— А тебе хотелось бы спасти кого-то? — поинтересовался он.
Голос Джеймса был ровным. Он не вкладывал эмоции в слова. Но, глядя на поле, он ждал моего ответа.
Да, в компании мистера Брауна я часто мечтала о возможности переворачивать страницы книг. И мне хотелось бы укусить яблоко Джеймса. Но я никогда не помышляла о заимствовании тела. Это казалось мне чем-то немыслимым. Это было, как если бы рыцарь сказал кухарке: «Тебе хотелось бы убить дракона?»
— Я не смогу.
— А что, если вдруг ты сможешь? — спросил он.
Несмотря на страх, мне нравилась его идея. Я представила себе, как мы держимся за руки… Как его плоть касается моей плоти…
— Я не такая, как ты.
Он засмеялся и искоса взглянул на меня:
— Разве ты не Свет?
— Мне не хватит храбрости.
— Я помогу тебе, — заверил он меня.
По моей спине пробежал озноб — как в тот момент, когда он впервые заговорил со мной.
— Расскажи, на что это похоже, — попросила я его.
Он с нежной улыбкой смотрел на меня.
— Я имею в виду, как ты спас это тело?
На поле послышались веселые крики и смех. Дети сняли бейсболки и пошли к трибуне, где их ждали родители.
— Как ты пробрался внутрь? — настаивала я.
Что-то в моем голосе удивило и вдохновило Джеймса. Я увидела, как на его горле запульсировала маленькая жилка.
— Мне пришлось слиться с телом Билли, — ответил он. — Я как бы занял то же самое место. И я оставался там, пока не почувствовал его плоть… изнутри.
— И ты можешь выйти оттуда, если захочешь?
Он развел руками в стороны:
— Нет. В том-то и загвоздка. Я буду находиться в этом теле, пока оно не умрет. Или пока кто-то другой не захочет войти в него.
— Кто-то другой? — с изумлением спросила я. — Такой же призрак, как мы?
— Или Билли, если его дух по-прежнему странствует по городу.
— Или какая-то злобная сущность, — прошептала я.
Он не стал комментировать мою догадку.
— А как ты понял, что не сможешь выйти из тела Билли? — спросила я.
— На четвертый день мне надоели перебранки с Митчем, и я попытался уйти. — Судя по выражению его лица, он не хотел вдаваться в подробности. — Ко мне вернулась боль, которую я чувствовал всякий раз, когда пытался покинуть свое призрачное место. Только она была в сто раз хуже.
Стадион опустел. Мы остались одни. Ворона на ближайшем дереве сердито закричала. Наверное, мои мысли укололи ее, будто острая игла.
— Мне нужно поразмыслить, — сказала я, погружаясь в скамью.
Скрываясь под трибуной, я наблюдала за Джеймсом, который медленно шел по траве. Мне вдруг подумалось, что именно так он и следил за Билли перед тем, как войти в его тело.
6
Как флаг, все еще развевающийся, но захваченный противником, я смиренно потянулась за ним и вскоре опустилась на крышу его дома рядом с истлевшей оболочкой от резинового мяча. Через пару часов на перекрестке появилась машина Митча — залатанное чудище, склепанное из ржавых частей. Я погрузилась через потолок в спальню Джеймса. Он лежал на кровати и о чем-то думал. При моем появлении в углу комнаты его губы растянулись в улыбке.
— У тебя хорошо получается это, — нисколько не удивившись, сказал он.
— Что именно?
— Материализация, — со смехом ответил Джеймс.
— Разве ты не мог проходить через объекты?
— Мог, но очень неуклюже.
Он осматривал меня, словно картину, и я гадала, как выгляжу — прозрачной или разноцветной.
— Мне не хватало твоей грации, мисс Элен.
Все эти годы я не думала о своем мастерстве левитации. Когда судьба свела меня с моей Святой, я почти ежедневно училась проходить сквозь ее стены, шкафы, столы и кусты роз: в одни моменты я делала это медленно, как клубы дыма, в другие — резко и внезапно, будто молния. Поначалу я боялась застрять в какой-нибудь балке, но мое умение постепенно улучшалось. Через год я летала из комнаты в комнату с такой же легкостью, как птичий щебет проходит сквозь тюлевую занавеску.
— Возможно, эти перемещения даются легче тем призракам, которые привязаны к людям. Чтобы не отставать от хозяев, мы часто вынуждены проходить сквозь стены и крыши.
Джеймс хотел что-то сказать, но дверь спальни с грохотом открылась, и мы увидели Митча, стоявшего в коридоре:
— Куда, черт возьми, ты ходил?
Джеймс приподнялся и сел на кровать:
— Никуда.
— Чушь собачья! — рявкнул Митч. — Когда я приехал на работу, то сразу позвонил тебе.
— Я проверял автоответчик. Ни одного сообщения…
— А кто тут говорит об оставленных сообщениях? Я сказал, что позвонил тебе. Отвечай! Где ты шлялся?
— Ходил прогуляться, — сказал Джеймс.
— Не лги мне! — тряхнув головой, крикнул Митч.
— Я не лгу. Мне захотелось пройтись. Я пошел на стадион посмотреть на тренировку младшей лиги.
— Разве я не запретил тебе выходить из дома?
— Мне казалось, ты не будешь возражать, если я немного погуляю. Неужели я должен сидеть взаперти?
— С кем ты был?
— Ни с кем, — солгал Джеймс, и Митч почувствовал это.
— Клянусь, если я узнаю…
— Тебе не нужно больше волноваться за меня.
— Я работаю целыми днями, пока ты протираешь штаны и ходишь на бейсбол.
— Ты прав, — сказал Джеймс. — Так нечестно. Давай, я тоже устроюсь на работу.
— Ты не бросишь школу, маленький мерзавец.
— Я могу подрабатывать в выходные дни.
— Мы оба знаем, как ты привык проводить выходные.
— Тогда сам найди мне работу, — ответил Джеймс. — Чтобы потом не было криков.
Его слова успокоили Митча. Он хмуро посмотрел на брата и вышел в коридор.
— Тебе хватило времени для уединенных размышлений? — спросил меня Джеймс.
Митч снова заглянул в комнату:
— Ты разговариваешь сам с собой?
— Что ты ко мне привязался? — возмутился Джеймс.
— Ладно, псих, успокойся. Сегодня вечером намечается встреча с Крисом. Его отпустили домой на выходные.
Джеймс пожал плечами:
— Ладно.
— У тебя действительно мозг отключился? — спросил Митч. — Ты что, не понимаешь, о чем я, черт возьми, говорю?
— О твоем друге Крисе?
— О брате Райны! Вспомнил? Он учится в военной академии.
— Приятно позабавиться. Со мной все будет хорошо.
— Конечно, все будет хорошо, — хмуро сказал Митч. — Я теперь с тебя глаз не спущу. Ты поедешь с нами.
Во время дневной медитации на крыше я решилась проникнуть в чье-нибудь пустое тело, воспользовавшись помощью Джеймса. Меня по-прежнему пугала мысль, что моему духу Света не удастся совершить такой поступок. Джеймс был привязан к месту, а не к череде хозяев. Он отличался от меня. Возможно, это качество делало его сильнее. Я боялась потерпеть неудачу. Что, если я, забравшись в тело, тут же рухну в бездну ада и больше не увижу своего возлюбленного? Никто ведь не давал мне никаких гарантий.
— Отведи меня в твое призрачное место, — попросила я Джеймса.
Мне хотелось шаг за шагом отследить, что он тогда делал.
— Я уже приводил тебя туда, — ответил он. — Этим местом был участок, на котором теперь находится бейсбольное поле.
— Почему ты не сказал мне раньше? — с огорчением спросила я.
— Мне показалось, это опечалит тебя.
Наверное, он был прав. Я смотрела бы на поле и представляла себе сад, где двухлетний крошка Джеймс ходил по траве босиком. А потом я думала бы о том, как призрак Джеймса бродил ночами между базами. Внезапно я почувствовала странное желание. Мне захотелось узнать его воспоминания о предыдущей жизни. Каждый запах и звук. Каждый оттенок цвета, который он вымолил у забвения. Я боялась своего прошлого и, наверное, поэтому так сильно заинтересовалась проблесками его памяти.
— Расскажи мне о жизни, в которой ты был Джеймсом.
— Вряд ли я могу добавить что-то к уже сказанному.
— Но ты говорил, что ежедневно вспоминаешь новые моменты. Что из прошлого вернулось к тебе сегодня?
Он подумал немного:
— Я вспомнил звук кресла-качалки. Это кресло имело продольную трещину на левой дуге.
Собирая вещи к поездке, Джеймс изображал из себя клоуна-мима. Его пантомима состояла из поочередной демонстрации рисунков на футболках Билли. Я так сильно смеялась над его гримасами, что журнальные картинки на стенах рядом со мной трепетали, будто крылья ночных бабочек. Образы на майках — начиная от черепа со змеей, выползающей из пустой глазницы, и кончая лужицей рвоты — абсолютно не соответствовали личности Джеймса. В какой-то момент это понимание потрясло меня до глубины души. Когда он наконец снял рубашку, которую носил целый день, и натянул через голову коричневую футболку, на его губах засияла улыбка. Ткань майки была очень тонкой. Я видела под ней его мышцы и косточки ключиц.
— Этот вечер может показаться тебе отвратительным, — сказал он, надевая куртку. — Заранее извиняюсь за проступки моих спутников.
— Спасибо за предупреждение. Но когда мистер Браун был студентом, я два года жила с ним в мужском общежитии.
— Правда?
Джеймс выглядел впечатленным:
— Мисс Элен, ты очень крутой призрак.
Хотя Митч несколько раз поторапливал Джеймса, нам пришлось ждать его у передней двери около пяти минут. Когда брат Билли наконец спустился с крыльца, он подозрительно покосился на Джеймса:
— Ты причесал волосы?
— А разве ты не просил меня сделать это пятьдесят долбаных раз?
Митч пожал плечами:
— Раньше мои уговоры не действовали.
Я влетела в залатанную машину и устроилась за их спинами на заднем сиденье.
— Чем будем заниматься этим вечером? — спросил Джеймс.
— Пойдем в «Ржавый гвоздь». Или посмотрим фильм. Надеюсь, ты не против?
Митч свернул с подъездной дорожки на улицу Амелии.
— На самом деле мне все равно, — опуская стекло, сказал Джеймс. — Так не очень дует?
Он повернулся и посмотрел на меня. Я была так напугана, что лишь молча покачала головой. Наверное, он запамятовал, что и порыв бури не смог бы даже шевельнуть мои волосы. Однако мне польстило его внимание.