ак от выстроенного дома снимают леса, при помощи которых он строился.
Для всех и каждого, как было уже сказано в начале, существенно полезно начинать обучение молению именем Господа Иисуса с совершения молитвы Иисусовой устно при заключении ума в слова молитвы… Предоставим Самому Господу преобразовать внимательную устную молитву нашу в умную, сердечную и душевную. Он непременно совершит это, когда узрит нас сколько-нибудь очищенными, воспитанными, возра щенными, при уготовленными деланием Еван гельских заповедей. Благоразумный родитель не дает острого меча младенцу, сыну своему. Младенец не в состоянии употребить меча против врага: он будет играть мечом грозным и скоро и легко пронзит им себя. Младенец по духовному возрасту неспособен к дарованиям духовным: он употребит их не во славу Божию, не в пользу свою и ближних, не для поражения невидимых врагов; употребит их для поражения самого себя, возмечтав о себе, исполнясь пагубного превозношения, пагубного презорства к ближним. И чуждые дарований духовных, исполненные смрадных страстей, мы гордимся и величаемся, мы не перестаем осуждать и уничижать ближних, которые во всех отношениях лучше нас!
Что было бы, если бы нам поверилось какое-либо духовное богатство, какое-либо духовное дарование, отделяющее обладателя своего от братий его, свидетельствующее о нем, что он – избранник Божий?! Не сделалось ли бы оно для нас причиною страшного душевного бедствия? Потщимся усовершиться в смирении, которое состоит в особенном блаженном настроении сердца, и является в сердце от исполнения Евангельских заповедей. Смирение есть тот единственный жертвенник, на котором дозволяется нам законом духовным приносить жертву молитвы, на котором принесенная жертва молитвы восходит к Богу, является лицу Его. Смирение есть тот единственный сосуд, в который влагаются перстом Божиим благодатные дарования.
Жизнь в монастыре, особенно в общежительном, способствует новоначальному к успешному и прочному обучению молитве через смирение, рождающееся от послушания. «От послушания – смирение», – сказали отцы. Смирение рождается от послушания и поддерживается послушанием, как поддерживается горение светильника подливаемым маслом. Смирением вводится в душу мир Божий. Мир Божий есть духовное место Божие, духовное небо; вошедшие в это небо человеки соделоваются равноангельными и, подобно Ангелам, непрестанно поют в сердцах своих духовную песнь Богу, то есть приносят чистую, святую молитву, которая в преуспевших есть точно песнь и песнь песней.
Послушание, которым доставляется бесценное сокровище смирения, признано единодушно отцами за дверь, вводящую законно и правильно в умную и сердечную молитву или, что то же, в истинное священное безмолвие… Послушание служит начальною причиною, уничтожающею рассеянность, от которой молитва бывает бесплодною; служа причиною смирения, послушание уничтожает ожесточение, при котором молитва мертва; прогоняет смущение, при котором молитва потребна; помазует сердце умилением, от которого молитва оживает, окрыляется и возлетает к Богу…
Если инок будет вести себя в монастыре подобно страннику, не заводя знакомства вне и внутри монастыря, не ходя по братским кельям и не принимая братий в свою келью, не заводя в келье никаких излишеств, не исполняя своих пожеланий, трудясь в монастырских послушаниях со смирением и добросовестностью, прибегая часто к исповеди согрешений, повинуясь настоятелю и прочим властям монастырским безропотно, в простоте сердца: то, без сомнения, преуспеет в молитве Иисусовой, то есть получит дар заниматься ею внимательно и проливать при ней слезы покаяния.
Займемся молитвою Иисусовою бескорыстно, с простотою и прямотою намерения, с целью покаяния, с верою в Бога, с совершенною преданностью воле Божией, с упованием на премудрость, благость, всемогущество этой святой воли. При избрании механических способов постараемся поступить со всевозможною осмотрительностью и благоразумием, не увлекаясь пустой пытливостью, безотчетливой ревностью, которая неопытным представляется добродетелью, а святыми отцами названа гордостной дерзостью, разгорячением безумным. Будем пре имущественно обращаться к способам простейшим и смиреннейшим, как к безопаснейшим. Повторяем: все механические пособия должно считать не иным чем, как только пособиями, соделавшимися для нас полезными по причине немощи нашей.
Еп. Игнатий Не возложим упования нашего ни на внешние пособия, ни на количество делания нашего, чтобы не похищено было у нас татебным[38] образом упование на Господа, чтобы по сущности дела мы не оказались уповающими на себя или на что-либо вещественное и суетное. Не будем искать наслаждений и видений: мы – грешники, недостойные духовных наслаждений и видений, не способны к ним по ветхости нашей. Внимательною молитвою взыщем обратить взоры ума на самих себя, чтобы открыть в себе нашу греховность. Когда откроем ее, встанем мысленно пред Господом нашим Иисусом Христом в лике прокаженных, слепых, хромых, глухих, расслабленных, беснующихся; начнем пред Ним из нищеты духа нашего, из сердца, сокрушенного болезнью о греховности нашей, плачевный молитвенный вопль. Этот вопль да будет неограниченно обилен: да окажется всякое многословие и всякое разнообразие слов неспособным к выражению его. По обилию и невыразимости его, да облекается он непрестанно, да облекается он в малословную, но обширного значения молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Аминь.
Еп. Игнатий Такими словами заканчивает епископ Игнатий свои наставления о молитве Иисусовой. Если вы желаете познакомиться с ними подробнее, вам нужно обратиться к собранию его сочинений.
От старцев-епископов обратимся к старцам-иеросхимонахам, подвизавшимся под сенью Оптиной Пустыни. Переходя прежде всего к письмам старца иеросхимонаха Макария, отметим в них характерные черты, присущие этому старцу и обращающие на себя внимание при чтении его писем. Первая черта заключается в том, что старец строго осуждает такое изучение слова Божия и святоотеческих книг, которое имеет целью одно только приобретение теоретических познаний и обогащение памяти. По его словам, такое изучение не приносит истинной пользы и может только питать тщеславие. Настоящее же изучение слова Божия и святоотеческих книг есть то, которое совершается практическим исполнением читаемого, жизненным подвигом, и к этому он призывает своих учеников.
Вторая черта старца Макария заключается в том, что он особенно настойчиво требует от своих духовных детей смирения, считая эту добродетель основанием правильной христианской жизни, а отсутствие ее – источником всех неправильностей в духовной жизни христианина. Помня эти две черты старца Макария, можно правильно понимать его духовный облик и характер его писем и наставлений. Перехожу к выдержкам из его писем.
Получа письмо, желаю ответить на оное, но не надеюсь удовлетворительно написать вам на ваше недоумение, сам ничто же сый и ничто же ведый от искуса. Разве нечто скажу в предостережение, как святые отцы велят опасаться принимать за великое какие-либо ощущаемые действия и слезы. Мы еще далеки от умозрительной молитвы: как же будем думать, что и плоды оной снискали? Нам хотя бы мало знать следы деятельной молитвы, как оною смиренно прогонять восстающие на нас разного рода страстные помыслы, припадая к Господу со страхом многим. Об оном советую читать книжку прп. Нила Сорского, а ежели и есть там о плодах молитвы или умного делания, то это относится до людей, достигших высокой меры. Прп. Нил пишет в 11-м слове, чтобы не искать прежде времени того, что подобает времени и проч. Сие умное делание и трезвение требует многого времени, подвига и труда, со многим вниманием и смирением; а кто «бесстыдно и самонадеянно хочет взойти к Богу, и в чистоте беседовать с Ним, и нудится иметь Его в себе, тот легко умерщвляется от бесов; говорю, если будет это попущено; ибо дерзновенно и опрометчиво, ища горделиво того, что выше нашего достоинства и устроения, добиваться достигнуть его». Прочтите у св. Исаака во 2-м слове: «если прежде деятельного подвига перейдем к созерцанию, приходит на нас гнев Божий; Божие же само по себе приходит незаметно для тебя, но если место будет чисто, а не скверно». О слезах читайте у св. Лествичника, и увидите, какие из них надежны. Вообще надобно видеть всегда свою худость и смиряться, имея борьбу с сильными и гордыми бесами; без смирения скоро низлагаются дерзающие. Читайте главы св. Григория Синаита о прелести. Поучайтесь в учениях и прочих св. отцов.
Старец Макарий Оптинский[39] Более старайтесь проходить деятельную добродетель заповедями Божиими; а умозрительной еще не касайтесь, ибо оная по очищении страстей деятельною сама покажет путь (к себе)… Какие бы вы ни проходили высокие делания духовные, без болезни сердечной, по слову св. отцов, оные мало нам принесут пользы.
Из письма твоего вижу, что ты принялась проходить умную молитву и нудишь себя не иметь никаких помыслов, а не могши их отогнать, смущаешься, и делается помрачение ума. Меня это ужасает, что ты, юная и страстная, дерзнула приступить самочинно к столь великому делу умного делания и блюдения ума, которое прилично находящимся в высоком устроении; а ты от одного чтения, ни с кем не спросясь, дерзнула идти на такую высоту! За это находит гнев Божий: не только помрачаются, но и совсем сходят с ума, и бывают поругаемы бесами. Да они тобою и ругаются, обольщая тебя, что будто бы ты делаешь великое дело, говорят тебе: «оставь молитву; я не борюсь с тобою». Видишь, какая лесть вражья, чтобы привести тебя в гордость, что ты будто бы молитвенница. Ты взгляни на свою жизнь, как ты жила и живешь: юно и самочинно, вся во страстях, не имеешь послушания и покорности к старшим себе, с матерью N ссоришься и прекословишь, так что доходит и до злобы; и вместо того, чтобы от послушания рождающимся смирением низлагать страсти, ты, увлекаясь гордостью, еще более углубляешься в страсти, и чуть было не впала в глубочайший ров – любострастие… И это показывает твою гордость. Как же тебе посметь восходить на высоту умного делания, когда ты находишься в таком жалком устроении? И те, которые проходят путь истинного послушания, самоотвержения и нудятся к исполнению заповедей Божиих, смиряются, считают себя хуже всех да еще имеют наставников благодати, и те, проходя умную молитву, в беде находятся, ради многих бывающих прелестей и сетей вражиих, являющихся под видом истинных благодатных действий. А ты и понятия о сем не имеешь, и дерзнула приступить к столь высокому деланию выше своего разума и устроения. Итак, предлагаю тебе и строго запрещаю, оставь твое начинание, а проходи путь по