Преподобный отец наш российский, святой Нил Сорский, составивший свою книгу о мысленном хранении сердца из учения богоносных отцов, а в особенности из преп. Григория Синаита, употребляет из Священного Писания свидетельства такие: от сердца исходят помышления злая, и та сквернят человека (Мф. 15, 19); и: очисти внутреннее сткляницы (Мф. 23, 26); также:
духом и истиною подобает кланятися Отцу; также: аще молюся языком, и прочее; и: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тмы словес языком (1 Кор. 14, 19), и прочее.
Российское светило, святитель Христов Димитрий, митрополит Ростовский, духовным мечом слова уничтоживший, как паутинные сети, заблуждения раскольников и их богопротивный, растленный и Священному Писанию противный разум, написавший многие учения на пользу Святой Церкви, исполненные премудрости Святого Духа, и составивший слово о внутреннем мысленном делании молитвы, преисполненное духовной пользы, употребляет из Священного Писания свидетельства следующие: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою. Также: Тебе рече сердце мое: Господа взыщу: взыска Тебе лице мое: лица Твоего, Господи, взыщу. Также: Царствие Божие внутрь вас есть. Также: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом. И: аще молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть; помолюся духом, помолюся же и умом, воспою духом, воспою и умом и прочее. Эти слова он, согласно со святым Иоанном Лествичником, Григорием Синаитом и Нилом Сор ским, разумеет об умной молитве.
Да и самый устав Церковный, напечатанный в царствующем великом граде Москве, предлагая церковное законоположение о поклонах и молитве, приводит и об этой Божественной молитве изречения Священного Писания следующие: Бог есть Дух: духом и истиною кланяющихся Ему ищет (ср.: Ин. 4, 24). Также: аще молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть. Что убо есть: помолюся духом, помолюся и умом, воспою духом, воспою же и умом (1 Кор. 14, 14–15). И опять: хощу, говорит, в церкви пять словес умом моим глаголати, нежели тмы словес языком (1 Кор. 14, 19). И приводит в свидетельство святых отцов Иоанна Лествичника, Григория Синаита и святого Антиоха и отчасти их Божественные учения об этой умной молитве, и наконец говорит: «И этим здесь мы заканчиваем слово о священной и приснопамятной умной молитве». А затем уже говорит и о святой, всем общей молитве, совершаемой по церковному чиноположению.
Вот благодатью Божией показано, что богоносные отцы, умудренные просвещением Святого Духа, основание своего учения о мысленном священнодействии молитвы, тайно совершаемой во внутреннем человеке, полагают на недвижимом камени Божественного Писания Нового и Ветхого Заветов, заимствуя оттуда, как из неисчерпаемого источника, так много свидетельств.
Кто же из правоверующих христиан, видя это, мог бы хоть мало усомниться в этой божественной вещи? Разве только повинующиеся духу нечувствия, которые слышат и видят, а понять и узнать не хотят. Но те, которые имеют страх Божий и здравый разум, видя такие свидетельства стольких свидетелей, единодушно признают, что это божественное дело преимущественно пред всеми монашескими подвигами свойственное и приличное ангельскому монашескому чину. Об этом делании вышеупомянутые и многие другие божественные отцы наши в своих писаниях предлагают многие достослышанные, паче меда и сота сладчайшие, исполненные духовной премудрости слова, научая внутреннему, мысленному против мысленных врагов подвигу: как должно обращать на них этот духовный меч и пламенное непобедимое оружие имени Иисусова, охраняющее сердечные врата; то есть как должно эту божественную Иисусову молитву священнодействовать умом в сердце.
Об этом священнодействии сей священной молитвы, особенно же о самых ее начатках и о том как опытом должно новоначальным обучаться ей, я, последнейший по силе моего немощного ума, при помощи Божией должен хоть что-нибудь немного написать из учения святых отцов. И, во-первых, нужно изъявить о том, что эта Божественная молитва есть духовное художество; потом – какое для занятия ею, по учению святых отцов, требуется предуготовление.
Да будет известно, что божественные отцы наши, называя это священное мысленное делание молитвы художеством, составили свои писания о ней.
Если ты основательно изучил это художество, то не можешь не знать, что говорю. Сидя на высоте, наблюдай, если только умеешь, и тогда увидишь, как, когда, и откуда, и сколько, и какие тати приходят, чтобы войти и украсть твои грозды. Страж этот, утомившись, встает и молится; потом опять садится и мужественно принимается за прежнее делание.
Трезвение есть духовное художество, совершенно с помощью Божией избавляющее человека от страстных помыслов и слов и лукавых дел.
Придите, и объявлю вам художество, или, лучше – науку вечного, еще лучше – науку небесного жительства, вводящую делателя своего без труда и безопасно в пристанище бесстрастия.
Художеством же святые отцы, как показано, называют эту святую молитву, думаю, потому, что, как художеству человек не может научиться сам собою без искусного художника, так и этому мысленному деланию молитвы без искусного наставника навыкнуть невозможно. Но дело это, по святому Никифору и многим, или даже и всем, приходит от учения; редкие же без учения, болезненностью делания и теплотой веры приняли его от Самого Бога. Церковное правило по уставу и священным церковным книгам, которое православные христиане, мирские и монахи, должны ежедневно, как дань, приносить Небесному Царю, может всякий грамотный устно читать и совершать без всякого учения. А умом в сердце приносить Богу таинственную жертву молитвы, так как это духовное художество, без научения, как выше указано, невозможно.
Будучи же духовным художеством, оно составляет и непрестанное делание монахов: чтобы не только отречением от мира и яже в мире, переменой имени при пострижении, особенностью одежды, безбрачием, девством, чистотой, самопроизвольной нищетой, отличием в пище и уединенностью места жительства, но и самым мысленным и духовным по внутреннему человеку вниманием и молитвой монахи имели несравнимое и превосходнейшее пред мирскими людьми делание.
Насколько эта божественная молитва больше всякого другого монашеского подвига, которая, по святым отцам, есть верх всех исправлений, источник добродетелей, тончайшее и невидимое во глубине сердца делание ума, настолько и тончайшие, невидимые, едва постижимые для человеческого ума распростираются на нее невидимым врагом нашего спасения сети многообразных его прелестей и мечтаний. Поэтому усердствующий обучаться этому божественному деланию должен, по святому Симеону Новому Богослову, предать себя душой и телом в послушание, согласное со Священным Писанием, то есть предать себя в полное отсечение своей воли и своего рассуждения человеку, боящемуся Бога, усердному хранителю Его божественных заповедей и не неопытному в этом мысленном подвиге, могущему, по писанию святых отцов, показать повинующемуся ему незаблудный путь ко спасению – путь умного делания молитвы, тайно совершаемой умом в сердце. Это необходимо для того, чтобы истинным послушанием в разуме он мог соделаться свободным от всякой молвы и попечения и от пристрастий этого мира и тела. Как же и не быть свободным тому, кто всякое попечение о душе своей и теле возложил на Бога и, по Боге, на своего духовного отца. Смирением же, рождающимся от послушания, по свидетельству святого Иоанна Лествичника и многих св. отцов, возможет он избежать всех прелестей и сетей диавольских и тихо, безмолвно, без всякого вреда постоянно упражняться в этом мысленном деле с великим душевным преуспеянием.
Если же бы кто предал себя и в послушание, но не нашел бы в отце своем самым делом и опытом искусного наставника этой божественной умной молитвы (в нынешнее время – увы, достойно многого плача и рыдания – совсем исчезают опытные наставники этого делания), то не должен он поэтому приходить в отчаяние. Но, пребывая в истинном послушании по заповедям Божиим (а не самочинно и самовольно, без послушания, чему обыкновенно последует прелесть), возложив всю надежду на Бога, вместе с отцом своим пусть вместо истинного наставника верой и любовью повинуется учению преподобных отец наших, изложивших до тонкости учение об этом божественном делании из просвещения Божественной благодати, и отсюда пусть заимствует наставления об этой молитве. И во всяком случае благодать Божия, молитвами святых отцов, поспешит и вразумит, как без всякого сомнения научиться этому божественному делу.
Положив твердым и непоколебимым основанием этой Божественной молитвы такое предуготовление, то есть блаженное послушание, время уже показать из учения святых отцов, что такое эта священная молитва по качеству своему и действию. И это для того, чтобы желающий обучаться ее духовному деланию видел, к какому великому и неизреченному преуспеянию во всяких добродетелях возводит она подвижника, и этим подвигался бы в желании с большим усердием и Божественной ревностью прилепиться священному деланию этой мысленной молитвы.