Вы спрашиваете: «Говорить ли с другими о духовной жизни?» Говорите; только о своей не сказывайте, а вообще рассуждайте, применяясь, однако ж, к состоянию спрашивающих. Бывает, что иные заводят о сем речь, чтобы только поговорить. И это лучше, чем говорить о чем-либо житейском или пустом… Когда ведете речь, больше всего опасайтесь растревожить покой другого каким-либо задором или высказыванием своих мыслей наперекор ему, с явным желанием поставить на своем. Враг на это наводит, чтобы завязать спор, а от спора довести до разлада. Не меньше этого опасайтесь говорить о духовном, чтобы высказать свою в этом отношении муд рость. И это вражье внушение, за последование которому непременно подвергнетесь посмеху от людей и Божию неблаговолению.
В следующем своем письме епископ Феофан пишет своей духовной дочери о разнообразных диавольских кознях и о средствах борьбы с ними. Письмо это вызвано тем обстоятельством, что его духовная дочь, не придававшая раньше серьезного значения диавольским ухищрениям, сознала наконец, что она в этом ошибалась.
Наконец-то вы умудрились и сознали, что есть вражеские искушения, которыми враг никого не обделяет, – даже и вашей учености не стыдится. Да, да; он около всякого и всякой хлопочет. Но этого нечего бояться: внимание к себе в сердце с молитвою к Господу расстраивает все его козни. Читайте у Исихия и учитесь, как тут действовать. Враг не тотчас худо внушает. Первый его прием есть – всевать помыслы, кажущиеся добрыми, и увлекать на дела по видимости добрые или на дела добрые с целью недоброю – себя показать. Лица, не очень разборчивые на помыслы и дела и не задумывающиеся над ними, лишь бы они не были явно худы, поддаются на эту уловку, – и он начинает их гонять от помысла к помыслу и от дела к делу, все будто добрым, но или неуместным, или неблаговременным, или ненужным, или не в своей мере делаемым. Цель его тут та, чтобы испортить вкус духовный в различении истинного доброго от мнимого; приучить к принятию своих внушений и породить высокое о себе мечтание; сколько наделано! Между тем как все то есть пустоделие и суета. Грешных дел пока еще не видно; но грехи словом нередко прорываются; а помыслов недолжных и еще больше бывает. Се – первая вражья прелесть!
Когда успеет он кого запутать в этом и кто втянется в такой род действования, тому он начинает предлагать грешки, кажущиеся безгрешными. Кто поддается на это, того доводит он до грехов хоть не кажущихся безгрешными, но извиняемых по обстоятельствам разным, как бы позволительных. Кто до этого дойдет, тому внушает он согрешить каким-либо грехом заведомо грешным, которому и совесть поперечит – внушает не всегда грешить таким грехом, а только однажды согрешить. Кто поддается этому, тот попался совсем в когти вражии… и стал его рабом через рабство греху. Ибо через это однажды согрешить он уже не перестанет его гнать все дальше и дальше по тому же направлению.
Эту историю вам знать не столько нужно, сколько ту, которая устрояется, когда кто не слушает врага. Тут у него свои приемы. Укажу главнейшие. Когда кто, умудрясь, не дает хода помыслам и позывам на добро, кажущимся добрыми, а тотчас или по собственному рассуждению, или по указанию опытнейших отсекает их, как бы они ни казались красными, и действует в сем роде с такой решительностью, что не предвидится возможности уловить его сим приемом, тогда враг бросает эту уловку и начинает действовать совне – через людей, ему подручных. Тут пойдут льстивые похвалы, клеветы, осуждения, притеснения и всякого рода неприятности. Вот это и вам надо знать и ждать, – и смотреть в оба. Отвратить это не в нашей власти, но в нашей власти перехитрить врага. Главное – переносить все, не нарушая любви и мира. Помощник Господь. Его надо молить умиротворить наше сердце, и, если благоволит, улаживать все и вне. С своей стороны нам надо не выпускать из вида, откуда и кем воздвигается буря, – и неприязнь вместо людей направлять на того, кто, стоя позади, поджигает их и заправляет всем ходом. Когда и этот прием не дает чаемых плодов, тогда враг начинает действовать своею персоною, тоже совне – строя разные причуды, то страшные, то обольстительные. Когда и эти уловки окажутся тщетными, тогда враг, наконец, отступает, не смея приблизиться. Поодаль ходит и издали подсматривает, не допустится ли какая оплошность и не откроется ли таким образом ему возможность сделать снова нападение по какому-либо приему. Но совсем он ни от кого не отступает до самой смерти. Даже по смерти порывается что-нибудь сгородить на мытарствах.
Прочитавши это, не подумайте: вот какие страхи! Но страшиться тут совсем нечего, ибо враг никакой силы не имеет против воли столкнуть нас на зло. Он только разные уловки употребляет, чтобы мы, обманувшись его призрачными представлениями и внушениями, почли худое хорошим и учинили худое, полагая, что делаем доброе. Внимание и молитва, как я сказал, делают все его козни бездельными. Господь своих никогда не оставляет, и Ангел хранитель близ, который, как только увидит, что соблазняемый изъявляет несогласие на соблазн и противится ему, тотчас немилостиво прогоняет врага.
У вас слезы. Добре. Се благодать Божия. Вы их не расхолаживайте, а поддерживайте. От слез душа мягкою становится, как земля рыхлою от дождя. Читайте слово преп. Лествичника о плаче. Там разъяснено, какого рода бывают слезы и как держать настоящие слезы, – в чем и для себя найдете уроки.
Шла у вас речь с одною старицею о трудах деятельных. Обе вы согласны, что надо, не жалея себя, трудиться по установленному порядку. Доведу вашу речь до конца: одною деятельною жизнью ограничиваться нельзя; надо при сем вести и умозрительные занятия, чтобы ими держать неослабно в своем чине и внутренний строй. Надо непременно соединять с деянием умозрение и с умозрением деяние. То и другое в связи быстро подвигает душу вперед, очищая ее от худого и укрепляя в добром. Посмотрите в Достопамятных сказаниях – авву Иоанна Колова и авву Пимена.
Вы укоряете себя в нерадении, забвении, лености, нетерпеже, непостоянстве. – Хорошо, что вы стали это замечать. Внутреннее око ваше изощряется. Присматривайтесь позорчее, и увидите многое другое, чего теперь не видите. Вот вам и начатки самопознания, о котором вы молились. Настоящее самопознание есть ясновиденье своих недостатков и немощей в такой мере, что ими переполнено все. И поставьте такую заметку, что чем более видите себя неисправною и достойною всякого укора, тем более вы подвигаетесь вперед. Так благословляйте Господа, что Он дал вам увидеть себя такою.
Спрашиваете: «Как углубиться в созерцание своего внутреннего я», – это зачем? – Стойте вниманием в сердце и созерцайте не свое я, а Господа с благоговением и сокрушением. Вот и все. При этом легко будете замечать все дурное и пустое, исходящее из сердца и входящее в него. Старайтесь всегда поскорее прогонять то и восстановлять чистоту своего умного богозрения. И больше ничего не требуется. По времени само собою придет опытное познание всех своих недостатков и немощей, которое не даст вам засматриваться на свое добро.
Что домашнее свое правило немного изменили – ничего. Можно и почаще переиначивать его чтобы некоей в нем новизной поддерживать в силе внимание и чувство. А то привычка, с одной стороны, не требуя большого внимания, ослабляет сосредоточение мыслей, с другой, умаляет сочувствие, притупляя вкус к одному и тому же; и наконец, обращает в неотложный закон то, что не может носить сего титла.
Упражняетесь в навыкновении непрестанной молитвы. Добре! Но смотрите, не ограничьтесь одного языка приучением к повторению краткой молитовки. Это будет механическое повторение молитвы без молитвы. Вместе с сим приучайтесь держать себя в страхе и благоговеинстве, с сокрушением и смирением. Так имейте себя, как бы вы стояли на Суде пред Господом, готовым изречь последнее о вас решение.
Спрашиваете, как бы покрепче усвоить себе Таинства нашей святой веры. Надобно перевесть их из ума и памяти в сердце, – и крепко будет: ибо тогда они войдут в глубь вашей духовной жизни и сорастворятся с нею или станут едино с нею… От этого такой будет плод, что вас никакое возражение против предметов веры не будет тогда колебать или смущать. Пока у нас вера только умовая, возражения неверов, входя в ум, колеблют основы его, и он, чувствуя под собою почву неспокойною, смущается. А когда догматы сердцем восприняты, тогда сколько хочешь возражай кто, возражения сии, оставаясь в голове, не могут колебать основ веры в сердце, и ум, чувствуя себя стоящим на прочной основе, остается совершенно покойным.
Спрашиваете: пройдет ли молитвенная ревность? Пройдет, если будете ревновать только о вычитывании молитвословий по уставу. Но не пройдет, если будете возгревать внутреннюю молитву, а напротив, будет все разгораться. Когда внутренняя молитва войдет в силу, тогда она станет заправляющею молитвословием, будет преобладать над внешним молитвословием, даже поглощать его. От этого ревность молитвенная и будет разгораться: ибо тогда рай будет в душе. Оставаясь же с одним внешним Молитвословием, можете охладеть к труду молитвенному, – хотя бы вы совершали его со вниманием и пониманием: главное – чувства сердца молитвенные.