Еп. Феофан Мысли, говорите, улеглись. Какие мысли?! У врага тактика, что когда кто грешным помыслам не дает ходу, а тотчас их отсекает, то он от них переходит к всеянию помыслов пустых и праздных, чтобы отвлечь от помышлений духовных, живительных – а между тем высматривает, нельзя ли как ухитриться сманить и на помыслы страстные. Так, может быть, у вас нехорошие помыслы улеглись, а пустые все бурлят. В таком случае, это половина дела. Надо добиваться до конца, – чтобы и простые помыслы не роились в голове.
Относительно умной молитвы держите одну предосторожность, чтобы при непрестанном памятовании о Боге не забывать возгревать и благоговейный страх – и позыв падать в прах перед лицем Бога, Милостивейшего Отца, но и грозного Судии. Частое памятование о Боге без благоговеинства притупляет чувство страха Божия и через то лишает его того спасительного действия, которое ему принадлежит в кругу духовных движений и которого, кроме его, ничто произвесть не может.
Еп. Феофан Дали вы себе льготу, позволив себе немного развлечься, а не поостереглись: ни глаз, ни языка, ни мыслей не берегли. Оттого теплота ушла, и вы остались пусты. Это никуда не гоже. Поспешите же восстановить внутренний строй достодолжный, или вымолить его: запритесь, – и все только молитесь и читайте о молитве, пока внимание не соединится с Богом в сердце и там не водворится дух сокрушения и умиления, которым собственно и надо определять, в своем ли вы чине или выступили из него. Вы, кажется, о внимании судите, как об излишней строгости, а оно, напротив, есть корень внутренней духовной жизни. Почему враг больше всего против него и вооружается, и всеусильно строит пред очами души обольстительные призраки, и влагает помыслы о льготах и развлечениях. Вот он и вас обманул… Сознайтесь, что охлаждение и внутреннее нестроение по делам несете, как наказание. Теплоту духовную Бог дает за труды внимания к себе пред лицем Его. Что же, выходит, вы сделали? Взяли столь драгоценный дар Божий и выбросили за окно… Даруй вам, Господи, поскорее воссоединиться с Ним – и затем уже всегда неотлучно пребывать с Ним – и сидя и ходя, и в церкви и дома, и работая и упраздняясь от работы. Какой предмет наиболее достоин непрерывного внимания и смотрения умного, как Господь! И извольте воздавать Ему сие должное предпочтение, – и мало-мало свобода, не в думание, большею частью ни о чем, пускайтесь, а к тому устремляйтесь, чтобы неотступнее, глубже и пристальнее смотреть в лице Господа, Всевидящего и Вездесущего, говоря в себе: взыска Тебе лице мое, Господи, лица Твоего взыщу. Страх Божий, страх Божий, страх Божий – да не отходит от сердца!
Спрашиваете, от чего бывает прелесть при делании молитвы Иисусовой? – Бывает она не от ней, а от образа совершения ее, – именно того, который прописан в Добротолюбии. Тот образ надо проходить с наставником, знающим то дело, и на глазах его. А кто один возьмется за сие дело, по одному описанию его, тому не миновать прелести. Там описан только один внешний очерк дела, а что при этом добавляется старцем для восполнения внутреннего при сем строя, того не видно. Проходящий такое делание без руководителя естественно и остается с одним внешним деланием, строго исполняет, что велено относительно положения тела, дыхания и смотрения в сердце. Как такого рода приемы естественно могут доводить до некоей степени сосредоточения внимания и теплоты, то он, не имея при себе верного определителя, который бы сказал ему, каково достоинство происходящего в нем изменения, приходит к мысли, что это и есть то, что он ищет, то есть что его осенила благодать, тогда как ее тут еще нет, и начинает мнить, что имеет благодать, не имея ее. Это и есть прелесть, которая затем покривит и все последующее течение его внутренней жизни. Вот почему ныне у старцев видим, что они советуют совсем не браться за такие приемы по причине опасности от них. Сами по себе они не могут давать ничего благодатного; ибо благодать ничем внешним не вяжется, а нисходит только на внутренний строй. Внутренний достодолжный строй и без них привлечет действо благодати. Этот строй есть при молитве Иисусовой ходить в присутствии Божием, возгревать чувства благоговеинства и страха Божия, ни в чем себе не поблажать, всегда и во всем слушать свою совесть и блюсти ее незапятнанною и мирною, и всю жизнь свою – и внутреннюю, и внешнюю – предать в руки Божии. Из сих духовных стихий благодать Божия, в свое время пришедши, слив их воедино, возжигает огнь духовный в сердце, который и служит свидетелем присутствия благодати в сердце. Сим путем трудно попасть в мнение. Но и тут с руководителем лучше наличным, который бы видел лице и слышал голос. Ибо сии два открывают то, что находится внутри.
Еще не возвратилось к вам то, что потерялось (теплота сердечная). Сожалею о сем вместе с вами. Но не падайте духом. Милостив Господь. Будет возвращено, если смиренно будете искать, не ропща, что скоро не дается, и не теряя надежды. Надежду надо иметь на милость Божию, а не на свои труды. Трудиться надо до упаду; а надежду полагать все же надо в единой милости Божией. Хоть на волосок опереться надеждою на чем-либо своем есть уже уклонение от правого пути и вместе препона и задержка к получению искомого. Если вы уединились с той мыслию, что вот возьмусь за поклоны, за чтение, за ночные стояния, – и все воротится, – то Господь нарочно подолее не даст просимого, пока не испарится надежда на свои труды, чтобы опытом научить вас, что дарования Его не зависят от трудов ваших, хотя и без них ничего не получите, но чем более и усерднее будете трудиться, тем скорее возвращено будет вам желаемое – потерянное…
Видите теперь, какой нежный цветок – внутренняя духовная теплота. Се воистину – не тронь меня. Увидев же это, полагайте намерение блюсти ее в дальнейшем со всей бдительностью, когда Господу угодно будет возвратить ее вам. Теперь это трудно, а если в другой раз оплошаете, еще труднее будет. Блюдите убо, како опасно ходите.
Я, кажется, уже писал вам и еще повторяю, что претерпеваемое вами отступление благодати не есть наказательное, а научительное. В наказательном благодать совсем отступает; а в научительном она только скрывается, хотя присуща: потребной помощи не лишает, а утешения свои отнимает или не подает. Вот это есть у вас. Для вас Господь почел нужным так сделать. Но смилуется, и опять начнет милостиво подавать вам утешения. Утешения не существенно необходимы. Существенно необходима помощь; а она видимо при вас. Потерпите еще немного, воротится и утешение. Тяжело, говорите. Иначе-то как же! Нам ко Кресту Господню надо привиться. А ко Кресту как привиться? Крестом же, или тяжелою, как Крест Его, скорбностью. Труды ваши тоже суть прискорбности. Но как прежде утешения благодати отнимали у них тяжесть и прискорбность, чувство чего потребно для привития ко Кресту Господню, то теперь и дается вам это восчувствовать через отступление благодати. Крест и прежде на вас был, но вы не чувствовали его, как будто он несен был за вас чужою рукою. Теперь же ему оставлено лежать на вас всею своею тяжестью, – он взвален на вас одних. И пришлось кряхтеть. Кряхтеть, кряхтите; но все же несите благодушно. Господь близ – и помогает. Еще немножко. Он и утешение возвратит.
Доискиваетесь, отчего дело восстания идет так долго. Вот я вам сказал: оттого, что это потребно для вашего воспитания духовного. Но ищите. Может быть, и еще что найдете смирительного свойства. Не помечтали ль когда: вот нашла дорогу, – объятия Отчи чувствую – много при этом приписывая своим трудам и лишениям… Может быть, когда рассеялись, подумали: ну, немножко поутешусь, дам себе волю, а там опять за дело; мне ведь стоит только взяться, и все пойдет добре, со всеми радостями жизни о Господе… Если что из сказанного сознаете за собою, кайтесь и вперед задумывайте, – никак не позволять себе думать так. Предайте себя всецело Господу, изъявляя готовность благодушно и радостно принимать все, что благоугодно будет Ему послать вам и внешне, и внутренне.
Домашнее правило ваше хорошо особенно тем, что много дает простора своей молитве, умовой и сердечной, к Господу и святым Его. Чем больше этого в домашней молитве, тем лучше. В церкви по необходимости положены молитвы читаемые; но и там дается место и руководство своеличной молитве. Такое значение имеют ектении… Но все же в церкви больше читаемых молитв, чем своих. А в домашней молитве уместно иметь более своих умно-сердечных молений. У вас так и есть. И добре. Можете еще увеличить число своих и сократить число читаемых молитв или по временам так делать. Впрочем, и читаемая молитва, с мыслью и чувством возносимая, есть то же, что своя. Заметьте еще, что не должно пристращаться к молитвенным правилам, а относиться к ним с полною свободою. Лучше их изменять в частях или совсем новые составлять, из опасения, как бы молитва не обратилась в форму.
Пишете, что иногда во время молитвы сами собою незнать откуда приходят решения занимающих душу вопросов жизни духовной. Се добре! Я, кажется, вам об этом уже писал. Это есть настоящее христианское научение истине Божией. Тут исполняется обетование: будут все научены Богом. Так это и бывает. Перстом Божиим пишутся истины в сердце, – и остаются уже неизгладимыми и никакому колебанию не подлежат. Не извольте оставлять без внимания таких начертаний истины Божией, а записывайте их.
Последнее, заключительное письмо святителя Феофана к его духовной дочери как бы подводит итог всем его предыдущим письмам, а вместе с тем и всей ее духовной работе, всему ее молитвенному деланию под руководством святителя. Работа эта началась уяснением понятия об Иисусовой молитве и обязательности Иисусовой молитвы не только для монахов, но и для мирян. В ряде писем епископ Феофан внимательно следит за духовным состоянием своей духовной дочери, учит ее, как совершать домашнее молитвенное правило, как наблюдать за своими внутренними переживаниями, разбираться в помыслах и вести с ними борьбу. Он отмечает происходящую в ней смену духовного подъема и духовного упадка и объясняет причины этой смены. Он указывает ей значение Божией благодати в деле спасения, которое совершается не нашими усилиями, а Божией благодатной помощью при условии предания нами себя в волю Божию. Наконец, он отмечает и происходящее в ней п