Когда случится быть среди людей в мире, о духовных вещах говорить не должно; особенно когда в них не примечается и желания к слушанию.
С человеком душевным надобно говорить о человеческих вещах; с человеком же, имеющим разум духовный, надобно говорить о небесных.
Не должно без нужды открывать сердца своего; из тысячи найти можно только одного, который бы сохранил твою тайну.
Преп. Серафим Когда мы сами не сохраняем ее в себе, то как же можем надеяться, что она может быть сохранена другим.
Одного многословия с теми, которые противных с нами нравов, довольно расстроить внутренность внимательного человека.
Преп. Серафим Но всего жалостнее то, что от сего может погаснуть тот огонь, который Господь наш Иисус Христос пришел воврещи на землю сердец человеческих.
Когда человек приимет что-либо Божественное, то в сердце радуется; а когда диавольское, то смущается.
Сердце христианское, приняв что-либо Божественное, не требует еще другого со стороны убеждения в том, точно ли сие от Господа, но самым тем действием убеждается, что оно небесное, ибо ощущает в себе плоды духовные: любы, радость, мир и проч. (Гал. 5, 22).
Напротив же, хотя бы диавол преобразился и в ангела светла (2 Кор. 11, 14), или представлял мысли благовидные, сердце все чувствует какую-то неясность и волнение в мыслях.
Из сих разнообразных действий сердечных может человек познать, что есть Божественное и что диавольское, как о сем пишет Григорий Синаит: от действия убо возможешь познать воссиявый свет в душе твоей: Божий ли есть, или сатанин.
Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига, или даже более.
Мы должны быть чисты от помыслов нечистых, особенно, когда приносим молитву Богу. Ибо нет согласия между смрадом и благовонием. Где бывают помыслы, там и сложение с ними.
Должно отражать первое нападение греховных помыслов и рассевать их от земли сердца нашего. Пока дети Вавилонские, то есть помыслы злые, еще младенцы, должно разбивать и сокрушать их о камень, который есть Христос; особенно же три главных из них: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которыми старался диавол искушать даже Самого Господа нашего в конце подвига Его.
Диавол, как лев, скрываясь в ограде своей (Пс. 9, 30), тайно расставляет нам сети нечистых и нечестивых помыслов. Итак, немедленно, как только увидим, надобно расторгать их посредством благочестивого размышления и молитвы.
Требуется подвиг и длительная бдительность, чтобы во время псалмопения ум наш согласовался с сердцем и силами, дабы в молитве нашей к фимиаму не примешивалось зловония. Ибо Господь гнушается сердцем с нечистыми помыслами. Закон говорит: не ори юнцем и ослятем (Втор. 22, 10), то есть с помыслом чистым и нечистым не приноси молитвы.
Будем непрестанно, день и ночь, со слезами повергать себя пред лицом благости Божией, да очистит Он сердца наши от всякого злого помышления, чтобы мы достойно могли проходить путь звания нашего и чистыми руками приносить Ему дары служения нашего.
Нечистый дух только на страстных имеет сильное влияние; а к очистившимся от страстей приражается только со стороны, или внешне.
Преп. Серафим Возлюбим смирение – и узрим славу Божию; идеже бо истекает смирение, там слава Божия источается.
Без света всё мрачно; так и без смирения ничего нет в человеке, как только одна тьма.
Как воск, не разогретый и не размягченный, не может принять налагаемой на него печати, так и душа, не искушенная трудами и немощами, не может принять на себя печати добродетели Божией. Когда диавол оставил Господа, тогда приступили Ангелы и служили Ему (Мф. 4, 11). Так, если во время искушений несколько и отходят от нас Ангелы Божии, то не далеко, и скоро приступают и служат нам Божественными помышлениями, умилением, услаждением, терпением. Душа, потрудившись, стяжевает и прочие совершенства.
Кто хочет узнать путь совершенно и не идет с знающим сей путь совершенно, никогда не достигнет града совершенного безмолвия.
Преп. Серафим Послушливый много к созиданию души преуспевает, кроме того, что он приобретет через сие понятие о вещах, и приходит в умиление.
Кто занялся познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя, и перестанешь осуждать других.
Отчего мы осуждаем братий своих? Оттого, что не стараемся познать самих себя.
Когда мы отвращаемся от человека, или оскорбляем его, тогда на сердце наше прикладывается как бы камень.
Осуждай дурное дело, а самого делающего не осуждай.
Не должно судить никого, хотя бы собственными очами видел кого согрешающим, или коснеющим в преступлении заповедей Божиих.
Преп. Серафим Когда злой дух печали овладеет душою, тогда, наполнив ее горестью и неприятностью, не дает ей совершать молитву с должным усердием и заниматься чтением Писаний с надлежащим вниманием, лишает ее кротости и благодушия в обращении с братьями и рождает отвращение от всякого собеседования. Ибо душа, исполненная печали, отчаясь, как бы безумная и исступленная, не может спокойно ни принимать благого совета, ни кротко отвечать на предлагаемые вопросы. Она убегает людей, как виновников ее смущения, и не понимает, что причина болезни внутри ее. Печаль есть червь сердца, грызущий рождающую его мать.
Дух смущенного или унывающего человека надобно стараться ободрить словом любви.
Брату грешащу, покрой его, как советует св. Исаак Сирин: простри ризу твою на согрешающем и покрой его.
Кто победил страсти, тот победил и печаль. А побежденный страстями не избежит оков печали.
Преп. Серафим Кто любит мир, тому невозможно не печалиться. А презревший мир всегда весел.
С духом печали неразлучно действует и скука. Она производит такое страшное беспокойство, что несносны становятся и место жительства, и живущие с ним братия, а при чтении возбуждается какое-то отвращение и частая зевота… Болезнь сия врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением; потому что и рождается она от малодушия, и праздности, и празднословия.
Скучают только те, у кого дела не в порядке. Когда занятия твои придут в настоящий порядок, тогда скука не найдет места в сердце твоем.
Иное – скука, а иное – томление духа, называемое унынием. Бывает иногда человек в таком состоянии духа, что, кажется ему, легче было бы ему уничтожиться или быть без всякого чувства и сознания, нежели оставаться в этом безотчетно мучительном состоянии. Надобно спешить выйти из него. Блюдись от духа уныния, ибо от него рождается всякое зло.
Душа высокая и твердая не отчаивается при несчастьях каких бы то ни было. Жизнь наша есть как бы дом искушений и пыток; но мы не отступим от Господа, доколе не повелит Он оставить нас пытающим, и пока мы не будем оживлены терпением и твердым бесстрастием.
Человек состоит из души и тела, а потому и путь жизни его должен состоять из действий телесных и душевных – из деяния и умосозерцания.
Путь деятельной жизни составляют: пост, воздержание, бдение, коленопреклонение, молитва и прочие телесные подвиги, составляющие тесный путь и прискорбный, который, по слову Божию, вводит в живот вечный (Мф. 7, 14).
Путь умосозерцательной жизни состоит в возвышении ума ко Господу Богу, в сердечном внимании, умной молитве и созерцании через таковые упражнения вещей духовных.
Преп. Серафим Всякому желающему проходить жизнь духовную должно начинать с деятельной жизни, а потом уже приходить и в умосозерцательную: ибо без деятельной жизни в умосозерцательную прийти невозможно.
Деятельная жизнь служит ко очищению нас от греховных страстей и возводит нас на степень деятельного совершенства; а тем самым пролагает нам путь к умосозерцательной жизни. Ибо одни только очистившиеся от страстей и совершен ные к оной жизни приступать могут, как сие видеть можно из слов Священного Писания: