ратующего.
Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтобы узнавать входящих. Как только узнаешь, тотчас противоречием сокрушай главу змея и вместе с тем с воздыханием вопий ко Христу. И получишь тогда опыт невидимого Божественного заступления и преясно узришь правость сердца.
Как держащий в руке зеркало и стоящий между другими многими, смотря в зеркало, видит и свое лицо, каково оно, видит и других, смотрящих в то же самое зеркало; так всецело приникший в сердце свое видит в нем свое собственное состояние, видит и черные лица мысленных эфиопов.
Не может ум победить демонское мечтание сам токмо собою: да не дерзает на сие никогда. Ибо хитры враги наши и, притворясь побежденными, нередко неожиданно, через тщеславие, подшибают борца. Против же призывания имени Иисусова и минуты постоять и злокознствовать против тебя не стерпят.
Смотри, не впади в самомнение, подобно древнему Израилю; иначе и ты предан будешь мысленным врагам. Ибо тот, избавлен будучи от египтян Богом всяческих, сам измыслил потом себе помощника – идола слиянного.
Под идолом же слиянным разумей слабый наш разум, который, пока на духов злобы призывает Иисуса Христа, удобно отгоняет супостатов и с искусным умением обращает в бегство невидимые ратные силы врага, а коль скоро сам на себя одного безрассудно дерзнет понадеяться, то падает и разбивается, подобно так называемому быстрокрылому.
Как невозможно Красному морю явиться на тверди небесной среди звезд и как нельзя человеку, ходящему по земле, не дышать здешним воздухом, – так невозможно нам очистить сердце свое от страстных помышлений и изгнать из него мысленных врагов без частого призывания имени Иисуса Христа.